Третий рейх и вермахт в сознании нынешних жителей России – это практически идеальная «машина убийства», перемоловшая массу государств, десятки миллионов жизней, и которой буквально чуть-чуть не хватило для полной победы над врагами.
В этот миф подливают «масла» авторы, которые пишут о «жутких русских морозах», «десятках миллионов русских варваров, трупами которых завалили солдат вермахта», об «огромной помощи» по ленд-лизу, которую Англия и США оказали СССР, и тому подобные измышления.
Но в реальности врага сломили советский солдат, наша система и ряд системных дефектов самой Германии. Что это за дефекты:
— Стратегическое отставание Рейха от своих противников — Советского Союза, Великобритании, США, слишком несовместимы были ресурсы этих держав. Даже получив доступ почти ко всем ресурсам Европы, Германия сильно уступала врагам – Лондон обладал огромным количеством колоний с огромными ресурсами, США были первой экономикой мира с мощными запасами в своей стране и доступом к другим ресурсам, например, Латинской Америке. СССР – это просто колосс, имеющий на своей территории практически всю таблицу Менделеева. К тому же все три державы почти не уступали Рейху в технологическом плане, отрыва не было, даже в некоторых направлениях наоборот, например, СССР в начале войны имел лучшие танки – Т-34, КВ, у Германии аналогов ещё не было. Такие же параллели можно провести и с Японией.
Поэтому единственным способом победить для Третьего рейха был «блицкриг» — молниеносная война, мощный удар – победа. Победа с первого удара, как в Польше, во Франции, ещё бы было прекрасно, если бы «элита» сдалась без боя, как польская, сбежавшая из страны, когда армия ещё дралась. Или французская, сдавшая Париж без боя, не продолжившая войну, хотя возможности были, только бы хорошо организованная оборона Парижа сковала противника на недели.
— Но элита СССР была другая, не «троцкистского» типа, она страну не сдала, советские солдаты не дрогнули, они умирали, но убивали врага, наносили ему вред. В итоге план «молниеносной войны» был провален уже в первые дни, недели. Началась война другого плана – на истощение ресурсов, на выдержку Духа. Гитлеровский авантюристический план был полностью провален, а другого не было (!). Третий рейх не был готов воевать в такой войне, он мог проводить великолепные войны типа «ударил – победил». Пришлось переводить экономику, страну на другой режим, терять время, ресурсы. В Берлине начали импровизировать – в 1942 году кое-что получилось, дошли до Волги и Кавказа, но война была уже проиграна. Победа была возможна, только если бы на месте Сталина сидел другой человек, типа Горбачёва, который бы взял, да и попросил мира.
— Стратегический промах и в плане того, что Гитлер и его соратники оставили на потом Англию. Они её могли поставить «на колени», такая возможность была – достаточно было провести несколько операций по захвату Гибралтара, Суэца, ударить по англичанам в Персии, Индии, наладить через Юго-Восточную Азию связь с японской армией. Бросить всю мощь авиации на бомбардировки Англии, флот на морскую блокаду, крейсерские операции – англичане были зависимы от подвоза продовольствия и других ресурсов. То есть свалить Британскую империю Рейх мог, но не сделал этого. Причины этого лежат не в плане возможности этого, такая возможность была, а в области сознания. Гитлер и многие в его окружении были «англофилами», верили в мифическую общность арийцев — немцев и англичан. Верили в то, что Лондон перейдёт на их сторону и они вмести будут строить «Новый Мировой Порядок».
— Идеология нацизма заставляла нацистов, немецких генералов переоценивать свои силы, они же «арийцы», а все прочие «недочеловеки». Поэтому и искать выход в досрочном мире, ценой значительных уступок, возмещения ущерба не приходило в голову, только уже в самом конце войны пошли судорожные попытки окружения Гитлера заключить сепаратный мир, но было уже поздно.
— Переоценка своих возможностей генералами, победы вскружили им головы, особенно разгром Франции. В то время эксперты считали армию Франции сильнейшей в мире, а тут такой разгром, французские вооруженные силы фактически сдались без реального сопротивления. Поэтому немецкий генералитет вдохновился старой идеей «генерального сражения», на этой идее промахнулся и Наполеон в войне 1812 года. Они забыли, или уже не знали, что русские воюют тотально, абсолютно, не щадя ни себя, ни врагов. Ни одна проигранная битва не сломит русских, они станут ещё злее, упорнее, сильнее, яростнее, умнее. Русские от битья становятся только сильнее, что нас не убивает, делает ещё сильнее. Видимо, поэтому самых больших успехов наш народ достигает при максимально жестких лидерах – Святославе, Иване Грозном, Сталине. Они живут полной жизнью, на максимуме своих сил, творят буквально чудеса, особенно для иностранцев, которые живут по лозунгу «береги себя, береги здоровье». У нас наоборот – «за битого двух небитых дают».
Нацисты и верхушка вермахта поверила, что уж если Францию так легко сделали, то уже к осени будут в Москве и Ленинграде, а после этого добить остатки Красной Армии проблемой не будет. Считали, что кампания займёт максимум полгода.
— После провала плана «молниеносной войны» вермахт лишился своей основы, идеи, как воевать дальше. Это была для Германии катастрофа, полный провал всех планов нацистов, вермахта, провал идеи германского «Нового Мирового Порядка». Планирование провалилось – ошиблись в сроках, масштабах потерь, необходимых запасах оружия, боеприпасов, топлива, в стойкости советского солдата, советской элиты, в степени «унижения» народа – многие полагали, что восстания против иудокомиссаров пойдут одно за другим. А резервного плана-то не было, всё поставили на блицкриг.
Видимо, это быстрее всех понял Гитлер, в стратегии он был умнее своих генералов, он больше их понимал, что такое тотальная война и важность экономических ресурсов. Именно поэтому он направил вермахт не на захват Москвы в 1942 году, а на удар в Южном направлении. Надо было захватить нефть Кавказа, перерезать важнейшую стратегическую магистраль – Волгу, что резко бы ухудшило экономическую ситуацию для СССР. Пошла война за доступ к ресурсам, за население, которое СССР мог мобилизовать. Прекрасно понимали это и в Москве – знаменитое «Ни шагу назад». Это была последняя попытка переломить исход войны. Этого не понимали генералы, для них победа — это разгром вражеской армии, захват столицы, многие из них потом в воспоминаниях «поливали грязью» Гитлера, якобы он совершил массу ошибок и поэтому «непобедимый вермахт» потерпел поражение.
— Ещё одной стратегической ошибкой стала невозможность создать из стран-вассалов единую Систему, которая бы работала в схеме «всё для победы». Эта ошибка вытекала из основной – идеи блицкрига, страны-вассалы не подготовили к тотальной войне. Да и страны-союзники сами были слабы, им также требовались внешние ресурсы – Японии, Финляндии, Италии, им требовалась промышленная поддержка Германии.
Фактически единственная страна, которая была автономна в плане ресурсов, сильна промышленностью, её население, как и немцы, могло держать удар, воевать и была врагом Англии и США (англо-саксонский проекта) – это был Советский Союз. А Германия на него напала, вместо того чтобы искать формы взаимовыгодного сотрудничества на основе социализма. Германия, СССР могли выстроить действительно такую устойчивую систему – свой «Мировой Порядок», которая бы просуществовала тысячелетие. Эта система была бы устойчива – «спина к спине», с возможностью включения Японии, как партнёра в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Только такая система имела все шансы на победу над США. Остаётся только сожалеть, что Гитлер остался послушным орудием «мирового закулисья» и не осознал такой возможности. А в Москве такой план бы оценили – был прекрасный опыт взаимовыгодного сотрудничества в 20-30-е годы.
Германия со своими союзниками даже договориться толком не смогла – Япония решала свои цели, начав войну с США, не поддержала Берлин в войне с СССР. Рим также не считал СССР своим главным приоритетом, Франко в Испании отделался одной дивизией, хотя Испания могла выставить несколько десятков дивизий и бригад. Румыния и Венгрия, союзники Германии, считали себя врагами.
— Были и другие слабости самих вооруженных сил Рейха, вермахт не был готов долго воевать, воевать зимой, его слабостью было довольно широкое разнообразие вооружения, например, чешские танки, французские пушки и так далее. Для блицкрига это было хорошо, они создавали «эффект массы», но для длительной войны возникали сложности с заменой деталей и так далее. Проблемы в снабжении, в переводе промышленности на «рельсы» тотальной войны. Немецкий генералитет не работал в направлении разработки вариантов действий в случае поражения – даже мысли такой не допускали. Они должны были быть «оптимистами», поэтому оптимистический прогноз давали даже в том случае, если было понимание, что в плане подготовки операции есть существенные изъяны. В итоге появлялись иллюзии, заменявшие реальность. Самый известный пример: бред Гитлера в конце войны о идущих на спасение Берлина армиях Венка, Буссе, армейской группы Ф. Штайнера, которые разобьют Красную Армию и освободят столицу Рейха. С самого начала войны планирование шло в направлении самого оптимистичного результата операции. Хотя здравомыслие требует отрабатывать все возможные варианты событий, включая и самые худшие. Чтобы была возможность подготовить ответные ходы. То есть процесс разработки операций был довольно иррациональным, в итоге общий авантюризм, с самого принятия решения о войне с Союзом, сгубил Рейх.
Источники:
Исаев А. В. Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг. М., 2010.
Мухин Ю. И. Крестовый поход на Восток. «Жертвы» второй мировой. М., 2004.
Пыхалов И. Великая Оболганная война. М., 2005.
Пыхалов И., Дюков А. и др. Великая оболганная война-2. Нам не за что каяться! М., 2008.
Ширер У. Взлет и падение третьего рейха. В двух томах. М., 1991.
Какие ошибки Гитлера привели к поражению Германии во Второй мировой
Гитлер – главный идеолог военных кампаний Третьего рейха. Но его одержимость стала источником не только громких побед, но и фатальных поражений, приведших Германию к краху.
