Ошибка стимула и метод аналитической интроспекции

Аналитическая интроспекция

Традиции Вундта
развил Титченер, положивший начало
экспе­риментальной психологии в США.
Э. Титченер (1867-1927) стал осно­воположником
структурной психологии. Предметом
структурной психологии является
сознание, изучаемое посредством
расчленения на элементы того, что дано
субъекту в его интроспекции, чтобы
впо­следствии выявить всеобщие законы,
по которым складывается струк­тура
сознания. Психология, следовательно,
должна изучать структуру сознания как
совокупность отдельных элементов, далее
не под­дающихся анализу. Отсюда троякая
цель психологии:

— анализировать
конкретное данное душевное состояние,
разло­жив его на простейшие составные
части;

— найти, каким
образом соединены эти составные части,
найти законы, управляющие их комбинацией;

— привести эти
законы в связь с физиологической
организацией.

Сознание образует
особый внутренний мир. Проникнуть в
него можно только с помощью метода
аналитической интроспекции. В от­личие
от такого понимания сознания, в
соответствии с которым в его явлениях
открывается содержание вещей, аналитическая
интроспекция дает материал о собственно
психологических фактах. Согласно
Титченеру, под интроспекцией следует
понимать не обычное самонаблюде­ние,
а особую, вырабатываемую специальной
тренировкой способ­ность описывать
факты сознания как таковые, отвлекаясь
от внешних предметов, представленных
этим сознанием. При этом показания
са­монаблюдения принимаются за то,
за что они сами себя выдают. Тем самым
провозглашается идея о непосредственном
познании психиче­ского, о совпадении
предмета и сущности психологического
в анали­тической интроспекции.

В проведении
аналитической интроспекции Титченер
сформули­ровал требования к
экспериментатору:

• создать условия
  испытуемым, исключающие внешние
  воздей­ствия;

• требования к
  испытуемому:

• внутренне
  проникнуться задачей интроспекции;

• внимательно
  следить за процессами, протекающими в
  его созна­нии;

• выражать явления
  сознания словами;

• избегать в описании
  терминов и суждений, обобщенно
  характе­ризующих внешние объекты.

Главное
требование Титченера
заключалось в том, что в интро­спективном
отчете испытуемый не должен подменять
психические яв­ления тем предметом,
который их вызывает, — т.е. не совершать
«ошибки стимула». Из интроспективного
отчета Титченер требовал исключить
все, что имеет отношение к физической
природе стимула, поскольку эти моменты
не открываются в самонаблюдении. Оставить
в самоотчете исключительно «чистое
содержание сознания», ибо толь­ко
оно может быть воспринято интроспективно.

Так, испытуемый
не мог сказать: «Сейчас я вижу красное
яблоко». Тренированный испытуемый,
принявший психологическую точку зре­ния,
описывает сознание («зависимый опыт»)
и не делает попыток описать стимул —
объект («независимый опыт»). В данном
эксперимен­те испытуемому следовало
бы сообщить: «Сейчас я получил ощущение
красного, и оно затмило все остальное;
потом оно сменилось впечат­лением
круглого, одновременно с которым возникло
быстро преходя­щее мускульное ощущение
в правой руке».

Титченер развивает
идеи об аналитической интроспекции,
защи­щая метод от справедливых упреков
в ненадежности последнего. Так, по
Титченеру, валидность интроспекции
нельзя оценивать путем от­сылки к
стимулу, так как аналитическая интроспекция
интересуется содержанием сознания, а
не его соответствием стимулу.

Титченер различал
три категории элементов: ощущение
(простей­ший процесс, обладающий
качеством, интенсивностью, длитель­ностью),
образ и чувство. На основе данных
аналитической интро­спекции Титченер
сформулировал контекстную теорию
значения, со­гласно которой любое
знание об объекте строится на совокупности
чувственных элементов. Даже в том случае,
когда значительная часть элементов не
осознается, эта совокупность образует
контекст, в кото­ром имеется сенсорное
ядро (особую роль имеют мышечные
ощуще­ния), выполняющее функцию
заместителя целого знака, приобре­тающего
значение благодаря контексту.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

5. Понятие рефлексии у ДЖ Локка. Особенности метода интроспекции. Понятие ошибки стимула. Метод интроспекции и современный метод самонаблюдения: отличия и сходства.

Понятие рефлексии у Дж. Локка. Особенности метода интроспекции. Понятие «ошибки стимула».

Идейным отцом метода интроспекции считается английский философ Дж. Локк (1632—1704), хотя его основания содержались также в декартовском тезисе о непосредственном постижении мыслей.

Дж. Локк считал, что существует два источника всех наших знаний: первый источник — это объекты внешнего мира, второй — деятельность собственного ума. На объекты внешнего мира мы направляем свои внешние чувства и в результате получаем впечатления (или идеи) в внешних вещах. Деятельность же нашего ума, к которой Локк причислял мышление, сомнение, веру, рассуждения, познание, желания, познается с помощью особого, внутреннего, чувства — рефлексии. Рефлексия, по Локку, — это «наблюдение, которому ум подвергает свою деятельность» [64, с. 129].

Понятие рефлексии возникло в философии и означало процесс размышления человека о всем происходящем в его собственном сознании. Рефлексия отождествлялась со способностью индивида сосредоточиться на содержании своих мыслей, абстрагировавшись от всего внешнего, телесного. Дж. Локк (1632—1704) в свою очередь разделил рефлексию и ощущения, трактуя первую как особый источник знаний (внутренний опыт, в отличие от внешнего, основанного на восприятии органов чувств). Эта трактовка рефлексии стала главной аксиомой так называемой интраспективной психологии.

Интроспекция — метод углубленного исследования и познания человеком моментов собственной активности: отдельных мыслей, образов, чувств, переживаний, актов мышления как деятельности разума, структурирующего сознание, и т. п. Метод используется в структурализме. Преимущество метода интроспекции заключается в том, что сам человек может познать себя лучше, касательно множества вопросов, чем бы это сделали другие. В этой связи, интроспекция связана с рефлексией. Однако, главным недостатком метода интроспекции является его необъективность, субъективизм. Самонаблюдение при особой аналитической установке, якобы позволяющей непосредственно постигать психологическую реальность. При этом в силу сенсуализма и атомизма этой концепции психологически реальным признавалось только то, что могло быть описано в терминах основных элементов сознания — ощущений, представлений, чувств и их атрибутов — интенсивности, длительности во времени и протяженности в пространстве. Все, что не укладывалось в эту жесткую схему, должно было устраняться из интроспективного описания как «ошибка стимула»

ОШИБКА СТИМУЛА — ответ об интроспективных переживаниях, выраженный в терминах внешних ощущений, а не в терминах собственных ощущений и их качеств. Известный термин психологии интроспективной, отражающий ее атомистическую направленность.

Я хочу подчеркнуть, казалось бы, кристальную ясность и строгость выводов психологии того времени относительно ее метода. Все рассуждение заключено в немногих коротких предложениях: предмет психологии — факты сознания; последние непосредственно открыты мне — и никому больше; следовательно, изучать их можно методом интроспекции — и никак иначе.

