Ошибки по отношению к доказываемому тезису. Подмена тезиса.
В процессе
доказательства нередко нарушается
первое правило по отношению к тезису
вследствие его подмены. Не находя
аргументов для данного тезиса оппонент
умышленно или неумышленно подменяет
изначально сформированный тезис другим
и начинает доказывать новый. Есть другие
способы подмены тезиса – укрощение или
расширение его содержания – и начинается
критика измененного тезиса. В таком
случае, защищающий свой тезис, вынужден
заявить, что оппонент подменяет тезис
и приписывает ему то, чего он не говорил.
Подобные случаи нередки. Они возникают
там, где обсуждаются те или иные проблемы
и, при этом, нарушаются требования закона
тождества.
Ошибкой
является также прием, называемый
«argumentum
ad
nominem»
— «аргумент к человеку». Эта ошибка
связана с такой подменой тезиса, когда
доказывается не ценность тезиса, а
оцениваются личные качества человека.
Разновидностью данной ошибки является
«довод к публике», когда пытаются
повлиять на чувства людей, с целью
убедить их в истинности ошибочного
тезиса. В этих случаях обсуждаемый тезис
остается в стороне и начинается
характеристика человека.
Является
ошибкой также такая подмена тезиса,
которая называется «логическая диверсия».
Она относится к пропоненту (к тому, кто
выдвинул тезис). Не находя аргументов
для доказательства, он начинает доказывать
другой, не имеющий связи с первоначальным
тезисом и уводит внимание слушателей
на обсуждение другого вопроса.
Считается
ошибкой и «переход в другой род». Это
такая ошибка, когда данный тезис
подменяется тезисом из другой области.
Например, из юридической сферы
доказательства, переходят в сферу морали
или политики. Особенно часто перенос
юридической сферы доказательства в
сферу политики, можно наблюдать в
настоящее время.
Правила к аргументам.
К наиболее
важным относятся следующие:
1. Аргументы
должны быть истинными и не противоречащими
друг другу. Противоречащие аргументы
взаимно отрицают друг друга и не могут
быть основаниями для доказательства.
2.
Аргументы должны быть истинными
независимо от тезиса и иметь собственные
истинные основания.
3.
Аргументы должны быть необходимыми и
достоверными для обоснования доказываемого
тезиса. Нужно, чтобы соблюдался древний
принцип: «Sapiente
sat»
— «Для понимающего достаточно».
Ошибки в аргументах доказательства.
1.
Ложность оснований, которая в логике
называется «основное заблуждение». Это
заблуждение происходит при нарушении
первого правила аргументов («истинности
аргументов»), когда истинный аргумент
заменяется ложным. Необходимый вывод
из ложных посылок не следует.
2.
Следующая ошибка называется «предвосхищение
оснований». Это происходит в том случае,
когда используют недоказанные положения.
3. «Круг в
доказательстве» – это ошибка заключается
в том, что тезис доказывается с помощью
таких аргументов, которые сами доказываются
с помощью тезиса. Пример подобной ошибки:
«Стоимость товара определяется стоимостью
труда, стоимость труда определяется
стоимостью товаров».
Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
Ошибка подмены тезиса другим — истинным, правильно доказанным, но не тождественным с тем, который должен быть доказан, встречается очень часто. Опасность этой ошибки очевидна. Она состоит в том, что, следя за доказательством и видя, что аргументы — истинны, демонстрация — правильная, тезис — логически следует из оснований, мы можем не заметить подмены тезиса. Нам кажется, что правильно доказанный тезис и есть тот тезис, который должен быть доказан, в то время как в действительности тезисы эти — не тождественные. Но если тезисы не тождественны, то истинность и правильность доказательства одного вовсе не означает истинности и правильности доказательства другого.
Логическая суть ошибки подмены доказываемого тезиса состоит в нарушении закона тождества — в отождествлении различного, нетождественного.
Примером ошибки подмены доказываемого тезиса может быть вскрытая В. И. Лениным ошибка в рассуждении теоретика «экономизма» Мартынова. Последний хотел доказать, будто революционная партия рабочего класса не может руководить активной деятельностью различных революционно настроенных слоёв. Однако вместо доказательства этого — ложного, ошибочного, вредного — положения, Мартынов доказал другое положение. Он доказал, что в предреволюционный период различные общественные слои идут к решению задачи низвержения самодержавия «вразброд».