В грезах о славе
4 февраля 1938 года Гитлер сместил со своих постов военного министра фон Бломберга и начальника Генерального штаба сухопутных сил фон Фрича. Теперь главный инструмент внешней политики рейха оказался в руках фюрера. В грядущей войне именно Гитлер в ранге верховного главнокомандующего должен был снискать лавры победителя. Но подлинные изменения в психологии Гитлера произошли уже после начала Второй мировой войны, когда Германия меньше чем за год захватила фактически всю Западную Европу. «Его все больше стала обуревать безумная идея быть полководцем, который благодаря своей безошибочной интуиции может совершать то же самое, что и высококвалифицированные генералы, и генштабисты», – писал о Гитлере немецкий историк Ганс-Адольф Якобсен.
Превосходство германской военной машины словно затуманило разум Гитлера. Он стал откровенно выражать недоверие к военным специалистам, которые еще недавно были для него неоспоримыми авторитетами. Американский историк Александер Бевин пишет по этому поводу: «Гитлер не понимал, что победу немцам удалось одержать не из-за его проницательности, но благодаря полководческому мастерству двух генералов – Эриха фон Манштейна и Хайнца Гудериана». Когда на Западном фронте наступил перелом и превосходство союзников в воздухе стало очевидным, Гитлер и слышать не желал об оборонительной стратегии. Уже с 1943 года американские самолеты вели беспрепятственную бомбардировку немецких городов и объектов авиационной промышленности. По замечанию немецких военачальников, «сражающиеся истребители имперской противовоздушной обороны не могли компенсировать те ошибки ее высшего руководства, которые были допущены в области общестратегического планирования». Самоуправство Гитлера рано или поздно должно было привести к роковым последствиям.
На два фронта
9 января 1941 года на секретном совещании в штабе оперативного руководства вермахта Гитлер так обосновывал свои планы по вторжению в СССР: «Англичан поддерживает надежда на возможность вмешательства русских. Они лишь тогда откажутся от сопротивления, когда будет разгромлена эта их последняя континентальная надежда». Ганс-Адольф Якобсен в своей работе «Как была проиграна Вторая мировая война» утверждает, что не «жизненное пространство на Востоке» пронизывало политические расчеты Гитлера, главным импульсом являлась «наполеоновская идея разбить Англию, разгромив Россию». На первый взгляд сумасбродная идея имела свою парадоксальную логику. Иммигрировавший в Англию немецкий журналист Себастиан Хаффнер объяснял, что, по крайней мере, еще два года Германия могла не опасаться крупного наступления на Западе. Если бы Гитлеру удалось в течение этого срока подчинить Советский Союз и заставить его население и промышленный потенциал работать на Германию, тогда бы он мог надеяться, что в 1943-м или 1944-м будет готов к заключительной схватке с Англией и Америкой.
В случае покорения СССР Гитлер надеялся побудить Японию к войне с британскими колониями в Азиатском регионе, что существенно повышало шансы стран оси на общий успех в войне. Как и ожидалось, решение «приступить к уничтожению жизненных сил России» обеспокоило целый ряд немецких генералов. Они опасались оставить у себя за спиной потенциальную угрозу в лице Британии и США. Парадоксальная логика Гитлера вновь проявила себя после перелома на Восточном фронте, когда смысл военной кампании рейха заключался лишь в отсрочке поражения. Теперь фюрер, казалось бы, желал войны на Западе. «Активное выступление Англии и США на европейском театре военных действий давало Германии шанс заменить поражение на Востоке поражением на Западе или даже вызвать большую войну между Востоком и Западом как продолжение войны с Советским Союзом», – предполагал Хаффнер.
Упущенные шансы
Цепь ошибок германского штаба началась еще в июне 1940 года, когда командующий группой армий «А» Герд фон Рундштедт с подачи Гитлера остановил пробивающиеся к Ла-Маншу танковые дивизии вермахта. Судьбоносный стоп-приказ дал союзникам возможность эвакуировать на Британские острова свыше 350 000 солдат – практически всех, кто оказался в котле под Дюнкерком. В апреле 1941 года фельдмаршал Эрвин Роммель находился на пороге большой победы: его Африканский корпус закрепился на позициях в непосредственной близости от Суэцкого канала и готов был вытеснить оттуда британские войска. Все, что нужно было для завоевания Египта, – это усиления группировки Роммеля быстрой переброской двух танковых дивизий. Командующий германским Военно-морским флотом Эрих Редер, узнав об успехах вермахта в Северной Африке, предложил Гитлеру предпринять «решительное наступление на Египет – Суэц». По его мнению, если бы Роммель получил требуемые им подкрепления, то он наверняка занял бы Египет еще задолго до конца 1941 года.
По замыслу Роммеля, нужно было временно приостановить наступление на Балканах и сконцентрировать силы в Северной Африке, чтобы окончательно изгнать союзников из района Средиземноморского бассейна. В отказе переброски дополнительных дивизий в Египет Роммель обвинил начальника Генштаба сухопутных войск Франца Гальдера, не зная, что генерал лишь послушно исполнил волю фюрера. Гитлер не воспользовался подарком Роммеля. Он продолжал грезить большой войной на Востоке. 22 августа 1941 года генерал Гейнц Гудериан получил неожиданный приказ двинуть свою армию к Киеву. На следующий день Франц Гальдер объявил о решении Гитлера перенести сроки Ленинградской и Московской операций с тем, чтобы сосредоточиться на взятии Украины и Крыма. Гудериан на встрече с Гитлером высказал свою позицию о безотлагательном наступлении на Ленинград и Москву, падение которых позволяло приблизить окончательный успех в войне. Гитлер в ответ яростно обвинял своих командиров в некомпетентности и решительно настаивал на необходимости захвата важного промышленного района на юго-востоке Украины. Украина пала – Гитлер достиг своей цели. В конце осени немецкая армия активизировала свои действия на московском направлении. Однако советское руководство использовало временную передышку, чтобы подготовиться к защите столицы.
Спесь победителя
Гросс-адмирал Эрих Редер как-то заметил Гитлеру, что поражение Франции уже открыло ему дорогу к общей победе, и чтобы завоевать весь мир совершенно не нужно нападать на Советский Союз. Впрочем, опытный флотоводец понимал, что переубедить рейхсканцлера было невозможно. Даже вступив в войну против СССР, Гитлер не мог сконцентрироваться на одной решающей цели. Александер Бевин в книге «10 фатальных ошибок Гитлера» писал, что германский лидер стремился одновременно завоевать три находящихся на огромном расстоянии друг от друга объекта: Ленинград, потому что там зародился коммунизм, Украину – житницу СССР и Закавказье – важнейший нефтеносный регион. С октября 1941 года германские войска впервые столкнулась с серьезными трудностями в снабжении, так как пропускная способность советских железных дорог оказалась ниже предполагаемой. Нормальную работу транспорта осложняли регулярные партизанские налеты, а наступление осенней распутицы в несколько раз снизило темпы продвижения группы армий «Центр».
«Дороги вскоре превратились в бездонные грязевые каналы, – вспоминал Гудериан, – по которым наши машины могли двигаться со скоростью улитки, сильно изнашивая при этом моторы». Приход суровой русской зимы и контрнаступление Красной Армии и вовсе парализовали германскую военную машину. Ситуация на Восточном фронте предъявила Германии высочайшие требования к снабжению и обеспечению войск. Гитлер был растерян. Быстрые победы германской армии на Западе вскружили ему голову. Начальник управления сухопутных войск по общим вопросам Фридрих Ольберт уже в 1941 году трезво заметил: «Наша армия — лишь дуновение ветра в широких русских степях». Немецкий писатель Эрнст Энгельберг утверждает, что крах блицкрига в немалой степени связан с высокомерным отношением рейхсканцлера к Советскому Союзу. «Это сыграло свою роль в том, что выпуск военной продукции в 1940–1942 годы не был доведен до тех масштабов, как это имело место после 1942 года», – заключил автор. «Спесь победителя» — так военный историк Рольф-Дитер Мюллер охарактеризовал недостатки немецкой военной промышленности накануне операции «Барбаросса». Глава немецкой военной экономики Ганс Керль сетовал на то, что экономический потенциал оккупированных промышленных районов Европы не был использован в должной мере: «Война была проиграна экономически еще в 1940–1941 годах».
На те же грабли
Весной 1943 года Германия находилась в критическом положении на Восточном фронте. Многие немецкие генералы осознавали, что только оборонительные действия смогут спасти армию от катастрофы. 9 марта 1943 года, поддержав немецких военачальников, к Гитлеру обратился Муссолини с требованием не предпринимать наступательных действий на Восточном фронте. Гитлер отказал союзнику, и тогда дуче в ярости пригрозил заключить сепаратный мир с СССР. К лету значительная часть германского фронта в СССР, по словам фельдмаршала Манштейна, «словно просила, чтобы ее отрезали». Но Гитлер совершил ту же ошибку, что и под Сталинградом. «Он собирался атаковать настоящую крепость и не воспользовался всеми преимуществами мобильной тактики, столкнувшись с русскими в том месте, которое они выбрали сами», – критиковал фюрера Манштейн. На Курской дуге вермахт потерял тот танковый потенциал (около 1500 машин), на который в дальнейшем рассчитывал Гудериан. Без бронетехники германская армия не только не могла успешно атаковать, но и обороняться. 10 июля 1943 года на сицилийский берег высаживается англо-американский десант, что добавляет головной боли немецкому Генштабу. Если до поражения под Курском Гитлер еще надеялся на сепаратный мир со Сталиным, то сейчас уже советский лидер диктовал условия. Отныне красная военная машина будет поступательно продвигаться на Запад.
Проигранное небо
С 1943 года эпицентр военного противостояния с земли переместился в небо. Здесь отчетливо стало вырисовываться преимущество союзников. Германия продолжала воевать типами самолетов, радиус действий которых не превышал 500 километров. Только к концу 1943 года в небе появились четырехмоторные бомбардировщики «He-177». Но пока запускалось серийное производство новых машин, союзники систематически уничтожали запасы немецкого горючего. Германии также катастрофически не хватало истребителей. Гитлер лишь в конце 1943 года распорядился довести их производство до 300 машин в месяц. Но одного наращивания авиапарка было недостаточно. Историк Ганс-Адольф Якобсен отмечает, что высшее германское руководство придерживалось принципа вести оборону воздушного пространства главным образом на внешних бастионах, тогда как немецкое небо оставалось уязвимым перед авиацией союзников. Однако у Германии оставалось оружие, аналогов которому в мире не было – реактивный самолет Messerschmitt Me.262. В 1943 году самолет находился на стадии доработок. Гитлер в модифицированной машине хотел видеть не только истребитель, но и бомбардировщик. Руководство Люфтваффе идею универсального самолета признало крайней неудачной. Рейхсканцлер, разумеется, продолжал настаивать на своем. Разногласия в военном руководстве привели к тому, что с открытием Второго фронта скоростной бомбардировщик не был готов. Промедление стоило Германии полного поражения в воздушной войне.