СХОДСТВА И ОТЛИЧИЯ

Итак, позиция интроспекционистов, которая представлена первым вертикальным столбцом, предполагает раздвоение сознания на основную деятельность и деятельность самонаблюдения, а также непосредственное получение с помощью последней знаний о законах душевной жизни.

В нашей позиции «данные самонаблюдения» означают факты сознания, о которых субъект знает в силу их свойства быть непосредственно открытыми ему. Сознавать что-то — значит непосредственно знать это. Сторонники интроспекции, с нашей точки зрения, делают ненужное добавление: зачем субъекту специально рассматривать содержания своего сознания, когда они и так открыты ему? Итак, вместо рефлексии — эффект прямого знания.

И второй пункт нашей позиции: в отличие от метода интроспекции использование данных самонаблюдения предполагает обращение к фактам сознания как к явлениям или как к «сырому материалу», а не как к сведениям о закономерных связях и причинных отношениях. Регистрация фактов сознания — не метод научного исследования, а лишь один из способов получения исходных данных. Экспериментатор должен в каждом отдельном случае применить специальный методический прием, который позволит вскрыть интересующие его связи. Он должен полагаться на изобретательность своего ума, а не на изощренность самонаблюдения испытуемого. Вот в каком смысле можно говорить об использовании данных самонаблюдения.

По сложившейся в психологии традиции под поведе¬нием понимают внешние проявления психической дея¬тельности человека. И в этом отношении поведение про-тивопоставляется сознанию как совокупности внутрен¬них, субъективно переживаемых процессов. Иными сло¬вами, факты поведения и факты сознания разводят по методу их выявления. Поведение происходит во внешнем мире и обнаруживается путем внешнего наблюдения, а процессы сознания протекают внутри субъекта и обна¬руживаются путем самонаблюдения.

Итак, ответим на один из поставленных ранее вопросов: что такое факты поведения?

Это, во-первых, все внешние проявления физиологических процессов, связанных с состоянием, деятельностью, общением людей, — поза, мимика, интонации, взгляды, блеск глаз, покраснение, побледнение, дрожь, прерывистое или сдерживаемое дыхание, мышечное напряжение и др.; во-вторых, отдельные движения и жесты, такие как поклон, кивок, подталкивание, сжимание руки, стук кулаком и т. п.; в-третьих, действия как более крупные акты поведения, имеющие определенный смысл, Наконец, это поступки — еще более крупные акты поведения, которые имеют, как правило, общественное, или социальное, звучание и связаны с нормами поведения, отношениями, самооценкой и т. д.

Дж. Уотсон Во втором десятилетии нашего века в психологии произошло очень важное событие, названное «револю¬цией в психологии». Оно было соизмеримо с началом той самой новой психологии В. Вундта. В научной печати выступил американский психолог Дж. Уотсон, который заявил, что нужно пересмотреть вопрос о предмете психологии. Психология должна за¬ниматься не явлениями сознания, аповедением. Направ¬ление получило название «бихевиоризм» (от англ, be¬haviour — поведение). Публикация Дж. Уотсона «Пси¬хология с точки зрения бихевиориста» относится к 1913 г., этим годом и датируется начало новой эпохи в психологии. Вопрос о методе был одним из главных для нового направления, я бы сказала даже основным: именно из-за несостоятельности метода интроспекции отвергалась идея изучения сознания вообще. Предметом науки может быть только то, что доступно внешнему наблюдению, т. е. факты поведения. Их можно наблюдать из внешней по¬зиции, по поводу них можно добиться согласия несколь-ких наблюдателей. В то же время факты сознания до¬ступны только самому переживающему субъекту, и до¬казать их достоверность невозможно. Таким образом, Дж. Уотсон отрицал существование со¬знания как представитель научной психологии. Он ут-верждал, что сознание не существует для психологии.

Теоретическая программа бихевиористов. Дж. Уотсон отвечает на него в научных понятиях: «Зто — система реакций». Таким образом, он вводит очень важное понятие «реакция». Далее, нет ни одного действия» человека, за которым не стояла бы причина в виде внешнего агента. Для обозначения последнего он использует понятие стимула и предлагает следующую знаменитую формулу: S — R (стимул — реакция). Затем он делает следующий шаг: объявляет отношение S — R единицей поведения и ставит перед психологией следующие ближайшие задачи: — выявить и описать типы реакций; — исследовать процесс их образования; — изучить законы их комбинаций, т. е. образования сложного поведения.

В качестве общих окончательных задач психологии он намечает следующие две: прийти к тому, чтобы по ситуации (стимулу) предсказывать поведение (реакцию) человека и, наоборот, по реакции заключать о вызвавшем ее стимуле, т. е. по 5 предсказывать R, а по R заключать об S. Рассмотрим сначала, как реализовалась программа в ее теоретической части. Дж. Уотсон начинает с описания типов реакций. Он выделяет прежде всего реакции врожденные и приобретенны

Надо сказать, что бихевиористы экспериментировали в основном на животных. Они это делали не потому, что их интересовали животные сами по себе, а потому, что животные, с их точки зрения, обладают большим преимуществом: они «чистые» объекты, так как к их поведению не примешивается сознание. Получаемые же результаты они смело переносили на человека. Например, обсуждая проблемы полового воспитания ребенка, Дж. Уотсон обращается к экспериментам на крысах.

Теперь об экспериментальной программе Дж. Уотсона. Он считал, что психолог должен

уметь проследить жизнь человека от колыбели до смерти.

«До смерти», по-видимому, не была прослежена бихевиористами жизнь ни одного

человека, а вот к «колыбели» Дж. Уотсон обратился. Он обосновал свою лабораторию в

Доме ребенка и исследовал, как я уже говорила, новорожденных детей и младенцев.

Один из вопросов, который его интересовал, был следующий: какие эмоциональные

реакции врожденны у человека и какие нет? Например, на что появляется страх у

новорожденного ребенка?

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ БИХЕВИОРИЗМА:

1) ПРЕДБИХЕВИОРИЗМ ТОРНДАЙКА

Одним из пионеров бихевиористского движения был Эдвард Торндайк (1874-1949). Сам он называл себя не бихевиористом, а «коннексионистом» (от англ. «коннексия» – связь). Однако об исследователях и их концепциях следует судить не по тому, как они себя называют, а по их роли в развитии познания. Работы Торндайка открыли первую главу в летописи бихевиоризма.

2) БИХЕВИОРИЗМ КАК ПСИХОЛОГИЯ О ПОВЕДЕНИИ

3) НЕОБИХЕВИОРИЗМ

4) Необихевиоризм — направление американской психологии, возникшее в 30-е годы XX века в ответ на неспособность классического бихевиоризма объяснить целостность поведения животных и людей. Ключевыми фигурами необихевиоризма стали Кларк Л. Халл, Беррес Ф. Скиннер и Эдвард Ч. Толмен.

5) Идея классического бихевиоризма состояла в том, что реакции (R) живых существ обусловлены воздействием стимулов (S). Иначе говоря, поведение представляет собой множество цепочек S-R, каждая из которых сформировалась в результате подкрепления. Необихевиоризм расширил эту модель, введя понятие промежуточных факторов (промежуточных переменных) V, каждый из которых оказывает влияние на процесс формирования привычек S-R: усиливает, замедляет или препятствует подкреплению.