Ошибка Мартынова состояла в том, что доказательство этого последнего положения он принимал и выдавал за доказательство первого положения. Но положения эти — не тождественны, различны, а потому доказательство Мартынова оказалось логически ошибочным, свелось к подмене доказываемого тезиса.
И действительно: Мартынов доказывал— и в этом он был прав,— что революционная партия не могла в предреволюционный период руководить борьбой различных общественных групп за их ближайшие — слишком различные — профессиональные интересы.
Но вместе с тем Мартынов ошибочно думал, будто его рассуждение доказало, что революционная партия рабочего класса не может руководить революционной борьбой различных общественных групп, т. е. борьбой уже не за ближайшие и не за различные для каждой группы интересы, а борьбой политической, борьбой за низвержение самодержавия, борьбой, которая в то время уже объединяла различные революционно настроенные группы и которая требовала руководства со стороны передовой революционной партии.«…Начав говорить о революционной энергии,— писал Ленин,— об активной борьбе за низвержение самодержавия, Мартынов сейчас же сбился на профессиональную энергию, на активную борьбу за ближайшие интересы! Понятно само собой, что мы не можем руководить борьбой студентов, либералов и проч. за их «ближайшие интересы», но ведь не об этом же была речь, почтеннейший экономист! Речь шла о возможном и необходимом участии разных общественных слоев в низвержении самодержавия, а этой «активной деятельностью разных оппозиционных слоев» мы не только можем, но и непременно должны руководить, если мы хотим быть «авангардом»»[29].
Подмена тезиса возможна не только в простом доказательстве, но и в опровержении. Так бывает, когда, взявшись опровергнуть одно положение, вместо него опровергают другое, о котором думают, однако, будто оно и есть то самое положение, которое взялись опровергнуть. Разумеется, и здесь суть ошибки—в нарушении закона тождества, в отождествлении различного и нетождественного. Так бывает, например, когда, опровергнув способ доказательства, посредством которого противник пытался обосновать свой тезис, ошибочно полагают, будто тем самым опровергли и самый доказываемый тезис по существу его содержания.
Совершенно очевидно, что в этом случае произошла подмена опровергаемого тезиса другим тезисом: взялись опровергнуть самый тезис, а опровергли только способ его доказательства. Но это — не одно и то же! Опровержение способа доказательства не есть ещё опровержение доказываемого тезиса. Возможно, что способ доказательства — неправильный, ошибочный, а доказываемое положение — само по себе, по существу своего содержания — истинно. Тогда задача заключается не в том, чтобы опровергнуть тезис, а в том, чтобы исправить способ доказательства, заменить ошибочное доказательство правильным.
Во всех случаях подмены доказываемого тезиса логическая сущность этой ошибки остаётся той же самой. Это — ошибочное отождествление доказанного тезиса, о котором в доказательстве не было и речи, с тем тезисом, который должен быть доказан. Поэтому о логической стороне ошибки подмены доказываемого тезиса в сущности нечего прибавить к тому, что уже сказано.
Однако в вопросе об этой ошибке есть другая важная сторона — не логическая. Дело в том, что возникает законный вопрос: каким образом, при каких условиях может произойти отождествление различных тезисов: доказанного, но не относящегося к делу, с тем, который должен быть доказан?
Ответ на этот вопрос имеет несомненное практическое значение. Знание обстоятельств, при которых в доказательстве легко может возникнуть логическая ошибка, способствует предупреждению самой ошибки.
Ошибка подмены доказываемого тезиса всего легче возникает там, где тезис, доказанный вместо того тезиса, который должен быть доказан, создаёт предубеждение или склонность к тому, чтобы считать доказанным и этот второй тезис. Предубеждение это способствует отождествлению различных тезисов и ослабляет внимание к тому, в чём они различны.
Одним из наиболее сильно действующих в этом направлении приёмов является приём, при котором оценка дела подменяется оценкой известных — положительных или отрицательных — качеств лица, совершившего или совершающего это дело. Приём этот основывается на том, что известные из прошлого или из настоящего опыта качества лица могут в известных случаях предопределять и качество совершаемого лицом дела. Так, если о человеке N известно, что он крайне нерешителен, медлителен и склонен к колебаниям, то можно с известной долей вероятности предполагать, что это качество тот же человек проявит и в новом поручаемом ему деле, требующем решительного, твёрдого и быстрого образа действий.