Под гипнозом к катастрофе
Немецкий адвокат времен Третьего рейха Ханс Франк заметил, что «империи, созданные на демократических принципах, существуют до скончания веков, а империи, созданные на принципах ненависти и физическом насилии, всегда имеют довольно короткий срок существования». Как неоднократно обращали внимание историки, нацистская идеология отталкивала от Германии потенциальных союзников, изначально встретивших немецкие войска как освободителей. После неудачи в «Битве за Англию», по мнению писателя Александера Бевина, для Гитлера остались две наиважнейшие задачи: «война против Советской России и физическая ликвидация представителей неугодных нацистам народов. Это приковывало внимание Гитлера, а также отнимало большую часть военных и людских ресурсов германского рейха».
Историк из Университета бундесвера в Гамбурге Бернд Вегнер кроме стратегических факторов, приведших к поражению Германии, называет идеологический – «табуизацию поражения». Эта самоубийственная идеологема «властвовала на всех системных уровнях государства в целом, и армии в частности». Вегнер делает вывод, что из-за смещения акцентов большую часть войны Германия вынуждена была вести в импровизационном режиме. Одержимостью Гитлера во что бы то ни стало довести войну до победного триумфа были «заражены» и многие немецкие военачальники. Генерал-полковник Альфред Йодль вопреки тотальному отступлению немецкой армии заявлял, что Германия победит, «потому что мы должны победить, ибо иначе мировая история потеряла бы свой смысл». Адмирал Дёниц отмечал необъяснимое гипнотическое «излучение», исходящее от Гитлера. После посещения фюрера Дёницу требовалось несколько дней, чтобы прийти в себя. Демоническое воздействие Гитлера на окружение в условиях критической ситуации на фронте неминуемо двигало империю к катастрофе, которую уже не могли остановить даже самые трезвые головы рейха.
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам:
Adblock
detector
Глава 13.
ОШИБКИ ГИТЛЕРА И НЕМЕЦКОГО ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ
Непродуманным шагом Гитлера еще в 1939 г., при составлении секретного соглашения между державами тройственного пакта — Германией, Италией и Японией, с одной стороны, и Советским Союзом — с другой, было установление зон влияния и сфер интересов.
Было предусмотрено: «Германия заявляет, что без учета тех территориальных изменений, которые произойдут в Европе после заключения мира, ее основные территориальные интересы лежат в Центральной Африке. Италия заявляет, что, без учета тех территориальных изменений, которые произойдут в Европе после заключения мира, ее основные территориальные интересы лежат в Северной и Северо-восточной Африке; Япония заявляет, что ее основные территориальные интересы лежат в районе Восточной Азии к югу от Японской империи. Советский Союз заявляет, что его основные территориальные интересы лежат к югу от территории Советского Союза в направлении Индийского океана.
Четыре Державы заявляют, что, сохраняя за собой право регулировать отдельные несущественные вопросы, они будут взаимно уважать территориальные интересы друг друга и не станут создавать препятствий для их осуществления».
Суть этого секретного протокола № 1 Гитлер разъяснил во время беседы с Молотовым 13 ноября 1940 г.: «После покорения обанкротившейся Англии будут разделены ее всемирные гигантские владения в 40 миллионов квадратных километров. При этом Россия получит доступ к незамерзающему и действительно открытому Индийскому океану. Все страны, которые, возможно, заинтересованы в обанкротившемся владении, должны прекратить все разногласия между собой и сосредоточиться исключительно на разделе Британской империи».
Таким образом, этот секретный договор подтолкнул Японию к тому, чтобы избежать войны на два фронта, подписать пакт о нейтралитете между Советским Союзом и Японией, а также декларацию о взаимном уважении территориальной целостности и неприкосновенности границ Монгольской Народной Республики и Манчжоу-Го. Подписание такого пакта с Японией, союзницы Германии, в какой-то степени обезопасило дальневосточные границы СССР и способствовало нейтрализации одного из самых близких союзниц Германии. Помимо этого возникла возможность использовать войска Дальневосточного и других восточных военных округов для борьбы с немцами, и в первую очередь при защите Москвы. Россия, Франция, Англия и США являлись для Германии главными препятствиями на пути к установлению мирового господства. Уничтожением СССР гитлеровцы рассчитывали нанести смертельный удар международному рабочему и национально-освободительному движению, повернуть вспять социальное развитие человечества. Гитлер признавался М. Борману, что целью всей его жизни и смыслом существования национал-социализма являлось уничтожение большевизма.
Решающим этапом к мировому господству Гитлер считал уничтожение СССР, завоевание «жизненного пространства» на востоке. В своей книге «Mein Kampf» он писал: «…если мы ныне и говорим о новых земельных владениях в Европе, то речь идет, прежде всего, о России и подвластных ей окраинных государствах». Война против СССР рассматривалась фашистами как особая война, в которой они делали ставку на физическое истребление людей — носителей марксистско-ленинской идеологии. Для нападения на СССР гитлеровцы считали необходимым иметь следующие предпосылки. Во-первых, выдвинуться к его границам и создать плацдарм для вторжения вермахта. Во-вторых, обеспечить свой тыл на Западе, устранив главных соперников в борьбе за гегемонию в Европе. В-третьих, усилить экономический и военный потенциал рейха, улучшить его стратегическое положение путем захвата европейских стран или превращения их в своих сателлитов. Развивая тезис о необходимости разбить СССР любыми методами, Гитлер заявил, что «потомки не спросят нас, какими методами или в соответствии с какими нынешними представлениями мы действовали, а лишь о том, чего мы добились». Для нападения на СССР он считал необходимым иметь следующие предпосылки: во-первых, выдвинуться к его границам и создать плацдарм для вторжения вермахта; во-вторых, обеспечить свой тыл на Западе, устранив главных соперников в борьбе за гегемонию в Европе; в-третьих, усилить экономический и военный потенциал рейха, улучшить его стратегическое положение путем захвата европейских стран или превращения их в своих сателлитов. В связи с этим совершенно непонятным становится его халатное отношение к захвату жизненно важного для Англии короткого морского пути через Гибралтар и Суэцкий канал, с дальнейшим продвижением после захвата Египта на Иран. Этот вариант давал Гитлеру возможность получить еще одну линию соприкосновения с границами Советского Союза. Вместо этого он в сентябре 1940 г. предоставил такую возможность итальянцам, которые силами всего лишь 8 пехотных дивизий начали с территории Ливии наступление на Египет, но 9 декабря 1940 г. англичане перешли в контрнаступление, в результате которого итальянская армия оказалась почти полностью уничтоженной. Итальянцы потеряли почти всю территорию Ливии и 130 тысяч человек пленными. Чтобы спасти положение, Гитлер создал экспедиционный корпус «Африка» из двух танковых дивизий под командованием генерал-лейтенанта Роммеля и переброшенного с Сицилии 10-го воздушного корпуса, но было уже поздно. Англичане создали мощную группировку войск под командованием Монтгомери и вели бои с немцами с переменным успехом вплоть до 12 мая 1943 г., когда немецкие войска полностью прекратили сопротивление. В руки союзников попало около 250 тыс. пленных, в том числе 140 тыс. немцев.
Явно допускал Гитлер просчеты и в Европе. В мае 1940 г. немецкая армия захватила Бельгию и большую часть Франции. К этому времени положение французских и английских войск стало безнадежным, и они начали спешно отступать к Ла-Маншу в направлении Дюнкерка.
Как указывают многие авторы, по совершенно непонятным причинам успешно наступавшие немецкие войска вдруг остановились под Дюнкерком и дали возможность 300 тысячам англичан и большому количеству французов эвакуироваться в Англию и создать там основу для развертывания английских войск. Очевидно, этот поступок мог быть связан со стремлением Гитлера в преддверии войны с СССР добиться заключения мира с Англией и привлечь ее к участию в агрессии против Советского государства. Но это было ошибочным решением, поскольку английское правительство, возглавляемое Черчиллем, решительно отвергало сделку с фашизмом.
Все же основной ошибкой Гитлера было нападение на нашу страну до полного поражения союзников, так как началась война на два фронта. Этим он нарушил сразу два важных положения немецкой военной стратегии.
Во-первых, нельзя вести войну на два фронта, о чем предупреждал еще в начале XIX века крупный специалист военного дела Карл Клаузевиц.
Во-вторых, Гитлер нарушил завет немецкого канцлера Бисмарка, заклинавшего немцев никогда не воевать с Россией.
Немецкий генерал Гудериан следующим образом оценивал его замыслы: «Таким образом, в конце лета 1940 г. у Гитлера, как в свое время у Наполеона, возникла мысль двинуться на Восток и ликвидировать русскую опасность, прежде чем будет окончательно ликвидирована опасность на Западе». Снова на поверхность всплыл миф о непобедимости России в войне. Но Гитлер, увлеченный победами 1939–1940 гг., был абсолютно уверен в удаче и сумел убедить и себя и других, что покончит с этой «призрачной» восточной опасностью так же быстро, как и с западной, которую его военные советники будто бы значительно переоценили. Эти советники совершенно запутались в оценке своих противников и в оценке способностей своего верховного главнокомандующего как стратега, которого Геринг и Риббентроп превратили в «величайшего полководца в истории всех времен». Такая непонятная заносчивость привела немцев к убеждению, что, подобно кампаниям в Польше и Франции, война на востоке будет также молниеносной. Как и во времена Наполеона, распространилось мнение, что для разгрома Советского Союза немецкой армии потребуется восемь — десять недель. Предполагалось, что военная мощь России будет уничтожена еще до наступления осенней распутицы. Исходя из этого, Гитлер рассчитывал ограничиться созданием в России только одной линии опорных пунктов и думал отвести после этого обратно на родину до 60–80 дивизий. По этой причине запасы зимнего обмундирования ограничивались из расчета, что на каждые пять человек потребуется только один комплект.