6) В 50-е годы XX века необихевиоризм стал уступать позиции когнитивному подходу в психологии.

Впервые о бихевиоризме американский психолог Джон Уотсон (1913 «Психология, какой ее видит бихевиорист»). Его основная идея заключалась в том, что психолог должен изучать поведение, отделяя его от мышления или психической деятельности. Он призывал наблюдать за человеком, точно так же, как за любым предметом исследования естественных наук. Уотсон отрицал значимость изучения сознания, ощущений, эмоций пациента, потому что считал их недостаточно объективными и пережитками философского влияния.

С точки зрения Уотсона, поведение — это система реакций. Все реакции Уотсон классифицирует по 2 основаниям:

1)приобретенные или наследственные;

Врожденные — поведенческие акты, которые можно наблюдать у новорожденных детей, а именно: чихание, икание, сосание, улыбка, плач, движение туловища, конечностей, головы и т. д

2)внутренние или внешние.

Для Уотсона поведение или поступок человека объясняются наличием какого-либо воздействия на человека. Он считал, что нет ни одного действия, за которым не стояла бы причина в виде внешнего агента, или стимула. Так появилась знаменитая формула «S—R» (стимул—реакция). Для бихевиористов соотношение S—R стало единицей поведения.

Основные задачи психологии с точки зрения бихевиоризма :

1)выявление и описание типов реакций

2) исследование процессов их образования

3) изучение законов их комбинаций, т. е. образование сложных реакций.

В качестве общих и окончательных задач психологии бихевиористы выдвигали две следующие задачи: прийти к тому, чтобы по ситуации (стимулу) предсказать поведение (реакцию) человека и, наоборот, по характеру реакции определить или описать вызвавший ее стимул.

Решение поставленных задач осуществлялось бихевиористами в двух направлениях: теоретическом и экспериментальном.

Не менее значимым для бихевиористов было проведение экспериментов, с помощью которых они стремились доказать правоту своих теоретических выводов. В этой связи стали широко известны эксперименты Уотсона по исследованию причин возникновения страха. Он пытался выяснить, какие стимулы вызывают у ребенка реакцию страха. Например, Уотсон наблюдал за реакцией ребенка при его контакте с мышью и кроликом. Мышь не вызвала реакции страха, а по отношению к кролику у ребенка проявлялось любопытство, он стремился с ним играть, брать на руки. В конце концов было установлено, что если очень близко от ребенка ударить молотком по железному брусу, то он резко всхлипывает, а затем разражается криком. Итак, установлено, что резкий удар молотком вызывает у ребенка реакцию страха. Затем эксперимент продолжается. Теперь экспериментатор ударяет по железному брусу в тот момент, когда ребенок берет кролика на руки. Через некоторое время ребенок приходит в состояние беспокойства лишь при одном появлении кролика. По мнению Уотсона, появилась условная реакция страха. В заключение Дж. Уотсон показывает, как можно излечить ребенка от этого страха. Он сажает за стол голодного ребенка, который уже очень боится кролика, и дает ему есть. Как только ребенок прикасается к еде, ему показывают кролика, но только издалека, через открытую дверь из другой комнаты, — ребенок продолжает есть. В следующий раз показывают кролика, также во время еды, немного ближе. Через несколько дней ребенок уже ест с кроликом на коленях.

Основоположник теории Уотсон в своих исследованиях прибегает к следующим методикам:

1)наблюдение за подопытным без применения приборов

2) активное наблюдение с применением приборов

3)тестирование

4)дословной записи

5)методы условных рефлексов.

Работы Уотсона получили свое развитие в трудах другого американского психолога и педагога – Эдварда Торндайка. Он рассматривал поведение человека как результат «проб, ошибок и случайного успеха». Торндайк под стимулом понимал не просто отдельное воздействие среда, а конкретную проблемную ситуацию, которую человек должен решить.

Продолжением классического бихевиоризма стал необихевиоризм, который добавил с схему «стимул-реакция» новый компонент – промежуточный фактор.

БЫЛИ ВВЕДЕНЫ ОПЫТЫ НА ЖИВОТНЫЗ!!!Э

Поделитесь с Вашими друзьями:

«Рефлексия» Дж. Локка. Метод интроспекции: «Преимущества»; дополнительные требования; проблемы и трудности; критика. Метод интроспекции и использование данных самонаблюдения (отличия). Трудные вопросы: возможность раздвоения сознания; интро-, экстро— и моноспекция; самонаблюдение и самопознание. Терминология

Как я уже говорила, в психологии сознания метод интроспекции (букв. «смотрения внутрь») был признан не только главным, но и единственным методом психологии.

В основе этого убеждения лежали следующие два бесспорных обстоятельства.

Во-первых, фундаментальное свойство процессов сознания непосредственно открываться (репрезентироваться) субъекту. Во-вторых, «закрытость» тех же процессов для внешнего наблюдателя. Сознания разных людей сравнивались в то время с замкнутыми сферами, которые разделены пропастью. Никто не может перейти эту пропасть, никто не может непосредственно пережить состояния моего сознания так, как я их переживаю. И я никогда не проникну в образы и переживания других людей. Я даже не могу установить, является ли красный цвет красным и для другого; возможно, что он называет тем же словом ощущение совершенно иного качества!

Я хочу подчеркнуть, казалось бы, кристальную ясность и строгость выводов психологии того времени относительно ее метода. Все рассуждение заключено в немногих коротких предложениях: предмет психологии — факты сознания; последние непосредственно открыты мне — и никому больше; следовательно, изучать их можно методом интроспекции — и никак иначе.

Однако простота и очевидность каждого из этих утверждений, как и всего вывода в целом, только кажущиеся. В действительности в них заключена одна из самых сложных и запутанных проблем психологии — проблема самонаблюдения.

Нам и предстоит разобраться в этой проблеме.

Мне хотелось бы, чтобы на примере рассмотрения этой проблемы вы увидели, как много значат в науке критичность и одновременно гибкость подхода. Так, на первый взгляд очевидный тезис начинает расшатываться от того, что к нему подходят с других точек зрения и находят незамеченные ранее оттенки, неточности и т. п.

Давайте же займемся более внимательно вопросом о том, что такое интроспекция, как она понималась и применялась в качестве метода психологии на рубеже XIX–XX вв.

Идейным отцом метода интроспекции считается английский философ Дж. Локк (1632–1704), хотя его основания содержались также в декартовском тезисе о непосредственном постижении мыслей.

Дж. Локк считал, что существует два источника всех наших знаний: первый источник — это объекты внешнего мира, второй — деятельность собственного ума. На объекты внешнего мира мы направляем свои внешние чувства и в результате получаем впечатления (или идеи) в внешних вещах. Деятельность же нашего ума, к которой Локк причислял мышление, сомнение, веру, рассуждения, познание, желания, познается с помощью особого, внутреннего, чувства — рефлексии. Рефлексия, по Локку, — это «наблюдение, которому ум подвергает свою деятельность» (64, с. 129).

Дж. Локк замечает, что рефлексия предполагает особое направление внимания на деятельность собственной души, а также достаточную зрелость субъекта. У детей рефлексии почти нет, они заняты в основном познанием внешнего мира. Она может не развиться и у взрослого, если он не проявит склонности к размышлению над самим собой и не направит на свои внутренние процессы специального внимания.