Однако предположение это остаётся лишь более или менее вероятным. К тому же в ряде случаев связь между известным из опыта нравственным характером лица и совершаемым им делом — далеко не непреложная. Поэтому с логической точки зрения для заключения от известных качеств лица к оценке конкретного дела, совершаемого этим липом, разумеется нет достаточного основания.
Несмотря на полную логическую недопустимость подобных заключений, их делают очень часто. Оценку дела подменяют оценкой лица. Психологическое или моральное впечатление от качеств лица переносят на оценку, например, теории, которую это лицо развивает, или на положение, которое этим лицом доказывается.
С логической точки зрения ошибка эта — та же ошибка подмены доказываемого тезиса. Но ввиду особого значения, которое имеет указанное происхождение этой ошибки, она получила особое название — «довода от человека»[30].
Пример ошибки довода от человека представляет разоблачённая Лениным ошибка Каутского, сделанная последним в споре о тактике социал-демократии во время империалистической войны. Большевики справедливо обвиняли некоторых видных деятелей западной и русской социал-демократии — Вальяна, Геда, Гайндмана и Плеханова — в переходе на сторону «своих» империалистических правительств в вопросе о войне. Каутский пытался защищать этих социал-демократов при помощи следующего довода: «…кто захотел бы серьезно утверждать, — писал Каутский,— что такие люди, как Вальян и Гед, Гайндман и Плеханов, в один день сделались империалистами и предали социализм?»[31].
Это рассуждение Каутского — типичный случай логической ошибки довода от человека. Вместо того чтобы доказать, что Вальян, Гед, Гайндман и Плеханов в этом случае, в данном вопросе не предали социализм и не стали на сторону империалистов, Каутский доказывает, что они — такие люди, которые по своим качествам, хорошо известным из их прошлой деятельности, вообще не могли этого сделать.
На основании заслуг этих людей — заслуг, которые относятся только к их действиям в прошлом, Каутский считает доказанным, будто и в настоящем вопросе они являются верными социализму борцами за интересы рабочего класса.
Среди советских работников в области общественных наук долгое время имело хождение осуждённое партией догматическое, начётническое отношение к марксизму-ленинизму. Некоторые товарищи вместо того, чтобы доказывать то или иное положение, опираясь на данные опыта, практики, считали достаточным сослаться на отдельные высказывания классиков марксизма-ленинизма, по большей части выхваченные из контекста, оторванные от контекста. Эти научные работники полагали, будто уже тот факт, что цитата взята из произведения классика марксизма-ленинизма, великого корифея науки, вождя и учителя трудящихся, сам по себе является доказательством истинности этой цитаты, принимаемой в качестве основания доказываемого тезиса.
Классики марксизма-ленинизма всегда выступали против такого суеверного отношения к личности (хотя бы и к великой личности) и к её отдельным высказываниям. Партия требует от коммунистов, а также и от всех работников науки творческого изучения действительности. При этом, конечно, необходимо руководствоваться марксистско-ленинской теорией. Однако исходить нужно не из отдельных формулировок и цитат, а из существа марксизма-ленинизма. В тезисах отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС и Института Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина при ЦК КПСС, опубликованных в связи с 50-летием Коммунистической партии Советского Союза, говорится: «Исходя из того, что марксистско-ленинская теория есть не догма, а руководство к действию, партия требует от коммунистов понимания творческого характера марксизма-ленинизма, усвоения не отдельных формулировок и цитат, а действительного существа всепобеждающего, преобразующего мир революционного учения Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина»[32].
Довод от человека чаще всего представляет собой не невольную логическую ошибку, а намеренный софистический приём. Довод этот рассчитан не столько на логическую рассудительность, сколько на способность людей поддаваться чувству и переносить оценки, сложившиеся под влиянием чувства, на предметы и действия, не имеющие никакого отношения к тому, чем эти чувства были вызваны.
Приём этот лучше всего удаётся в отношении людей, у которых чувство берёт верх над логикой. Чем ниже у человека уровень логической культуры, чем слабее логический контроль и самоконтроль, тем легче способен такой человек отождествить доказанный и сильно действующий на его чувства тезис с другим тезисом, который должен быть доказан, который не доказан, но который кажется ему вытекающим из первого.
Поэтому для того, чтобы не поддаться действию довода от человека, необходимо рассматривать только логическую силу доказательства, отвлекаясь от всех соображений, кроме тех, которые относятся к обоснованности, т. е. истинности, оснований и к логической правильности доказательства. Необходимо сохранить полное самообладание и, прослеживая ход доказательства, не дать своим чувствам увлечь себя настолько, чтобы не заметить подмены доказываемого тезиса другим. В этом смысле Ленин писал в статье «Должны ли мы организовать революцию?»: «…мы желали бы, чтобы чувство радости по поводу возможных приятностей не затемняло нашей логики»[33].