Следствием всего этого была перестройка военной промышленности, главным образом в ущерб авиации. Все приготовления сводились к подготовке исключительно летней кампании, которая должна была привести к политическому разложению большевистского государства и разделу России на мелкие государства, организованные по принципу областного деления.
Ошибочно была признана военная слабость России (колосса на глиняных ногах) на основе малоблагоприятного для Советского Союза исхода войны с Финляндией (октябрь 1939 — март 1940), что немало способствовало недооценке немцами своего противника на востоке.
План Гитлера предусматривал массированные удары сразу четырьмя группами в трех направлениях.
Он решил разгромить советские войска путем введения в бой четырех бронетанковых группировок. Две из них под командованием Хайнца Гудериана и Германа Гота составляла группу армий «Центр», которой командовал Федор фон Бок. Задачей этой армии было разбить советские войска, расположенные по дороге на Москву, устроив несколько гигантских окружений. Эта группа, имея в авангарде бронетехнику, должна была выдвинуться из Восточной Пруссии и направляться от германо-советской границы вдоль реки Буг до Смоленска.
Группа армий «Север» под командованием Вильгельма фон Лееба с одной бронетанковой группой под командованием Эриха Хёпнера должна была двинуться из Восточной Пруссии через территории Балтийских государств к Ленинграду.
Группа армий «Юг» Герда фон Рундштедта с танковой группой под командованием Эвальда фон Клейста должна была прорваться к югу через Припятские болота в сторону Киева, расположенного в 500 км от исходных рубежей атаки. Затем этим войскам предстояло прорваться в индустриальные районы Донецкого бассейна.
После поражения советских войск в окружениях половина бронетанковых войск центра должна была быть переброшена для захвата Ленинграда, потом эти части возвращались назад, на Москву, а в это время группа армий «Юг» продолжала бы двигаться на Украину.
Такой план Гитлера оказался проигрышным. К тому же фюрер во время боевых действий еще больше усложнил задачу, потому что ухватился за шанс уничтожить несколько советских армий на Украине в окрестностях Киева и внес изменения в первоначальный план. Как только в зоне действий группы «Центр» окруженные войска были уничтожены, он послал одну танковую группу на север к Ленинграду (группа армий «Север» не располагала достаточными силами, чтобы взять Ленинград).
Другой он приказал идти на юг, чтобы помочь уничтожить воинские части в окружении на востоке от Киева.
План Гитлера опирался на две ложные предпосылки. Первая заключалась в том, что у немцев будет достаточно времени (даже без переброски танков на Украину), чтобы бронетанковые войска смогли выполнить свое задание на севере, а затем успели вернуться в центральную часть России и добиться решающей победы до осенних дождей и снегов.
Но расстояния оказались просто громадными, дороги и климат в России — слишком плохими. А самое главное — сопротивление советских войск было чересчур сильным для того, чтобы этот план имел хотя бы малейшую надежду на успех. К тому же танки приблизились к Москве в начале сезона дождей, а затем пришла русская зима. Вследствие этого наступление на Москву провалилось.
Как определил Гудериан в письме своей жене 10 декабря 1941 г., враг, размеры страны и ужасная погода — все это было в высшей степени недооценено.
Второе ошибочное предположение включало, что после уничтожения советских войск в трех грандиозных окружениях Сталин не сможет создать новую армию. В данном случае Гитлер не учел возможности переброски войск других военных округов — с Урала, Средней Азии и Сибири. Более того, союзник Гитлера не должен был напасть на Сибирь, что позволило Сталину перебросить с Дальнего Востока четверть миллиона кадровых солдат.
Свои соображения в отношении объявления войны на два фронта Гитлер в последние дни перед страшным нашествием изложил в доверительном письме Муссолини:
«Дуче! Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда длившиеся месяцами тяжелые раздумья, а также вечное нервное выжидание закончилось принятием самого трудного в моей жизни решения… Что касается борьбы на Востоке, дуче, то она определенно будет тяжелой. Но я ни на секунду не сомневаюсь в крупном успехе. Прежде всего, я надеюсь, что нам в результате удастся обеспечить на длительное время на Украине общую продовольственную базу. Что бы теперь ни случилось, дуче, наше положение от этого шага не ухудшится; оно может только улучшиться. Если бы я даже вынужден был к концу этого года оставить в России 60 или 70 дивизий, то все же это будет только часть тех сил, которые я должен сейчас постоянно держать на восточной границе. Я чувствую себя внутренне снова свободным, после того как пришел к этому решению…»
«Роковой ошибкой», как ее правильно назвал немецкий генерал Гудериан, было решение Гитлера двинуть две армии и танковую группу на юг, вместо того чтобы предпринять концентрированное наступление на Москву. Это ошибочное решение Гитлер принял в период Смоленско-Московского сражения, когда наши войска остановили немцев почти на два месяца. Но тем самым эта задержка позволила советским армиям перегруппироваться и подтянуть резервы для обороны Москвы. Для немцев эта битва означала потерю надежды на блицкриг. В августе 1941 г. Гитлер созвал совещание в ставке группы армий «Центр» в Новом Борисове. По словам присутствовавшего на этом совещании Гудериана, Гитлер считал главной задачей захват Ленинграда. Он еще не решил, что будет в дальнейшем на очереди — Москва или Украина, но склонен был как будто бы выбрать последнюю.
23 августа он созвал новое совещание, на котором предложение Гудериана сосредоточить все силы для наступления на Москву было отклонено. Гитлер окончательно решил нанести основной удар по Украине и Крыму, заявив, что сырье и сельское хозяйство Украины для продолжения войны имеют жизненно важное значение. Позже Гудериан назвал «роковой ошибкой» решение Гитлера двинуть две армии и танковую группу на юг, вместо того чтобы предпринять концентрированное наступление на Москву через Белоруссию. На Юго-западном фронте в начале июля Гитлер решил полностью овладеть Украиной. Отказавшись на время от наступления на Москву, он перебросил часть войск на север, чтобы ускорить захват Ленинграда, а еще большие подкрепления послал на юг, намереваясь занять Правобережную Украину и Крым за несколько недель.
21 августа 1941 г. появились официальные указания Гитлера о дальнейшем ведении войны, определившие, в частности, задачи группы армий «Центр». Гитлер вновь подчеркивал: предложение главнокомандования сухопутных сил от 18 августа о продолжении операций на востоке расходится с его планами. В соответствии с мнением, которое он имел с самого начала, фюрер считает, что важнейшей задачей до наступления зимы является захват не Москвы, а Крыма, Донецкого промышленного и угольного района, а также перехват путей подвоза нефти с Кавказа. На севере такой задачей будет окружение Ленинграда и соединение с финскими войсками. Фюрер требовал незамедлительно использовать благоприятную обстановку, сложившуюся в результате выхода войск на линию Гомель — Почеп для проведения операции смежными флангами группы армий «Юг» и «Центр» по сходящимся направлениям. Успех такой операции должен обеспечить уничтожение 5-й армии русских прежде, чем она отойдет за Десну. Таким путем станет возможным обеспечить левый фланг группы армий «Юг» при продолжении его операций восточнее среднего течения Днепра в направлении Ростова и Харькова. Гитлер требовал от Браухича выделить необходимые силы для разгрома 5-й армии, сковавшей под Коростенем 6-ю немецкую армию. И особенно подчеркивалось, что он придает величайшее значение скорейшему овладению Крымским полуостровом для обеспечения снабжения Германии нефтью из Румынии. Однако против гитлеровского решения пытались возразить ряд генералов вермахта во главе с Гудерианом, но решение Гитлера осталось в силе и верховное командование пришло к окончательному решению: главным объектом наступления станет не Москва и Ленинград, а Украина и Крым.
При подготовке удара в направлении Кавказа и Сталинграда в мае 1942 г. ошибкой Гитлера было разделение группы армий «Юг» на группы «А», которая должна была действовать в южном направлении на Кавказ, и «Б» — в северном на Сталинград.
В свою очередь под общим командованием Гитлера войска группы «А», наступающие на Кавказ, были разделены в еще большей степени. Они вели наступление сразу по четырем направлениям. На западе они двигались по берегу Черного моря на Новороссийск. На юго-западном направлении они пытались через перевалы высокогорного Кавказа выйти к Черному морю в районе Сочи или Сухуми. Большая часть войск направлялась на юго-восток в сторону Военно-Грузинской дороги, с целью захвата Тбилиси. И, наконец, четвертое направление — побережье Каспийского моря, из расчета захвата Баку. Несомненно, такое разделение воинских частей группы армий по нескольким направлениям, да еще в горных условиях, где использование танков было затруднено, отрицательно повлияло на успехи немцев на этом участке фронта.
Паранойя Гитлера после поражения на Курской дуге затмила его политическое и военное здравомыслие, что помешало ему принимать правильные тактические решения. Он упорно продолжал, так же как Сталин и высшее командование советских войск, настаивать на наступательном решении военных проблем, когда мощь военной машины уже была надломлена.
Помимо этого неправильным было решение Гитлера пытаться удерживать всю захваченную территорию, в то время как отступление могло сохранять силы. Подобные промахи, неоднократно повторенные в сражениях после Курской дуги, привели к катастрофическим последствиям и полному краху гитлеровской военной машины.
Ошибкой Гитлера было отстранение от командования немецких генералов, которые не смогли выполнить его приказы. Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Рундштедт, который после взятия Ростова советскими войсками 29 ноября самовольно приказал его оставить, был заменен генерал-фельдмаршалом Рейхенау. 18 декабря командующий группой «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок «по состоянию здоровья» сдал командование генерал-фельдмаршалу Клюге, бывшему командующему 4-й армией. На следующий день ушел в отставку главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал Браухич. Гитлер взял на себя главное командование сухопутными силами. Усыпанные до этого всеми почестями командующий 2-й танковой армией Гудериан и 4-й танковой армией Хепнер были смещены вследствие самовольного отступления. Хепнер даже был уволен из армии. 15 января 1942 г. последний командующий группой армий на востоке генерал-фельдмаршал Лееб подал в отставку. Назначенный командующим группой армий «Юге Рейхенау вскоре умер. После его смерти только что отстраненный от командования генерал-фельдмаршал фон Бок должен был вновь принять эту должность. С декабря 1941 г. по апрель 1942 г. в целом свыше 30 генералов было освобождено от занимаемых ими постов.