«Ибо хотя она (т. е. деятельность души. — Ю. Г.) протекает постоянно, но, подобно проносящимся призракам, не производит впечатления, достаточно глубокого, чтобы оставить в уме ясные, отличные друг от друга, прочные идеи» (64, с. 131).

Итак, у Локка содержится по крайней мере два важных утверждения.

1. Существует возможность раздвоения, или «удвоения», психики. Душевная деятельность может протекать как бы на двух уровнях: процессы первого уровня — восприятия, мысли, желания; процессы второго уровня — наблюдение, или «созерцание» этих восприятий, мыслей, желаний.

2. Деятельность души первого уровня есть у каждого человека и даже у ребенка. Душевная деятельность второго уровня требует специальной организации. Это специальная деятельность. Без нее знание о душевной жизни невозможно. Без нее впечатления о душевной жизни подобны «проносящимся призракам», которые не оставляют в душе «ясные и прочные идеи».

Эти оба тезиса, а именно возможность раздвоения сознания и необходимость организации специальной деятельности для постижения внутреннего опыта, были приняты на вооружение психологией сознания. Были сделаны следующие научно-практические выводы:

1) психолог может проводить психологические исследования только над самим собой. Если он хочет знать, что происходит с другим, то должен поставить себя в те же условия, пронаблюдать себя и по аналогии заключить о содержании сознания другого человека;

2) поскольку интроспекция не происходит сама собой, а требует особой деятельности, то в ней надо упражняться, и упражняться долго.

Когда вы будете читать современные статьи с описанием экспериментов, то увидите, что в разделе «Методика», как правило, приводятся различные сведения об испытуемых. Обычно указывается их пол, возраст, образование. Иногда даются специальные, важные для данных экспериментов, сведения: например, о нормальной остроте зрения, умственной полноценности и т. п.

В экспериментальных отчетах конца прошлого и начала нашего века также можно обнаружить раздел с характеристикой испытуемых. Но он выглядит совсем необычно. Например, читаешь, что одним испытуемым был профессор психологии с десятилетним инстроспекционистским стажем; другой испытуемый был, правда, не профессор, а всего лишь ассистент-психолог, но также опытный интроспекционист, так как прошел 6-месячные курсы интроспекции, и т. п.

Психологи того времени отмечали важные дополнительные преимущества метода интроспекции.

Во-первых, считалось, что в сознании непосредственно отражается причинная связь психических явлений. Например, если я захотела поднять руку и подняла ее, то причина действия мне непосредственно известна: она присутствует в сознании в форме решения поднять руку. В более сложном случае, если человек вызывает во мне сострадание и я стремлюсь ему всячески помочь, для меня очевидно, что мои действия имеют своей причиной чувство сострадания. Я не только переживаю это чувство, но знаю его связь с моими действиями.

Отсюда положение психологии считалось намного легче, чем положение других наук, которые должны еще доискиваться до причинных связей.

Второе отмечавшееся достоинство: интроспекция поставляет психологические факты, так сказать, в чистом виде, без искажений. В этом отношении психология также выгодно отличается от других наук. Дело в том, что при познании внешнего мира наши органы чувств, вступая во взаимодействие с внешними предметами, искажают их свойства. Например, за ощущениями света и звука стоят физические реальности — электромагнитные и воздушные волны, которые совершенно не похожи ни на цвет, ни на звук. И их еще надо как-то «очищать» от внесенных искажений.

В отличие от этого для психолога данные ощущения есть именно та действительность, которая его интересует. Любое чувство, которое испытывает человек, независимо от его объективной обоснованности или причины, есть истинный психологический факт. Между содержаниями сознаний и внутренним взором нет искажающей призмы!

«В сфере непосредственных данных сознания нет уже различия между объективным и субъективным, реальным и кажущимся, здесь все есть, как кажется, и даже именно потому, что оно кажется: ведь когда что-нибудь нам кажется, что и есть вполне реальный факт нашей внутренней душевной жизни» (65, с. 1034).

Итак, применение метода интроспекции подкреплялось еще соображениями об особых преимуществах этого метода.

В психологи конца XIX в. начался грандиозный эксперимент по проверке возможностей метода интроспекции. Научные журналы того времени были наполнены статьями с интроспективными отчетами; в них психологи с большими подробностями описывали свои ощущения, состояния, переживания, которые появлялись у них при предъявлении определенных раздражителей, при постановке тех или иных задач.

Надо сказать, что это не были описания фактов сознания в естественных жизненных обстоятельствах, что само по себе могло бы представить интерес. Это были лабораторные опыты, которые проводились «в строго контролируемых условиях», чтобы получить совпадение результатов у разных испытуемых. Испытуемым предъявлялись отдельные зрительные или слуховые раздражители, изображения предметов, слова, фразы; они должны были воспринимать их, сравнивать между собой, сообщать об ассоциациях, которые у них возникали, и т. п.

Эксперименты наиболее строгих интроспекционистов (Э. Титченера и его учеников) осложнялись еще двумя дополнительными требованиями.

Во-первых, интроспекция должна была направляться на выделение простейших элементов сознания, т. е. ощущений и элементарных чувств. (Дело в том, что метод интроспекции с самого начала соединился с атомистическим подходом в психологии, т. е. убеждением, что исследовать — значит разлагать сложные процессы на простейшие элементы.)

Во-вторых, испытуемые должны были избегать в своих ответах терминов, описывающих внешние объекты, а говорить только о своих ощущениях, которые вызывались этими объектами, и о качествах этих ощущений. Например, испытуемый не мог сказать: «Мне было предъявлено большое красное яблоко». А должен был сообщить примерно следующее: «Сначала я получил ощущение красного, и оно затмило все остальное; потом оно сменилось впечатлением круглого, одновременно с которым возникло легкое щекотание в языке, по-видимому, след вкусового ощущения. Появилось также быстро преходящее мускульное ощущение в правой руке…».

Ответ в терминах внешних объектов был назван Э. Титченером «ошибкой стимула» — известный термин интроспективной психологии, отражающий ее атомистическую направленность на элементы сознания.

По мере расширения этого рода исследований стали обнаруживаться крупные проблемы и трудности.

Во-первых, становилась все более очевидной бессмысленность такой «экспериментальной психологии». По словам одного автора, в то время от психологии отвернулись все, кто не считал ее своей профессией.

Другим неприятным следствием были накапливающиеся противоречия в результатах. Результаты не совпадали не только у различных авторов, но даже иногда у одного и того же автора при работе с разными испытуемыми.

Больше того, зашатались основы психологии — элементы сознания. Психологи стали находить такие содержания сознания, которые никак не могли быть разложены на отдельные ощущения или представлены в виде их сумм. Возьмите мелодию, говорили они, и перенесите ее в другую тональность; в ней изменится каждый звук, однако мелодия при этом сохранится. Значит, не отдельные звуки определяют мелодию, не простая их совокупность, а какое-то особое качество, которое связано с отношениями между звуками. Это качество целостной структуры (нем. — «гештальта»), а не суммы элементов.

Далее, систематическое применение интроспекции стало обнаруживать нечувственные, или безо?бразные, элементы сознания. Среди них, например, «чистые» движения мысли, без которых, как оказалось, невозможно достоверно описать процесс мышления.