Вопрос 58. Правила и ошибки по отношению к тезису.
Логическая ошибка связана с непреднамеренным нарушением пропонентом или оппонентом законов и принципов логики в силу их незнания, а также небрежности. Вместе с тем логические ошибки следует отличать от софизмов — умышленных ошибочных рассуждений, которые выдаются за истинные. В данном случае речь идет лишь о логических ошибках.
Правила тезиса:
• определенность тезиса: он должен быть логически определенным, ясным и точным.
Напомним, что точность формулировки суждения означает явное указание всех его смысловых аспектов:
— если суждение простое, то должны быть выделены его логическое подлежащее (субъект) и логическое сказуемое (предикат);
— если какой-то из субъектов представлен общим именем, то нужны его точные количественные характеристики (все, некоторые);
— ясными должны быть также модальные характеристики суждения;
— при формулировке сложных суждений должен быть понятен логический характер объединяющих их логических связок;
Рекомендуемые материалы
— необходима достаточная ясность употребляемых в суждениях понятий, связанных с их дескриптивными терминами;
• неизменность тезиса: он должен оставаться тождественным, то есть одним и тем же на протяжении всего доказательства.
В процессе аргументации может возникать необходимость в каком-то уточнении, конкретизации тезиса и вообще внесения каких-то поправок в исходное положение, но все такие коррективы должны быть точно фиксированы.
Ошибки, совершаемые относительно тезиса:
• неточность, двусмысленность тезиса. Все понятия, употребляемые при формулировке тезиса, должны быть раскрыты, ясны и для оппонента, и для аудитории. Причем смысл употребляемых понятий должен восприниматься одинаково всеми участниками процесса аргументации. Особое внимание важно обращать на качественную и количественную характеристику суждения, которая имеет место в формулировке тезиса: утверждается или отрицается что-либо в этом суждении, относится ли утверждение (отрицание) ко всему классу объектов или только к некоторой его части. Особое значение имеет вопрос о модальности суждения, выражающего тезис. Требование определенности и ясности тезиса предполагает расчленение сложного тезиса на составляющие его простые суждения;
• нарушение тождественности тезиса. Таких ошибок несколько:
— потеря тезиса. Сформулировав тезис, пропонент начинает обоснование другого положения, косвенно или прямо связанного с первым, но в принципе иного;
— подмена тезиса. Пропонент полностью (потеря тезиса) или частично заменяет его другим. При частичном изменении тезиса возможно изменение модальности суждения, его объема, введение понятий, допускающих двоякую трактовку и т.п.
Разновидностью ошибки «подмена тезиса» является ошибка, именуемая «довод к личности» (argumentum adpersonam), когда вместо обсуждения данного тезиса переходят к обсуждению личных качеств человека, выдвинувшего данный тезис. Например, вместо доказательства виновности или невиновности человека идет доказательство его честности и порядочности или, наоборот, лживости и склонности к совершению преступных деяний.
Еще одной разновидностью подмены тезиса является ошибка, получившая название «логическая диверсия». Пропонент, чувствуя невозможность обоснования выдвинутого
тезиса, переключает внимание аудитории на иные темы.
Рассмотренные правила взаимосвязаны: чем менее четко сформулирован тезис, тем больше возможность его подмены.
Информация в лекции «Лекция 4» поможет Вам.
Предположим, в суде доказывается виновность какого-то человека в совершении преступления. Однако прокурор вместо этого доказывает, что данный человек совершил это преступление (а ведь известно, что виновность в совершении некоторого деяния состоит не в самом факте его осуществления, а включает также ряд моментов социально-психологического характера: способность или неспособность предвидения последствий совершенного деяния, наличие или отсутствие намерений вызвать эти последствия и т.п.).
Если же при этом адвокат доказывает, что человек не совершал этого преступления, то тем самым он доказывает утверждение более сильное, чем нужно (поскольку из него следует уже невиновность). В таких случаях подмены тезиса говорят: «Человек доказывает слишком много».
Хотя подмены такого рода менее грешат против логики, однако и они нежелательны, потому что дают противнику в споре возможность легче опровергнуть то, что доказывают.