После разгрома наших войск под Харьковом и потери Севастополя немецкие войска на советско-германском фронте вновь захватили стратегическую инициативу. Однако в сложившихся условиях вермахт уже не мог осуществлять крупномасштабные операции (наступления) на всех фронтах сразу, как в предыдущей летней кампании. Поэтому было принято решение сосредоточить усилия на южном направлении. Германское командование разработало подробный план операции по захвату Кавказа под кодовым названием «Эдельвейс», изложенной в директиве немецкого командования № 45 от 23 июля 1942 г. Против этой директивы были многие видные германские военачальники, в том числе генерал-фельдмаршал фон Бок и начальник генштаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер. Они считали, что вначале надо было только наступать на Сталинград, а затем на Кавказ. Но Гитлер предложил проводить обе операции одновременно.
К малоизвестным ошибкам Гитлера можно отнести то, что еще до французской капитуляции и ведения Францией переговоров с немцами о перемирии он не успел захватить ее морской флот. Основные боевые действия между Англией, Германией и Италией в 1940 г. развернулись в Средиземном море и Северной Африке. Этот бассейн для обеих сторон представлял собой важный стратегический объект. Для Англии жизненно важное значение имел короткий морской путь через Гибралтар и Суэц, а Италия должна была защитить свои колонии в Северной и Восточной Африке.
После получения Англией уведомления о намерении Франции заключить перемирие с немцами англичане приняли экстренные меры и 3 июля 1940 г. захватили все стоящие в портах Британии французские корабли. В их составе были линкоры «Пари» и «Курбе», 2 суперэсминца (лидера), 8 эсминцев, 7 подводных лодок — всего не более десятой части по водоизмещению. 90 процентов французских военно-морских сил оставались в портах Средиземного моря. Вооруженное сопротивление оказали экипажи только эскадренного миноносца «Мистраль» и подводной лодки «Сюркуф». Это косвенно подтвердило опасения англичан о том, что незахваченной частью французского флота могут завладеть немцы.
Правительство Франции после захвата немцами Парижа заключило с немцами перемирие, требованием которого была передача им французского флота.
Английское правительство решило опередить события и дало поручение командующему морским соединением «Н» уничтожить французские корабли, если не будет принято ни одно из условий предъявленного французам ультиматума. В этом документе на имя французского командующего морскими силами в Мерс-эль-Кебире и Оране предполагалось на выбор четыре варианта действий.
Первое: выйти в море и присоединиться к британскому флоту для продолжения борьбы до победы над Германией и Италией.
Второе: выйти в море с уменьшенными экипажами для следования в британские порты, после чего французские моряки будут сразу репатриированы, а корабли будут сохранены для Франции до окончания войны (за потери и повреждения предлагалась полная денежная компенсация).
Третье: в случае нежелания вообще допустить возможность использования французских кораблей против немцев и итальянцев, чтобы не нарушать перемирия с ними, выйти под английским эскортом с уменьшенными экипажами во французские порты в Вест-Индию (например, в Мартинику) или в порты США, где корабли будут разоружены и сохранены до конца войны, а экипажи репатриированы.
Четвертое: затопить корабли в течение шести часов. Британское правительство решило уничтожить французские корабли, если не будет принято ни одно из условий ультиматума.
Основная часть французского флота располагалась в гавани Мерс-эль-Кебире (побережье Алжира). В состав французской эскадры входили линкоры «Дюнкерк», «Страсбург», «Прованс», «Бретань», лидеры «Вольта», «Могадор», «Тигр», «Линкс», «Керсайнт» и «Террибль», гидроавианосец «Коммандант Тест». В Оране (несколько миль к востоку) находились эсминцы, сторожевики, тральщики и переведенные из Тулона недостроенные корабли.
Английская эскадра «Н» включала линейный крейсер «Худ», линкоры «Резолюшн» и «Вэлиент», авианосец «Арк Ройал», легкие крейсера «Аретьюза» и «Энтерпрайз», 11 эсминцев. Эскадра «Н» подошла к Мерс-эль-Кебиру утром 3 июля 1940 г. В 10.50 на эсминце «Фоксхаунд» был поднят сигнал: «В случае непринятия условий ультиматума адмирал Сомервилл не даст французским кораблям покинуть гавань». В подтверждение этого английские гидросамолеты в 12.30 сбросили на главном фарватере несколько магнитных мин. Но французские моряки не могли сдать корабли англичанам, так как это означало нарушение условия перемирия, и согласно немецкому ультиматуму может последовать пересмотр условий перемирия в сторону утяжеления условий для Франции.
Срок предупреждения командира английской эскадры истекал в 14 часов. В 13.11 на «Фоксхаунде» подняли новый сигнал, но французы его проигнорировали и приготовились к бою, с намерением выйти в открытое море. Линкорам было приказано построиться в колонну и выйти из гавани, так как в ней трудно было вести бой. В 16.54 раздался первый залп английской эскадры. В начале разгорелась перестрелка между линкорами «Резолюшн» и «Прованс», на котором открылась большая течь и начался пожар. Одновременно английский линкор «Худ» обрушился на линкоры «Дюнкерк», который был серьезно поврежден, и «Бретань», взорвавшийся, унеся с собой жизни 977 членов экипажа. Был также поврежден и потонул лидер «Мотодор», у которого сдетонировали 16 глубинных бомб.
Вырвался из гавани только линкор «Страсбург»» с пятью эсминцами и «Линкс» и «Тигр», а также шесть эсминцев из Орана. Англичане, удовлетворившись потоплением одного и повреждением трех линкоров и других кораблей, вернулись в Гибралтар.
Еще одной ошибкой Гитлера было пренебрежение ракетным оружием. Впервые его применили в 1944 г. Поскольку выпуск ракет Фау-2 задержался, то сперва приняли на вооружение самолеты-снаряды Фау-1, изготовленные в военно-морских силах. Начиная с первого их запуска в ночь с 12 на 13 июня 1944 г. и до захвата союзниками пусковых установок 6 сентября по Лондону было выпущено 8 тыс. Фау-1. Целей достигло только 29%. На объекты континента, главным образом на Антверпен, Брюссель, Льеж, гитлеровцы направили только 8 тыс. самолетов-снарядов.
8 сентября 1944 г. состоялся первый запуск ракет Фау-2. Главной целью оставалась Англия, затем порт разгрузки союзников — Антверпен. Несмотря на небольшую дальность стрельбы — 370 км, новое оружие оказалось непригодным для прицельного обстрела даже сравнительно крупных объектов. Вплоть до 27 марта 1945 г. — дня последнего пуска Фау-2 — немцы выпустили по Англии 1115 ракет, убив при этом 2,7 тыс. человек и ранив 6,5 тыс. человек. Так как Гитлер признал, что ракетное оружие не оправдало возложенных на него надежд и не стало «оружием возмездия», от него отказались.
В очень специфическом труде писателя Александера Бевина «10 фатальных ошибок Гитлера» (М: ЯУЗА; ЭКСМО, 2003) приводятся его проблемные ошибки, относящиеся к периоду Второй мировой и Отечественной войн. Все они представляют определенный интерес для обсуждения. К ним относятся следующие вопросы:
Почему Гитлер дал возможность англичанам в 1940 г. эвакуироваться из Дюнкерка?
Почему не высадился в Англии?
Почему не перекрыл советскую нефтяную дорогу жизни, всего лишь обойдя Сталинград?
Почему не сгладил Курский выступ?
Почему не поставил под контроль Средиземное море, не перерезав, таким образом, нефтяные артерии союзников?
Почему заморозил финансирование и создание почти готовых зенитно-ракетных комплексов?
Читайте также
Планы немецкого командования
Планы немецкого командования
В самом начале 1945 года Гитлер высказал предложение о снятии с Западного фронта 6-й танковой армии СС, ее пополнении и переброске на советско-германский фронт. Уже 8 января 1945 года начальник Генерального Штаба генерал-фельдмаршал Рудштедт
Планы немецкого командования
Планы немецкого командования
Несмотря на поражение под Сталинградом и на Северном Кавказе, вермахт был еще вполне способен наступать, наносить быстрые и мощные удары, что продемонстрировали бои весны 1943 г. под Харьковом. Однако в сложившихся условиях немцы не могли уже
Приложение 2 Из директивы верховного командования вермахта № 21 от 18 декабря 1940 года – план «Барбаросса»
Приложение 2
Из директивы верховного командования вермахта № 21 от 18 декабря 1940 года – план «Барбаросса»
«Группе армий, действующей южнее Припятских болот, надлежит посредством концентрических ударов, имея основные силы на флангах, уничтожить русские войска,
№ 9 ИЗ ДИРЕКТИВЫ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВЕРМАХТА № 45 О ПРОДОЛЖЕНИИ ОПЕРАЦИИ «БРАУНШВЕЙГ»[402]
№ 9
ИЗ ДИРЕКТИВЫ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВЕРМАХТА № 45 О ПРОДОЛЖЕНИИ ОПЕРАЦИИ «БРАУНШВЕЙГ»[402]
23 июля 1942 г.I. Во время кампании, продолжавшейся менее трех недель, большие задачи, поставленные мной перед южным флангом Восточного фронта, в основном выполнены. Только
№ 20 ПРИКАЗ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВЕРМАХТА О ПЕРЕХОДЕ К СТРАТЕГИЧЕСКОЙ ОБОРОНЕ
№ 20
ПРИКАЗ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВЕРМАХТА О ПЕРЕХОДЕ К СТРАТЕГИЧЕСКОЙ ОБОРОНЕ
14 октября 1942 г.Оперативный приказ № 1Летняя и осенняя кампании этого года, за исключением отдельных еще продолжающихся операций и намечаемых наступательных действий местного характера,
1. ДИРЕКТИВА № 21 ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ ГЕРМАНИИ (ОПЕРАЦИЯ «БАРБАРОССА»)
1. ДИРЕКТИВА № 21 ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ ГЕРМАНИИ (ОПЕРАЦИЯ «БАРБАРОССА»)
18 декабря 1940 г.Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии
4. ИЗ УКАЗАНИЙ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВЕРМАХТА ОБ ОБРАЩЕНИИ С ПОЛИТИЧЕСКИМИ КОМИССАРАМИ
4. ИЗ УКАЗАНИЙ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВЕРМАХТА ОБ ОБРАЩЕНИИ С ПОЛИТИЧЕСКИМИ КОМИССАРАМИ
6 июня 1941 г.В борьбе с большевизмом нельзя рассчитывать на соблюдение врагом принципов человечности или международного права. Следует ожидать, особенно со стороны политических
13. ПРИКАЗ НЕМЕЦКОГО КОМАНДОВАНИЯ О МЕТОДАХ ПРОВЕДЕНИЯ РАЗРУШЕНИЙ ПРИ ОТСТУПЛЕНИИ ВОЙСКОВЫХ ЧАСТЕЙ
13. ПРИКАЗ НЕМЕЦКОГО КОМАНДОВАНИЯ О МЕТОДАХ ПРОВЕДЕНИЯ РАЗРУШЕНИЙ ПРИ ОТСТУПЛЕНИИ ВОЙСКОВЫХ ЧАСТЕЙ
7 сентября 1943 г.В случае отхода следует полностью уничтожить на оставляемой территории все сооружения и запасы, которые в какой-либо степени могут оказаться полезными для
В штабе Верховного командования Сухопутными силами, когда проявилось настоящее лицо Гитлера-стратега
В штабе Верховного командования Сухопутными силами, когда проявилось настоящее лицо Гитлера-стратега
Когда Клаус прибыл в организационный отдел ОКХ, он все еще находился под впечатлением победной кампании во Франции. Это был невероятный успех, эйфория победы была равна
«Без разрешения Верховного Командования вход воспрещен!»