Наконец, стали выявляться неосознаваемые причины некоторых явлений сознания (о них подробнее ниже).

Таким образом, вместо торжества науки, обладающей таким уникальным методом, в психологии стала назревать ситуация кризиса.

В чем же было дело? Дело было в том, что доводы, выдвигаемые в защиту метода интроспекции, не были строго проверены. Это были утверждения, которые казались верными лишь на первый взгляд.

В самом деле, начну с утверждения о возможности раздвоения сознания. Казалось бы, мы действительно можем что-то делать и одновременно следить за собой. Например, писать — и следить за почерком, читать вслух — и следить за выразительностью чтения. Казалось бы так — и в то же время не так или по крайней мере не совсем так!

Разве не менее известно, что наблюдение за ходом собственной деятельности мешает этой деятельности, а то и вовсе ее разрушает? Следя за почерком, мы можем потерять мысль; стараясь читать с выражением — перестать понимать текст.

Известно, насколько разрушающим образом действует рефлексия на протекание наших чувств: от нее они бледнеют, искажаются, а то и вовсе исчезают. И напротив, насколько «отдача чувству» исключает возможность рефлексии!

В психологии специально исследовался вопрос о возможности одновременного осуществления двух деятельностей. Было показано, что это возможно либо путем быстрых переходов от одной деятельности к другой, либо если одна из деятельностей относительно проста и протекает «автоматически». Например, можно вязать на спицах и смотреть телевизор, но вязание останавливается в наиболее захватывающих местах; во время проигрывания гамм можно о чем-то думать, но это невозможно при исполнении трудной пьесы.

Если применить все сказанное к интроспекции (а ведь она тоже вторая деятельность!), то придется признать, что ее возможности крайне ограничены. Интроспекцию настоящего, полнокровного акта сознания можно осуществить, только прервав его. Надо сказать, что интроспекционисты довольно быстро это поняли. Они отмечали, что приходится наблюдать не столько сам непосредственно текущий процесс, сколько его затухающий след. А чтобы следы памяти сохраняли возможно большую полноту, надо процесс дробить (актами интроспекции) на мелкие порции. Таким образом, интроспекция превращалась в «дробную» ретроспекцию.

Остановимся на следующем утверждении — якобы возможности с помощью интроспекции выявлять причинно-следственные связи в сфере сознания.

Пожалуй, примерами отдельных, так называемых произвольных, действий справедливость этого тезиса и ограничивается. Зато с каким количеством необъяснимых фактов собственного сознания мы встречаемся повседневно! Неожиданно всплывшее воспоминание или изменившееся настроение часто заставляет нас проводить настоящую исследовательскую работу по отысканию их причин. Или возьмем процесс мышления: разве мы всегда знаем, какими путями пришла нам в голову та или иная мысль? История научных открытий и технических изобретений изобилует описаниями внезапных озарений!

И вообще, если бы человек мог непосредственно усматривать причины психических процессов, то психология была бы совсем не нужна! Итак, тезис о непосредственной открытости причин на поверку оказывается неверен.

Наконец, рассмотрим мнение о том, что интроспекция поставляет сведения о фактах сознания в неискаженном виде. Что это не так, видно уже из сделанного выше замечания о вмешательстве интроспекции в исследуемый процесс. Даже когда человек дает отчет по памяти о только что пережитом опыте, он и тогда неизбежно его искажает, ибо направляет внимание только на определенные его стороны или моменты.

Именно это искажающее влияние внимания, особенно внимания наблюдателя, который знает, что? он ищет, настойчиво отмечалось критиками обсуждаемого метода. Интроспекционист, писали они не без иронии, находит в фактах сознания только те элементы, которые соответствуют его теории. Если это теория чувственных элементов, он находит ощущения, если безо?бразных элементов, — то движения «чистой» мысли и т. п.

Итак, практика использования и углубленное обсуждение метода интроспекции обнаружили ряд фундаментальных его недостатков. Они были настолько существенны, что поставили под сомнение метод в целом, а с ним и предмет психологии — тот предмет, с которым метод интроспекции был неразрывно связан и естественным следствием постулирования которого он являлся.

Во втором десятилетии нашего века, т. е. спустя немногим более 30 лет после основания научной психологии, в ней произошла революция: смена предмета психологии. Им стало не сознание, а поведение человека и животных.

Дж. Уотсон, пионер этого нового направления, писал: «…психология должна… отказаться от субъективного предмета изучения, интроспективного метода исследования и прежней терминологии. Сознание с его структурными элементами, неразложимыми ощущениями и чувственными тонами, с его процессами, вниманием, восприятием, воображением — все это только фразы, не поддающиеся определению» (114, с. 3).

На следующей лекции я буду подробно говорить об этой революции. А сейчас рассмотрим, какой оказалась судьба сознания в психологии. Удалось ли психологии полностью порвать с фактами сознания, с самим понятием сознания?

Конечно нет. Заявление Дж. Уотсона было «криком души» психолога, заведенного в тупик. Однако после любого «крика души» наступают рабочие будни. И в будни психологии стали возвращаться факты сознания. Однако с ними стали обращаться иначе. Как же?

Возьмем для иллюстрации современные исследования восприятия человека. Чем они в принципе отличаются от экспериментов интроспекционистов?

И в наши дни, когда хотят исследовать процесс восприятия, например зрительного восприятия человека, то берут испытуемого и предъявляют ему зрительный объект (изображение, предмет, картину), а затем спрашивают, что он увидел. До сих пор как будто бы то же самое. Однако есть существенные отличия.

Во-первых, берется не изощренный в самонаблюдении профессор-психолог, а «наивный» наблюдатель, и чем меньше он знает психологию, тем лучше. Во-вторых, от испытуемого требуется не аналитический, а самый обычный отчет о воспринятом, т. е. отчет в тех терминах, которыми он пользуется в повседневной жизни.

Вы можете спросить: «Что же тут можно исследовать? Мы ежедневно производим десятки и сотни наблюдений, выступая в роли «наивного наблюдателя»; можем рассказать, если нас спросят, обо всем виденном, но вряд ли это продвинет наши знания о процессе восприятия. Интроспекционисты по крайней мере улавливали какие-то оттенки и детали».

Но это только начало. Экспериментатор-психолог для того и существует, чтобы придумать экспериментальный прием, который заставит таинственный процесс открыться и обнажить свои механизмы. Например, он помещает на глаза испытуемого перевертывающие призмы, или предварительно помещает испытуемого в условия «сенсорного голода», или использует особых испытуемых — взрослых лиц, которые впервые увидели мир в результате успешной глазной операции и т. д.

Итак, в экспериментах интроспекционистов предъявлялся обычный объект в обычных условиях; от испытуемого же требовался изощренный анализ «внутреннего опыта», аналитическая установка, избегание «ошибки стимула» и т. п.

В современных исследованиях происходит все наоборот. Главная нагрузка ложится на экспериментатора, который должен проявить изобретательность. Он организует подбор специальных объектов или специальных условий их предъявления; использует специальные устройства, подбирает специальных испытуемых и т. п. От испытуемого же требуется обычный ответ в обычных терминах.