При анализе указанного выше примера мы выделили две разновидности подмены тезиса: подмена его более слабым — в рассуждениях прокурора и более сильным — в доказательстве адвоката.
Возможно, однако, и третье — когда вместо данного тезиса доказывается утверждение, просто нерелевантное ему. Дополняя данный пример, можно было бы привести выступление какого-либо общественного защитника, который рассуждал бы так: «Этот человек не является виновным, наоборот, он является добрым, вполне порядочным и очень добросовестным работником».
Если вспомнить основные принципы правильного мышления, то можно сказать, что подмена тезиса в доказательстве — это нарушение принципа последовательности и, как правило, принципа определенности. Эти принципы в определенной форме закреплены в ряде нормативно-правовых актов.
Ошибки аргументации можно разделить на три группы:
- ошибки, касающиеся тезиса,
- ошибки, касающиеся аргументов,
- ошибки, касающиеся демонстрации.
1. Ошибки, касающиеся тезиса. Едва ли не самой распространенной ошибкой, которую допускают ораторы, является подмена тезиса — случай, когда оратор в процессе рассуждения доказывает положение, отличное от того, которое было им предъявлено. Подобная ошибка может быть как умышленной, так и неумышленной. В первом случае оратор намеренно совершает подмену (например, если он осознает, что свой тезис корректно доказать он не сможет). Во втором случае это происходит как бы случайно, независимо от воли оратора: он просто оказывается не в состоянии понять, что эта ошибка имеет место. Поэтому оратор должен очень внимательно относиться к тому, что он говорит, и проверять обоснованность своих рассуждений на этапе подготовки речи.
Рассуждение, в котором говорящий подыскивает аргументы в пользу положения, которое заведомо абсурдно или недостоверно, получило название софизма. Примером софизма можно считать известное рассуждение «рогатый»: «То, что ты не потерял, ты имеешь. Ты не потерял рога. Следовательно, у тебя есть рога». Традиционно такое рассуждение также считается ошибочным.
В основе софизмов обычно лежат самые разнообразные нарушения структуры рассуждения. В приведенном примере не учитывается то, что потерять можно только то, что ты имел ранее. Очевидно, что человек, который не имел рогов, не мог их и потерять.
Эта ошибка получила название «в честь» софистов — древнегреческих философов, которые полагали, что истинно то, что человек считает таковым (ср. известное высказывание Протагора «Человек есть мера всех вещей»). В действительности в такой позиции очень много справедливого; к сожалению, в философии было принято осуждать софистов, а потому от них остались в основном примеры заведомо ложных рассуждений.
Нередко в основе софизмов лежит использование одних и тех же выражений в разных значениях, например, в прямом и переносном, а также опора на необязательные признаки. Обе эти ошибки реализуются в таком рассуждении (при желании вы можете определить, к какому правильному модусу силлогизма относится это рассуждение):
Люди едят хлеб.
Свиньи едят хлеб.
Следовательно, люди — это свиньи.
Прежде всего, свойство «есть хлеб» не является обязательным, необходимым для людей и свиней, не имеет отношения к сущности человека и свиньи. Хлеб едят не только люди и свиньи, это характерно для большого числа домашних животных, а также для некоторых птиц и насекомых. Это рассуждение было бы правильным, если бы с опорой на свойство «есть хлеб» мы могли бы предложить определение свиньи, которое было бы полным и могло бы отличать ее от других живых существ.
Кроме того, вывод этого рассуждения содержит слово «свиньи», которое употребляется в переносном значении, то есть как ругательство, негативная образная характеристика. Соответствующее животное лишь воплощает в нашем сознании те качества, которые мы приписываем человеку, называя его «свиньей», в действительности оно не присуще свиньям.
2. Ошибки, касающиеся аргументов.
Основная задача аргументации состоит в том, чтобы подобрать такие положения, которые обосновывали бы тезис. Это требование можно представить и по-другому: аргументы (посылки рассуждения) должны быть истинными, поскольку при помощи ложных посылок мы не можем обосновать тезиса. Поэтому использование ложных посылок является серьезной ошибкой.
Иногда оратор использует ложные посылки в силу того, что упрощает действительное положение дел, не учитывает сложности, присущей действительности. Возьмем в качестве примера следующее рассуждение:
«Хорошо владеет языком только тот человек, для которого он является родным; иностранец всегда владеет языком хуже. Иван является русским, а не англичанином и потому владеет английским языком хуже, чем англичанин».