«Без разрешения Верховного Командования вход воспрещен!»
27 сентября 1947 г. президент США Г.Трумен подписал закон «О национальной безопасности», в соответствии с которым было образовано Центральное разведывательное управление. Помимо руководства своим ведомством
4.4. Смещение немецкого верховного командования
4.4. Смещение немецкого верховного командования
Операция действительно вызревает одновременно в течение последних месяцев 1937 года, и выходит на общественный план в первые три месяца 1938 года. Гейдрих и Мюллер снова вступают в игру. Именно они в 1934 году были глав-ными
«БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!»
«БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!»
27 сентября 1947 года президент США подписал закон «О национальной безопасности», в соответствии с которым было образовано Центральное разведывательное управление (ЦРУ), главная шпионская организация США. Помимо
Приложение 3. ПЛАН «БАРБАРОССА» (директива верховного командования вермахта № 21,18 декабря 1940 г.)[30]
Приложение 3.
ПЛАН «БАРБАРОССА»
(директива верховного командования вермахта № 21,18 декабря 1940 г.)[30]
Директива № 21Германские вооружённые силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании ещё до того, как будет закончена война против Англии.
Основные ошибки Гитлера во Второй мировой войне
Гитлер – главный идеолог военных кампаний Третьего рейха. Но его одержимость сделалась источником не только громких побед, но и фатальных поражений, приведших Германию к краху.
В грезах о славе
4 февраля 1938 года Гитлер сместил со своих постов военного министра фон Бломберга и начальника Генерального штаба сухопутных сил фон Фрича. Сейчас главный инструмент внешней политики рейха оказался в руках фюрера. В грядущей войне именно Гитлер в ранге верховного главнокомандующего должен был снискать лавры победителя.
Но оригинальные изменения в психологии Гитлера произошли уже после начала Второй мировой войны, когда Германия меньше чем за год захватила фактически всю Западную Европу. «Его все вяще стала обуревать безумная идея быть полководцем, который благодаря своей безошибочной интуиции может совершать то же самое, что и высококвалифицированные генералы, и генштабисты», – строчил о Гитлере немецкий историк Ганс-Адольф Якобсен.
Превосходство германской военной машины словно затуманило разум Гитлера. Он сделался откровенно выражать недоверие к военным специалистам, которые еще недавно были для него неоспоримыми авторитетами. Американский историк Александер Бевин строчит по этому поводу: «Гитлер не понимал, что победу немцам удалось одержать не из-за его проницательности, но благодаря полководческому мастерству двух генералов – Эриха фон Манштейна и Хайнца Гудериана».
Когда на Западном фронте настал перелом и превосходство союзников в воздухе стало очевидным, Гитлер и слышать не желал об оборонительной стратегии. Уже с 1943 года американские самолеты вели беспрепятственную бомбардировку немецких городов и объектов авиационной индустрии.
По замечанию немецких военачальников, «сражающиеся истребители имперской противовоздушной обороны не могли компенсировать те ошибки ее высшего руководства, какие были допущены в области общестратегического планирования». Самоуправство Гитлера рано или поздно должно было привести к роковым последствиям.
На два фронта
9 января 1941 года на негласном совещании в штабе оперативного руководства вермахта Гитлер так обосновывал свои планы по вторжению в СССР: «Англичан поддерживает чаяние на возможность вмешательства русских. Они лишь тогда откажутся от сопротивления, когда будет разгромлена эта их последняя континентальная надежда».
Ганс-Адольф Якобсен в своей труду «Как была проиграна Вторая мировая война» утверждает, что не «жизненное пространство на Востоке» пронизывало политические расчеты Гитлера, основным импульсом являлась «наполеоновская идея разбить Англию, разгромив Россию». На первый взгляд сумасбродная идея имела свою парадоксальную логику.
Иммигрировавший в Англию немецкий журналист Себастиан Хаффнер объяснял, что, по крайней мере, еще два года Германия могла не опасаться крупного наступления на Закате. Если бы Гитлеру удалось в течение этого срока подчинить Советский Союз и заставить его население и промышленный потенциал трудиться на Германию, тогда бы он мог надеяться, что в 1943-м или 1944-м будет готов к заключительной схватке с Англией и Америкой.
В случае покорения СССР Гитлер надеялся побудить Японию к брани с британскими колониями в Азиатском регионе, что существенно повышало шансы стран оси на общий успех в войне.
Как и ожидалось, решение «приступить к уничтожению житейских сил России» обеспокоило целый ряд немецких генералов. Они опасались оставить у себя за спиной потенциальную угрозу в лице Британии и США.
Парадоксальная логика Гитлера вновь обнаружила себя после перелома на Восточном фронте, когда смысл военной кампании рейха заключался лишь в отсрочке разгромы. Теперь фюрер, казалось бы, желал войны на Западе. «Активное выступление Англии и США на европейском театре военных действий подавало Германии шанс заменить поражение на Востоке поражением на Западе или даже вызвать большую войну между Востоком и Закатом как продолжение войны с Советским Союзом», – предполагал Хаффнер.
Упущенные шансы
Цепь ошибок германского штаба завязалась еще в июне 1940 года, когда командующий группой армий «А» Герд фон Рундштедт с подачи Гитлера остановил пробивающиеся к Ла-Маншу танковые дивизии вермахта. Судьбоносный стоп-приказ дал союзникам возможность эвакуировать на Британские острова свыше 350 000 боец – практически всех, кто оказался в котле под Дюнкерком.
В апреле 1941 года фельдмаршал Эрвин Роммель находился на пороге большенный победы: его Африканский корпус закрепился на позициях в непосредственной близости от Суэцкого канала и готов был вытеснить оттуда британские армии. Все, что нужно было для завоевания Египта, – это усиления группировки Роммеля быстрой переброской двух танковых дивизий.
Командующий германским Военно-морским флотом Эрих Редер, разузнав об успехах вермахта в Северной Африке, предложил Гитлеру предпринять «решительное наступление на Египет – Суэц». По его мнению, если бы Роммель получил спрашиваемые им подкрепления, то он наверняка занял бы Египет еще задолго до конца 1941 года.
По замыслу Роммеля, нужно было временно приостановить наступление на Балканах и сконцентрировать мочи в Северной Африке, чтобы окончательно изгнать союзников из района Средиземноморского бассейна. В отказе переброски дополнительных дивизий в Египет Роммель обвинил начальника Генштаба сухопутных армий Франца Гальдера, не зная, что генерал лишь послушно исполнил волю фюрера.
Гитлер не воспользовался подарком Роммеля. Он продолжал грезить большенный войной на Востоке.
22 августа 1941 года генерал Гейнц Гудериан получил неожиданный приказ двинуть свою армию к Киеву. На вытекающий день Франц Гальдер объявил о решении Гитлера перенести сроки Ленинградской и Московской операций с тем, чтобы сосредоточиться на взятии Украины и Крыма.
Гудериан на встрече с Гитлером высказал свою позицию о безотлагательном наступлении на Ленинград и Москву, падение каких позволяло приблизить окончательный успех в войне. Гитлер в ответ яростно обвинял своих командиров в некомпетентности и решительно настаивал на нужды захвата важного промышленного района на юго-востоке Украины.
Украина пала – Гитлер достиг своей цели. В конце озари немецкая армия активизировала свои действия на московском направлении. Однако советское руководство использовало временную передышку, чтобы подготовиться к защите столицы.
Спесь победителя
Гросс-адмирал Эрих Редер как-то приметил Гитлеру, что поражение Франции уже открыло ему дорогу к общей победе, и чтобы завоевать весь мир совершенно не нужно нападать на Советский Альянс. Впрочем, опытный флотоводец понимал, что переубедить рейхсканцлера было невозможно.
Даже вступив в войну против СССР, Гитлер не мог сконцентрироваться на одной решающей мишени. Александер Бевин в книге «10 фатальных ошибок Гитлера» писал, что германский лидер стремился одновременно завоевать три находящихся на огромном дистанции друг от друга объекта: Ленинград, потому что там зародился коммунизм, Украину – житницу СССР и Закавказье – важнейший нефтеносный регион.
С октября 1941 года германские армии впервые столкнулась с серьезными трудностями в снабжении, так как пропускная способность советских железных дорог оказалась ниже предполагаемой. Нормальную труд транспорта осложняли регулярные партизанские налеты, а наступление осенней распутицы в несколько раз снизило темпы продвижения группы армий «Середина».