Если бы в наши дни явился Э. Титченер, он бы сказал: «Но вы без конца впадаете в ошибку стимула!» На что мы ответили бы: «Да, но это не «ошибка», а реальные психологические факты; вы же впадали в ошибку аналитической интроспекции».

Итак, еще раз четко разделим две позиции по отношению к интроспекции — ту, которую занимала психология сознания, и нашу современную.

Эти позиции следует прежде всего развести терминологически. Хотя «самонаблюдение» есть почти буквальный перевод слова «интроспекция», за этими двумя терминами, по крайней мере в нашей литературе, закрепились разные позиции.

Первую мы озаглавим как метод интроспекции. Вторую — как использование данных самонаблюдения.

Каждую из этих позиций можно охарактеризовать по крайней мере по двум следующим пунктам: во-первых, по тому, что и как наблюдается; во-вторых, по тому, как полученные данные используются в научных целях. Таким образом, получаем следующую простую таблицу.

Таблица 1

Итак, позиция интроспекционистов, которая представлена первым вертикальным столбцом, предполагает раздвоение сознания на основную деятельность и деятельность самонаблюдения, а также непосредственное получение с помощью последней знаний о законах душевной жизни.

В нашей позиции «данные самонаблюдения» означают факты сознания, о которых субъект знает в силу их свойства быть непосредственно открытыми ему. Сознавать что-то — значит непосредственно знать это. Сторонники интроспекции, с нашей точки зрения, делают ненужное добавление: зачем субъекту специально рассматривать содержания своего сознания, когда они и так открыты ему? Итак, вместо рефлексии — эффект прямого знания.

И второй пункт нашей позиции: в отличие от метода интроспекции использование данных самонаблюдения предполагает обращение к фактам сознания как к явлениям или как к «сырому материалу», а не как к сведениям о закономерных связях и причинных отношениях. Регистрация фактов сознания — не метод научного исследования, а лишь один из способов получения исходных данных. Экспериментатор должен в каждом отдельном случае применить специальный методический прием, который позволит вскрыть интересующие его связи. Он должен полагаться на изобретательность своего ума, а не на изощренность самонаблюдения испытуемого. Вот в каком смысле можно говорить об использовании данных самонаблюдения.

После этого итога я хочу остановиться на некоторых трудных вопросах. Они могут возникнуть или уже возникли у вас при придирчивом рассмотрении обеих позиций.

Первый вопрос, которого мы уже немного касались: «Что же, раздвоение сознания возможно или нет! Разве невозможно что-то делать — и одновременно наблюдать за тем, что делаешь?» Отвечаю: эта возможность раздвоения сознания существует. Но, во-первых, она существует не всегда: например, раздвоение сознания, невозможно при полной отдаче какой-либо деятельности или переживанию. Когда же все-таки оно удается, то наблюдение как вторая деятельность вносит искажение в основной процесс. Получается нечто, похожее на «деланную улыбку», «принужденную походку» и т. п. Ведь и в этих житейских случаях мы раздваиваем наше сознание: улыбаемся или идем — и одновременно следим за тем, как это выглядит.

Примерно то же происходит и при попытках интроспекции как специального наблюдения. Надо сказать, что сами интроспекционисты многократно отмечали ненадежность тех фактов, которые получались с помощью их метода. Я зачитаю вам слова одного психолога, написанные в 1902 г. по этому поводу:

«Разные чувства — гнева, страха, жалости, любви, ненависти, стыда, нежности, любопытства, удивления — мы переживаем постоянно: и вот можно спорить и более или менее безнадежно спорить о том, в чем же собственно эти чувства состоят и что мы в них воспринимаем? Нужно ли лучшее доказательство той печальной для психолога истины, что в нашем внутреннем мире, хотя он всецело открыт нашему самосознанию, далеко не все ясно для нас самих и далеко не все вмещается в отчетливые и определенные формулы?» (65, с. 1068).

Эти слова относятся именно к данным интроспекции. Их автор так и пишет: спорить о том, что мы в этих чувствах воспринимаем. Сами чувства полнокровны, полноценны, подчеркивает он. Наблюдение же за ними дает нечеткие, неоформленные впечатления.

Итак, возможность раздвоения сознания, или интроспекция, существует. Но психология не собирается основываться на неопределенных фактах, которые она поставляет. Мы можем располагать гораздо более надежными данными, которые получаем в результате непосредственного опыта. Это ответ на первый вопрос.

Второй вопрос. Он может у вас возникнуть особенно в связи с примерами, которые приводились выше, примерами из исследований восприятия.

В этой области экспериментальной психологии широко используются отчеты испытуемых о том, что они видят, слышат и т. п. Не есть ли это отчеты об интроспекции? Именно этот вопрос разбирает известный советский психолог Б. М. Теплов в своей работе, посвященной объективному методу в психологии.

«Никакой здравомыслящий человек, — пишет он, — не скажет, что военный наблюдатель, дающий такое, например, показание: «Около опушки леса появился неприятельский танк», занимается интроспекцией и дает показания самонаблюдения…Совершенно очевидно, что здесь человек занимается не интроспекцией, а «экстро-спекцией», не «внутренним восприятием», а самым обычным внешним восприятием» (109, с. 28).

Рассуждения Б. М. Теплова вполне справедливы. Однако термин «экстроспекция» может ввести вас в заблуждение. Вы можете сказать: «Хорошо, мы согласны, что регистрация внешних событий не интроспекция. Пожалуйста, называйте ее, если хотите, экстроспекцией. Но оставьте термин «интроспекция» для обозначения отчетов о внутренних психических состояниях и явлениях — эмоциях, мыслях, галлюцинациях и т. п.».

Ошибка такого рассуждения состоит в следующем. Главное различие между обозначенными нами противоположными точками зрения основывается не на разной локализации переживаемого события: во внешнем мире — или внутри субъекта. Главное состоит в различных подходах к сознанию: либо как к единому процессу, либо как к «удвоенному» процессу.

Б. М. Теплов привел пример с танком потому, что он ярко показывает отсутствие в отчете командира наблюдения за собственным наблюдением. Но то же отсутствие рефлексирующего наблюдения может иметь место и при эмоциональном переживании. Полагаю, что и экстроспекцию и интроспекцию в обсуждаемом нами смысле может объединить термин «моноспекция».

Наконец, третий вопрос. Вы справедливо можете спросить: «Но ведь существует процесс познания себя! Пишут же некоторые авторы о том, что если бы не было самонаблюдения, то не было бы и самопознания, самооценки, самосознания. Ведь все это есть! Чем же самопознание, самооценка, самосознание отличаются от интроспекции?»

Отличие, на мой взгляд, двоякое. Во-первых, процессы познания и оценки себя гораздо более сложны и продолжительны, чем обычный акт интроспекции. В них входят, конечно, данные самонаблюдения, но только как первичный материал, который накапливается и подвергается обработке: сравнению, обобщению и т. п.

Например, вы можете оценить себя как человека излишне эмоционального, и основанием будут, конечно, испытываемые вами слишком интенсивные переживания (данные самонаблюдения). Но для заключения о таком своем свойстве нужно набрать достаточное количество случаев, убедиться в их типичности, увидеть более спокойный способ реагирования других людей и т. п.