В этом рассуждении вывод может быть совершенно правильным: Иван действительно может владеть английским языком плохо. Однако это рассуждение очень упрощает картину. Действительно, люди, не являющиеся англичанами, как правило, имеют плохое произношение. Они могут допускать в своей речи ошибки, связанные с тем, что они будут переносить на английский язык правила, характерные для их родного языка, то есть «буквально переводить» на английский язык конструкции своего родного языка или употреблять слово в соответствии с тем, какое значение оно имеет в их родном языке.
Однако это правило знает исключения. Можно указать людей, которые знают неродной для них язык лучше, чем те люди, для которых этот язык является родным. Во-первых, степень владения языком различается у разных его носителей, а потому естественно предположить, что существует немало англичан, которые не умеют говорить достаточно красиво и правильно. Во-вторых, человек, который преподает тот же английский язык, благодаря усиленным занятиям может овладеть им даже лучше, чем носитель этого языка. Автор этих строк, например, знает русских, которые имеют право преподавать английский язык даже англичанам. А следовательно, можно предположить, что эти люди знают английский язык лучше хотя бы некоторых англичан.
Необходимо иметь в виду, что ложные посылки могут обосновывать правильный тезис. Сам тезис от этого не утрачивает своей истинности (хотя его убедительность, скорее всего, понижается). В приведенном примере вывод может быть совершенно правильным. Тем не менее, посылки, при помощи которых он обосновывается, критики не выдерживают, они не делают его необходимым и достоверным, поскольку не учитывают всех возможных случаев.
3. Ошибки, касающиеся демонстрации. Сущность этой группы ошибок состоит в том, что оратор использует в качестве аргументов, оснований посылки, которые логически не связаны с тезисом. Рассуждения, в которых допущена подобная ошибка, доказательны лишь внешне, в действительности такие рассуждения не могут подтвердить истинности вывода.
Приведем в качестве примера шуточное рассуждение немецкого физика В. Нернста, который открыл третье начало термодинамики и обосновывал «окончательность» этого открытия следующим образом:
«У первого начала было три автора: Мейер, Джоуль и Гельмгольц; у второго — два: Карно и Клаузиус, а у третьего — только один Нернст. Следовательно, число авторов четвертого начала термодинамики должно равняться нулю, то есть такого закона просто не может быть».
Подобное рассуждение может показаться логичным только потому, что оно внешне напоминает правильное доказательство (возможно, математическое). В действительности же это не так: между номером начала термодинамики и количеством ученых, которые его открыли, нет необходимой связи. Другими словами, эта связь случайна; нетрудно опровергнуть такое рассуждение, просто указав, что любое начало термодинамики могли открыть любое количество ученых.
Любой человек, в том числе ученый, может намеренно создавать такие внешне логичные рассуждения, например, для того чтобы привлечь внимание к собственной персоне или идеям. В. Нернст, по-видимому, в данном случае обыгрывает фантазии об исключительности, которые характерны для многих людей. Однако оратор должен осознавать, что внешне логичное, но в действительности некорректное доказательство можно использовать лишь тогда, когда оно приводится намеренно и не выдается за правильное. Нельзя исключить, что аудитория примет на веру подобное доказательство. Но если этого не произойдет, оратор найдет дополнительные трудности, так как его станут обвинять в том, что он не умеет рассуждать.
Еще одна распространенная ошибка, связанная с демонстрацией, получила название «порочный круг в доказательстве». В этом случае оратор обосновывает тезис при помощи самого тезиса. В самом простом случае такое рассуждение имеет вид: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Здесь отсутствие обоснованности очевидно: человек, рассуждающий подобным образом, не предлагает достаточного обоснования для своей точки зрения, для подтверждения тезиса он использует сам тезис, пусть даже в чуть-чуть измененной форме.
Однако эта ошибка не всегда так очевидна, поскольку одна и та же мысль может иметь несколько способов выражения. Например, рассуждение «Стекло прозрачно, потому что мы можем видеть сквозь него» основано на порочном круге. Дело в том, что суждения «Стекло прозрачно» и «Сквозь стекло можно видеть» различаются только поверхностным выражением, но отражают один и тот же смысл. Мы можем определить прозрачность с опорой на способность пропускать световые волны (именно этим объясняется то, что мы можем видеть через него), однако использовать это положение в качестве аргумента мы не имеем права, поскольку такое доказательство тавтологично, основано на повторении одного и того же смысла.