«Дороги вскоре превратились в бездонные грязевые каналы, – вспоминал Гудериан, – по которым наши машины могли подвигаться со скоростью улитки, сильно изнашивая при этом моторы». Приход суровой русской зимы и контрнаступление Красной Армии и вовсе парализовали германскую военную машину.
Ситуация на Восточном фронте предъявила Германии высочайшие заявки к снабжению и обеспечению войск. Гитлер был растерян. Быстрые победы германской армии на Западе вскружили ему голову. Начальник управления сухопутных армий по общим вопросам Фридрих Ольберт уже в 1941 году трезво заметил: «Наша армия — лишь дуновение ветра в размашистых русских степях».
Немецкий писатель Эрнст Энгельберг утверждает, что крах блицкрига в немалой степени связан с высокомерным касательством рейхсканцлера к Советскому Союзу. «Это сыграло свою роль в том, что выпуск военной продукции в 1940–1942 годы не был доведен до тех масштабов, как это имело пункт после 1942 года», – заключил автор.
«Спесь победителя» — так военный историк Рольф-Дитер Мюллер охарактеризовал недостачи немецкой военной промышленности накануне операции «Барбаросса». Глава немецкой военной экономики Ганс Керль сетовал на то, что экономический потенциал оккупированных индустриальных районов Европы не был использован в должной мере: «Война была проиграна экономически еще в 1940–1941 годах».
На те же грабли
Весной 1943 года Германия была в критическом положении на Восточном фронте. Многие немецкие генералы осознавали, что только оборонительные действия смогут спасти армию от крушения. 9 марта 1943 года, поддержав немецких военачальников, к Гитлеру обратился Муссолини с требованием не предпринимать наступательных поступков на Восточном фронте. Гитлер отказал союзнику, и тогда дуче в ярости пригрозил заключить сепаратный мир с СССР.
К лету порядочная часть германского фронта в СССР, по словам фельдмаршала Манштейна, «словно просила, чтобы ее отрезали». Но Гитлер совершил ту же промах, что и под Сталинградом. «Он собирался атаковать настоящую крепость и не воспользовался всеми преимуществами мобильной тактики, столкнувшись с русскими в том месте, какое они выбрали сами», – критиковал фюрера Манштейн.
На Курской дуге вермахт потерял тот танковый потенциал (около 1500 машин), на какой в дальнейшем рассчитывал Гудериан. Без бронетехники германская армия не только не могла успешно атаковать, но и обороняться. 10 июля 1943 года на сицилийский берег высаживается англо-американский десант, что добавляет головной хворай немецкому Генштабу.
Если до поражения под Курском Гитлер еще надеялся на сепаратный мир со Сталиным, то сейчас уже советский лидер диктовал обстоятельства. Отныне красная военная машина будет поступательно продвигаться на Запад.
Проигранное небо
С 1943 года эпицентр военного противостояния с земли переместился в небосвод. Здесь отчетливо стало вырисовываться преимущество союзников. Германия продолжала воевать типами самолетов, радиус действий каких не превышал 500 километров. Только к концу 1943 года в небе появились четырехмоторные бомбардировщики «He-177». Но пока запускалось серийное производство новоиспеченных машин, союзники систематически уничтожали запасы немецкого горючего.
Германии также катастрофически не хватало истребителей. Гитлер лишь в крышке 1943 года распорядился довести их производство до 300 машин в месяц. Но одного наращивания авиапарка было недостаточно. Историк Ганс-Адольф Якобсен помечает, что высшее германское руководство придерживалось принципа вести оборону воздушного пространства главным образом на внешних бастионах, тогда как немецкое небосвод оставалось уязвимым перед авиацией союзников.
Однако у Германии оставалось оружие, аналогов которому в мире не было – реактивный аэроплан Messerschmitt Me.262. В 1943 году самолет находился на стадии доработок. Гитлер в модифицированной машине хотел видеть не лишь истребитель, но и бомбардировщик. Руководство Люфтваффе идею универсального самолета признало крайней неудачной. Рейхсканцлер, разумеется, продолжал настаивать на своем.
Несогласия в военном руководстве привели к тому, что с открытием Второго фронта скоростной бомбардировщик не был готов. Промедление стоило Германии целого поражения в воздушной войне.
Под гипнозом к катастрофе
Немецкий адвокат времен Третьего рейха Ханс Франк заметил, что «империи, созданные на демократических принципах, есть до скончания веков, а империи, созданные на принципах ненависти и физическом насилии, всегда имеют довольно короткий срок существования». Как неоднократно обращали внимание историки, нацистская идеология отталкивала от Германии потенциальных союзников, изначально повстречавших немецкие войска как освободителей.
После неудачи в «Битве за Англию», по мнению писателя Александера Бевина, для Гитлера остались две значительнейшие задачи: «война против Советской России и физическая ликвидация представителей неугодных нацистам народов. Это приковывало внимание Гитлера, а также отнимало вящую часть военных и людских ресурсов германского рейха».
Историк из Университета бундесвера в Гамбурге Бернд Вегнер кроме стратегических факторов, приведших к разгрому Германии, называет идеологический – «табуизацию поражения». Эта самоубийственная идеологема «властвовала на всех системных уровнях государства в цельном, и армии в частности». Вегнер делает вывод, что из-за смещения акцентов большую часть войны Германия вынуждена была вести в импровизационном порядке.
Одержимостью Гитлера во что бы то ни стало довести войну до победного триумфа были «заражены» и многие немецкие военачальники. Генерал-полковник Альфред Йодль вопреки тотальному отступлению немецкой армии заявлял, что Германия победит, «потому что мы должны победить, ибо по-иному мировая история потеряла бы свой смысл».
Адмирал Дёниц отмечал необъяснимое гипнотическое «излучение», исходящее от Гитлера. После визиты фюрера Дёницу требовалось несколько дней, чтобы прийти в себя. Демоническое воздействие Гитлера на окружение в условиях критической ситуации на фронте неминуемо подвигало империю к катастрофе, которую уже не могли остановить даже самые трезвые головы рейха.
Многие считают Гитлера военным гением, которого подвели неумеренные амбиции и чрезмерный оптимизм. Не кидайтесь палками, на наш взгляд, это правильное мнение. За небольшим, но существенным исключением — словосочетание «военный гений» нужно заменить на существительное «слабоумный». Почему? Давайте попытаемся понять.
10. У него было что-то личное против первой в мире штурмовой винтовки
Точность, дальность стрельбы и пробивная сила винтовки. Высокая скорострельность, быстрая перезарядка и легкость в обращении автомата. Всё это о штурмовой винтовке MKb.42, которая наверняка облегчила бы немецкой армии задачу покорения огромных просторов СССР, где её ждали миллионы не самых плохих солдат.
Впервые она была применена в боевых условиях ещё в 1942 году, причём крайне успешно. Подразделения, оснащенные новым оружием, имели неоспоримое преимущество над обороняющимися советскими солдатами и легко прорывали линии их обороны. Однако затем, из-за каких-то политических дрязг, Гитлер приказал похоронить этот проект вместе со всем его огромным потенциалом. За спиной фюрера более прозорливые нацисты переименовали изделие в MP43 и какое-то время продолжали производить его, но тот узнал об этом и похоронил его во второй раз. В конце концов, Гитлер одумался, но это была уже середина 1943 года, когда в войне наступил окончательный перелом.
Какие ошибки Гитлера привели к поражению Германии во Второй мировой
Гитлер – главный идеолог военных кампаний Третьего рейха. Но его одержимость стала источником не только громких побед, но и фатальных поражений, приведших Германию к краху.
В грезах о славе
4 февраля 1938 года Гитлер сместил со своих постов военного министра фон Бломберга и начальника Генерального штаба сухопутных сил фон Фрича. Теперь главный инструмент внешней политики рейха оказался в руках фюрера. В грядущей войне именно Гитлер в ранге верховного главнокомандующего должен был снискать лавры победителя. Но подлинные изменения в психологии Гитлера произошли уже после начала Второй мировой войны, когда Германия меньше чем за год захватила фактически всю Западную Европу. «Его все больше стала обуревать безумная идея быть полководцем, который благодаря своей безошибочной интуиции может совершать то же самое, что и высококвалифицированные генералы, и генштабисты», – писал о Гитлере немецкий историк Ганс-Адольф Якобсен.
Превосходство германской военной машины словно затуманило разум Гитлера. Он стал откровенно выражать недоверие к военным специалистам, которые еще недавно были для него неоспоримыми авторитетами. Американский историк Александер Бевин пишет по этому поводу: «Гитлер не понимал, что победу немцам удалось одержать не из-за его проницательности, но благодаря полководческому мастерству двух генералов – Эриха фон Манштейна и Хайнца Гудериана». Когда на Западном фронте наступил перелом и превосходство союзников в воздухе стало очевидным, Гитлер и слышать не желал об оборонительной стратегии. Уже с 1943 года американские самолеты вели беспрепятственную бомбардировку немецких городов и объектов авиационной промышленности. По замечанию немецких военачальников, «сражающиеся истребители имперской противовоздушной обороны не могли компенсировать те ошибки ее высшего руководства, которые были допущены в области общестратегического планирования». Самоуправство Гитлера рано или поздно должно было привести к роковым последствиям.
На два фронта
9 января 1941 года на секретном совещании в штабе оперативного руководства вермахта Гитлер так обосновывал свои планы по вторжению в СССР: «Англичан поддерживает надежда на возможность вмешательства русских. Они лишь тогда откажутся от сопротивления, когда будет разгромлена эта их последняя континентальная надежда». Ганс-Адольф Якобсен в своей работе «Как была проиграна Вторая мировая война» утверждает, что не «жизненное пространство на Востоке» пронизывало политические расчеты Гитлера, главным импульсом являлась «наполеоновская идея разбить Англию, разгромив Россию». На первый взгляд сумасбродная идея имела свою парадоксальную логику. Иммигрировавший в Англию немецкий журналист Себастиан Хаффнер объяснял, что, по крайней мере, еще два года Германия могла не опасаться крупного наступления на Западе. Если бы Гитлеру удалось в течение этого срока подчинить Советский Союз и заставить его население и промышленный потенциал работать на Германию, тогда бы он мог надеяться, что в 1943-м или 1944-м будет готов к заключительной схватке с Англией и Америкой.