Во-вторых, сведения о себе мы получаем не только (а часто и не столько) из самонаблюдения, но и из внешних источников. Ими являются объективные результаты наших действий, отношения к нам других людей и т. п.

Наверное, трудно сказать об этом лучше, чем это сделал Г. Х. Андерсен в сказке «Гадкий утенок». Помните тот волнующий момент, когда утенок, став молодым лебедем, подплыл к царственным птицам и сказал: «Убейте меня!», все еще чувствуя себя уродливым и жалким существом. Смог бы он за счет одной «интроспекции» изменить эту самооценку, если бы восхищенные сородичи не склонили бы перед ним головы?

Теперь, я надеюсь, вы сможете разобраться в целом ряде различных терминов, которые будут встречаться в психологической литературе.

Метод интроспекции — метод изучения свойств и законов сознания с помощью рефлексивного наблюдения. Иногда он называется субъективным методом. Его разновидностями являются метод аналитической интроспекции и метод систематической интроспекции.

Речевой отчет — сообщение испытуемого о явлениях сознания при наивной (неинтроспективной, неаналитической) установке. То же иногда называют субъективным отчетом, субъективными показаниями, феноменальными данными, данными самонаблюдения.

Обновлено: 29.01.2023

До конца 19-го века метод интроспекции (самонаблюдения, внутреннего наблюдения) был и главным, и единственным методом психологии.

Основные утверждения представителей интроспективной психологии:

— процессы сознания «закрыты» для внешнего наблюдения,

— но процессы сознания способны открываться (репрезентироваться) субъекту,

— процессы сознания конкретного человека могут быть изучены только им самим и никем более.

Одним из главных идеологов метода интроспекции стал философ Дж. Локк (1632-1704), который развил тезис Декарта о непосредственном постижении мыслей. Дж. Локк утверждал, что существует два источника всех знаний: объекты внешнего мира и деятельность нашего собственного ума.

На объекты внешнего мира человек направляет свои внешние чувства, результате получая впечатления о внешних вещах. Есть ещё особое внутреннее чувство: рефлексия.

Рефлексия — по Локку — «наблюдение, которому ум подвергает свою деятельность». Под деятельностью ума Локк понимал мышление, сомнение, веру, рассуждения, познание, желание. Рефлексия предполагает особое направление внимания на деятельность собственной души, а также достаточную зрелость субъекта.

Дети заняты в основном познанием внешнего мира, поэтому рефлексии у них почти нет. Однако рефлексия может не развиться и у взрослого, если он не проявит склонности к размышлению над собой и не направит на свои внутренние процессы специального внимания.

Локк считал возможным раздвоение психики на два уровня:

— процессы первого уровня (восприятие, мысли, желания и т. д.),

— процессы второго уровня (наблюдение, созерцание этих мыслей и образов восприятия).

По Локку, чтобы овладеть методом рефлексии, надо долго упражняться.

На Локка большое влияние оказали работы философов — сторонников сенсуалистического материализма (всё даётся нам только в ощущениях, эти ощущения надо анализировать в объективных категориях).

Параллельно с учением Дж. Локка в науке стало развиваться ассоциативное направление. Истоком этого учения тоже был сенсуалистический материализм. Известные представители ассоциативного направления: Д. Юм и Д. Гартли. Причину психических явлений они видели в вибрации, которая возникает в мозге и нервах. Нервная система — это система, подчинённая физическим законам. Продукты её деятельности включались в строго причинный ряд, ничем не отличающийся от такого же во внешнем, физическом мире. Этот причинный ряд охватывает поведение всего организма — и восприятие вибраций во внешней среде, и вибрации нервов и мозгового вещества, и вибрации мышц. В качестве основополагающего принципа вводится ассоциация, под которой понимается некое притяжение представлений, устанавливающее между ними внешние механические связи. Все сложные образования сознания, включая сознание своего «я», а также объекты

внешнего мира, являются лишь «пучками представлений», объединённых между собой внешними связями — ассоциациями.

Юм скептически относился к рефлексии Локка. Он писал, что когда мы вглядываемся в себя, то никаких впечатлений ни о субстанции, ни о причинности, ни о других понятиях, будто бы выводимых, как писал Локк, из рефлексии, не получаем. Единственное, что мы замечаем, это комплексы перцепций, сменяющих друг друга. Поэтому единственным способом, с помощью которого можно получить информацию о психическом, является опыт, то есть впечатления (ощущения, эмоции и т. д.) и «идеи», которые суть копии впечатлений. Труды Юма предопределили возникновение первых экспериментальных методов психологии.

К середине XIX в. ассоциативная психология стала господствующим направлением. В рамках неё в конце XIX в. стал весьма широко использоваться метод интроспекции. Увлечение интроспекцией было повальным, проводились грандиозные эксперименты по проверке метода интроспекции. Ширилось и крепло убеждение в том, что интроспекция как метод психологии имеет целый ряд преимуществ перед объективными методами. Считалось, что в сознании непосредственно отражается причинно-следственная связь психических явлений. Считалось, что интроспекция, в отличие от наших органов чувств, которые искажают информацию, получаемую при изучении внешних объектов, поставляет психологические факты в чистом виде.

Увлечение интроспекцией привело к кризису в психологии. Оказалось, что далеко не всё, происходящее в психике человека рефлексируется его сознанием. Поэтому нельзя сознание отождествлять с психикой. Более того, оказалось, что есть подсознательное, которое в каких-то вопросах противостоит сознанию.

Интроспективная психология дала психологии в целом весьма много. Она породила ряд теорий, описывающих психическое под разными углами зрения:

— теория элементов сознания (В. Вундт, Э. Титченер),

— психология актов сознания, (Ф. Брентано),

— теория потока сознания (У. Джемс),

— теория феноменальных полей,

— описательная психология (В. Дильтей).

Интроспективная психология прямо и косвенно повлияла на появление и развитие многих других перспективных направлений в психологии. В чём-то, например, интроспективная психология повлияла на бихевиоризм.

В рамках интроспективной психологии в 1879 г. Вундт в Лейпциге создал первую экспериментальную психологическую лабораторию.

В современной психологии сплошь и рядом существуют методы, использующие данные самонаблюдения. Однако, если в классической интроспективной психологии наблюдение происходило в основном за собственными мыслями, суждениями, работой ума, то сейчас объект и предмет интроспекции в целом шире, однако в каждом конкретном эксперименте реализуются серьёзные ограничения, направленные на повышение объективности, научности результата. Сегодня речь идёт, как говорят, об отдельных «фактах сознания».

Каждый человек является обладателем психической реальности: все мы переживаем эмоции, видим окружающие предметы, чувствуем запахи, — но мало кто задумывался, что все эти явления принадлежат нашей психике, а не внешней реальности. Психическая реальность дана нам непосредственно. По большому счету, можно сказать, что каждый из нас и есть психическая реальность и только через нее мы можем судить об окружающем мире. Исторически развитие психологии как самостоятельной науки было связано с поиском своего предмета исследования, которым в разное время являлись разные стороны психики человека: сознание и его проявления, поведение, бессознательная психика, целостные психические структуры, личность и индивидуальность, деятельность и т.д.
III. Теоретическое задание (выбрать и выполнить одно из заданий):

1. Опишите основные характерные черты идеалистического и материалистического направлений в философии и соответствующих взглядов на природу психического (можно представить в таблице).