В случае покорения СССР Гитлер надеялся побудить Японию к войне с британскими колониями в Азиатском регионе, что существенно повышало шансы стран оси на общий успех в войне. Как и ожидалось, решение «приступить к уничтожению жизненных сил России» обеспокоило целый ряд немецких генералов. Они опасались оставить у себя за спиной потенциальную угрозу в лице Британии и США. Парадоксальная логика Гитлера вновь проявила себя после перелома на Восточном фронте, когда смысл военной кампании рейха заключался лишь в отсрочке поражения. Теперь фюрер, казалось бы, желал войны на Западе. «Активное выступление Англии и США на европейском театре военных действий давало Германии шанс заменить поражение на Востоке поражением на Западе или даже вызвать большую войну между Востоком и Западом как продолжение войны с Советским Союзом», – предполагал Хаффнер.
Упущенные шансы
Цепь ошибок германского штаба началась еще в июне 1940 года, когда командующий группой армий «А» Герд фон Рундштедт с подачи Гитлера остановил пробивающиеся к Ла-Маншу танковые дивизии вермахта. Судьбоносный стоп-приказ дал союзникам возможность эвакуировать на Британские острова свыше 350 000 солдат – практически всех, кто оказался в котле под Дюнкерком. В апреле 1941 года фельдмаршал Эрвин Роммель находился на пороге большой победы: его Африканский корпус закрепился на позициях в непосредственной близости от Суэцкого канала и готов был вытеснить оттуда британские войска. Все, что нужно было для завоевания Египта, – это усиления группировки Роммеля быстрой переброской двух танковых дивизий. Командующий германским Военно-морским флотом Эрих Редер, узнав об успехах вермахта в Северной Африке, предложил Гитлеру предпринять «решительное наступление на Египет – Суэц». По его мнению, если бы Роммель получил требуемые им подкрепления, то он наверняка занял бы Египет еще задолго до конца 1941 года.
По замыслу Роммеля, нужно было временно приостановить наступление на Балканах и сконцентрировать силы в Северной Африке, чтобы окончательно изгнать союзников из района Средиземноморского бассейна. В отказе переброски дополнительных дивизий в Египет Роммель обвинил начальника Генштаба сухопутных войск Франца Гальдера, не зная, что генерал лишь послушно исполнил волю фюрера. Гитлер не воспользовался подарком Роммеля. Он продолжал грезить большой войной на Востоке. 22 августа 1941 года генерал Гейнц Гудериан получил неожиданный приказ двинуть свою армию к Киеву. На следующий день Франц Гальдер объявил о решении Гитлера перенести сроки Ленинградской и Московской операций с тем, чтобы сосредоточиться на взятии Украины и Крыма. Гудериан на встрече с Гитлером высказал свою позицию о безотлагательном наступлении на Ленинград и Москву, падение которых позволяло приблизить окончательный успех в войне. Гитлер в ответ яростно обвинял своих командиров в некомпетентности и решительно настаивал на необходимости захвата важного промышленного района на юго-востоке Украины. Украина пала – Гитлер достиг своей цели. В конце осени немецкая армия активизировала свои действия на московском направлении. Однако советское руководство использовало временную передышку, чтобы подготовиться к защите столицы.
Спесь победителя
Гросс-адмирал Эрих Редер как-то заметил Гитлеру, что поражение Франции уже открыло ему дорогу к общей победе, и чтобы завоевать весь мир совершенно не нужно нападать на Советский Союз. Впрочем, опытный флотоводец понимал, что переубедить рейхсканцлера было невозможно. Даже вступив в войну против СССР, Гитлер не мог сконцентрироваться на одной решающей цели. Александер Бевин в книге «10 фатальных ошибок Гитлера» писал, что германский лидер стремился одновременно завоевать три находящихся на огромном расстоянии друг от друга объекта: Ленинград, потому что там зародился коммунизм, Украину – житницу СССР и Закавказье – важнейший нефтеносный регион. С октября 1941 года германские войска впервые столкнулась с серьезными трудностями в снабжении, так как пропускная способность советских железных дорог оказалась ниже предполагаемой. Нормальную работу транспорта осложняли регулярные партизанские налеты, а наступление осенней распутицы в несколько раз снизило темпы продвижения группы армий «Центр».
«Дороги вскоре превратились в бездонные грязевые каналы, – вспоминал Гудериан, – по которым наши машины могли двигаться со скоростью улитки, сильно изнашивая при этом моторы». Приход суровой русской зимы и контрнаступление Красной Армии и вовсе парализовали германскую военную машину. Ситуация на Восточном фронте предъявила Германии высочайшие требования к снабжению и обеспечению войск. Гитлер был растерян. Быстрые победы германской армии на Западе вскружили ему голову. Начальник управления сухопутных войск по общим вопросам Фридрих Ольберт уже в 1941 году трезво заметил: «Наша армия — лишь дуновение ветра в широких русских степях». Немецкий писатель Эрнст Энгельберг утверждает, что крах блицкрига в немалой степени связан с высокомерным отношением рейхсканцлера к Советскому Союзу. «Это сыграло свою роль в том, что выпуск военной продукции в 1940–1942 годы не был доведен до тех масштабов, как это имело место после 1942 года», – заключил автор. «Спесь победителя» — так военный историк Рольф-Дитер Мюллер охарактеризовал недостатки немецкой военной промышленности накануне операции «Барбаросса». Глава немецкой военной экономики Ганс Керль сетовал на то, что экономический потенциал оккупированных промышленных районов Европы не был использован в должной мере: «Война была проиграна экономически еще в 1940–1941 годах».
На те же грабли
Весной 1943 года Германия находилась в критическом положении на Восточном фронте. Многие немецкие генералы осознавали, что только оборонительные действия смогут спасти армию от катастрофы. 9 марта 1943 года, поддержав немецких военачальников, к Гитлеру обратился Муссолини с требованием не предпринимать наступательных действий на Восточном фронте. Гитлер отказал союзнику, и тогда дуче в ярости пригрозил заключить сепаратный мир с СССР. К лету значительная часть германского фронта в СССР, по словам фельдмаршала Манштейна, «словно просила, чтобы ее отрезали». Но Гитлер совершил ту же ошибку, что и под Сталинградом. «Он собирался атаковать настоящую крепость и не воспользовался всеми преимуществами мобильной тактики, столкнувшись с русскими в том месте, которое они выбрали сами», – критиковал фюрера Манштейн. На Курской дуге вермахт потерял тот танковый потенциал (около 1500 машин), на который в дальнейшем рассчитывал Гудериан. Без бронетехники германская армия не только не могла успешно атаковать, но и обороняться. 10 июля 1943 года на сицилийский берег высаживается англо-американский десант, что добавляет головной боли немецкому Генштабу. Если до поражения под Курском Гитлер еще надеялся на сепаратный мир со Сталиным, то сейчас уже советский лидер диктовал условия. Отныне красная военная машина будет поступательно продвигаться на Запад.
Проигранное небо
С 1943 года эпицентр военного противостояния с земли переместился в небо. Здесь отчетливо стало вырисовываться преимущество союзников. Германия продолжала воевать типами самолетов, радиус действий которых не превышал 500 километров. Только к концу 1943 года в небе появились четырехмоторные бомбардировщики «He-177». Но пока запускалось серийное производство новых машин, союзники систематически уничтожали запасы немецкого горючего. Германии также катастрофически не хватало истребителей. Гитлер лишь в конце 1943 года распорядился довести их производство до 300 машин в месяц. Но одного наращивания авиапарка было недостаточно. Историк Ганс-Адольф Якобсен отмечает, что высшее германское руководство придерживалось принципа вести оборону воздушного пространства главным образом на внешних бастионах, тогда как немецкое небо оставалось уязвимым перед авиацией союзников. Однако у Германии оставалось оружие, аналогов которому в мире не было – реактивный самолет Messerschmitt Me.262. В 1943 году самолет находился на стадии доработок. Гитлер в модифицированной машине хотел видеть не только истребитель, но и бомбардировщик. Руководство Люфтваффе идею универсального самолета признало крайней неудачной. Рейхсканцлер, разумеется, продолжал настаивать на своем. Разногласия в военном руководстве привели к тому, что с открытием Второго фронта скоростной бомбардировщик не был готов. Промедление стоило Германии полного поражения в воздушной войне.
Под гипнозом к катастрофе
Немецкий адвокат времен Третьего рейха Ханс Франк заметил, что «империи, созданные на демократических принципах, существуют до скончания веков, а империи, созданные на принципах ненависти и физическом насилии, всегда имеют довольно короткий срок существования». Как неоднократно обращали внимание историки, нацистская идеология отталкивала от Германии потенциальных союзников, изначально встретивших немецкие войска как освободителей. После неудачи в «Битве за Англию», по мнению писателя Александера Бевина, для Гитлера остались две наиважнейшие задачи: «война против Советской России и физическая ликвидация представителей неугодных нацистам народов. Это приковывало внимание Гитлера, а также отнимало большую часть военных и людских ресурсов германского рейха».
Историк из Университета бундесвера в Гамбурге Бернд Вегнер кроме стратегических факторов, приведших к поражению Германии, называет идеологический – «табуизацию поражения». Эта самоубийственная идеологема «властвовала на всех системных уровнях государства в целом, и армии в частности». Вегнер делает вывод, что из-за смещения акцентов большую часть войны Германия вынуждена была вести в импровизационном режиме. Одержимостью Гитлера во что бы то ни стало довести войну до победного триумфа были «заражены» и многие немецкие военачальники. Генерал-полковник Альфред Йодль вопреки тотальному отступлению немецкой армии заявлял, что Германия победит, «потому что мы должны победить, ибо иначе мировая история потеряла бы свой смысл». Адмирал Дёниц отмечал необъяснимое гипнотическое «излучение», исходящее от Гитлера. После посещения фюрера Дёницу требовалось несколько дней, чтобы прийти в себя. Демоническое воздействие Гитлера на окружение в условиях критической ситуации на фронте неминуемо двигало империю к катастрофе, которую уже не могли остановить даже самые трезвые головы рейха.
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам:
Adblock
detector