2. Представьте основные положения учения Дж. Локка как теоретической основы интроспективной психологии.

3. Представьте в таблице имена отечественных психологов, их роль в становлении психологии в России и научный вклад в развитие психологии.

4. Прочитайте любую работу по истории психологии и составьте краткий конспект.
Представьте основные положения учения Дж. Локка как теоретической основы интроспективной психологии

II. Подготовьте небольшой письменный доклад на одну из предложенных тем (можно с презентацией):
1. Понятие метода и методологии .
2. Классификация методов исследования и их характеристика.
3. Научное исследование, его принципы и структура, общая логика научного исследования.
4. Эмпирические методы в психологии.
5. Основные этапы организации и проведения экспериментального исследования.
6. Интерпретация и представление результатов исследования, требования к интерпретации

Понятие метода и методологии

пассивностью наблюдателя (позиция

выявить и изучить

Психических процессов. Сохранение —

— слитность фактов с попутными явлениями;

эксперимента для других

проявлений всех процессов (целостную

II. Подготовьте небольшой письменный доклад на одну из предложенных тем (можно с презентацией):
1. Психика как предмет системного исследования.
2. Биологическая природа психики.
3. Возникновение и развитие психики животных (в филогенезе).
4. Возникновение и развитие психики человека, ее отличие от психики животных.
5. Общая характеристика сознания и ее особенности .

Общая характеристика сознания и ее особенности

Сознание – структура, функции, особенности

Сознание — это внутренняя модель, отражающая внешнюю среду человека и его собственный мир в их стабильных свойствах и динамических взаимоотношениях. Оно помогает человеку эффективно действовать в реальной жизни.

Структура сознания

низшая часть – чувственное начало.

Это учение Платона широко применялось европейцами в последующем. Так, основываясь на психологических исследованиях, можно выделить в структуре сознания три основных компонента, три сферы:

рационально-мыслительная,

Согласно К. Марксу, знание есть способ существования сознания. Процесс приобретения знаний, т.е. познание, обеспечивается мышлением во всех его проявлениях. Однако сознание – это не только знание, но единство знания и его переживания, которое содержится в чувствах и эмоциях. Чувства и эмоции как компонент сознания выражают состояние человека, его отношение к миру, к себе, к происходящему в его жизни, к тому, что он познает или делает. Воля также входит в структуру сознания в качестве универсального регулятора сознательной деятельности человека, универсальной побудительной способности и мотивации деятельности. В структуре сознания можно выделить и другие компоненты в зависимости от уровня их осознаваемости.

1 Уровень бессознательного

Под бессознательным и подсознательным понимаются такие явления, свойства, процессы и состояния, которые в зависимости от своего действия на поведение похожи на осознаваемые психические состояния, но которые актуально не осознаются человеком. Бессознательное начало тем или иным образом представлено в каждом психическом процессе, свойстве и состоянии человека: в ощущениях, памяти, мотивации, восприятии, речи и т.п. Бессознательное начало находится в постоянной взаимосвязи с сознанием.

2 Уровень сознания.

Здесь речь идет обо всей совокупности психических процессов, которая подвержена субъективному контролю, т.е. все, что для человека становится объектом осознания. Иными словами, сознание представляет собой уровень психики индивида, на котором он понимает, что происходит с ним и вокруг него.

3 Уровень сверхсознания.

Продолжателем линии сенсуализма и эмпиризма в психологии стал известный английский философ и психолог Джон Локк.doc

Московский гуманитарно-экономический институт

Тверской филиал

Кафедра психологии

I. Психологическое учение Джона Локка…………………………5

Джон Локк (1632-1704), английский философ, педагог, врач и психолог. Локк родился в Рингтоне, в окрестностях Бристоля, в семье адвоката. Окончив Вестминстерскую школу, он поступил в Оксфордский университет, где особое внимание уделял изучению естественных наук, медицины и философии, заинтересовался сочинениями Декарта. Д Локк является представителем психологии Нового времени.

Психология Нового времени заложила основы трактовки психологических явлений на основе законов и терминологии других наук, показав, что не только философия, но и, например, механика (а впоследствии физика, биология и другие науки) могут стать методологическим фундаментом для психологических исследований. Цель такого синтеза состояла в поисках положений, которые сделают психологию объективной наукой, помогут разработать метод, позволяющий более точно изучать факты психической жизни, проверяемые интроспекцией. В то же время, оставаясь в рамках философии, психология и в этот период развивалась как теоретическая, а не опытная наука.

Одним из центральных вопросов психологии Нового времени стало переосмысление предмета психологии. Проблема души трансформировалась в проблему сознания как уникальной способности человеческой души не только мыслить и ощущать, но и рефлексировать все свои акты и состояния с неопровержимой достоверностью. Постановка и решение этой проблемы мыслителями Нового времени стали своеобразной программой развития психологии и ее предмета.

Цель данного реферата: раскрыть идеи Джона Локка с точки зрения психологии.

I. Психологическое учение Джона Локка

Главная научная проблема, занимавшая Локка, — определение пределов, условий и реальных возможностей человеческого познания. Как и Т. Гоббс, Локк исходил из идеи опытного происхождения знания.

Медицинский и, главное, педагогический опыт Локка оказал существенное влияние на его теоретические воззрения, утвердив его в мысли о прижизненном характере понятий и убеждений человека. Примеры из его собственной практики можно найти в его книгах, так же как и отголоски его сложной политической судьбы. Его странствия, изменение собственного статуса, переживания в изгнании наглядно продемонстрировали относительность многих нравственных законов, казалось бы незыблемых и абсолютных, их связь с конкретной социальной ситуацией и, следовательно, их социогенетический характер, а также невозможность до конца понять окружающее — как других людей, так и ситуацию в целом.

Локк доказывал, что не существует не только общих врожденных теоретических и логических знаний, но и общих практических истин. У разных народов разные языки, разные политические и моральные убеждения, законы и представления о добре и зле, которые могут быть иногда прямо противоположными. Более того, моральные представления различны и у разных слоев населения, и у отдельных лиц. Идея Бога, которую Декарт считал одной из основных врожденных идей, по мнению Локка, также не является врожденной, что подтверждается разницей вероисповедания у разных народов в различных странах мира, стоящих на разных ступенях культурного развития. Критика теории врожденных идей стала у Локка основой для построения сенсуалистической теории познания.

Вторым источником является рефлексия, внутреннее восприятие, деятельность нашего ума. Его объектом являются идеи, приобретенные ранее; органом (или орудием) — деятельности (способности, по терминологии Локка) нашего ума (восприятие, мышление, сомнение, вера, -рассуждение, желание и вся многообразная деятельность нашего ума); продуктом — идеи другого рода, которые мы не могли бы получить от внешних вещей. Внутренний опыт дает как знания о внешнем мире, так еще в большей степени о нас самих.

Внутренний опыт, или рефлексия, дает человеку знание о самом себе, о различных процессах сознания и понятии об этих процессах. Важно подчеркнуть, что рефлексия в теории Локка — это тоже опытное, а не рациональное знание, как у Декарта или Спинозы.

Идеи, которые человек получает из двух источников опыта – ощущений и рефлексии, Локк охарактеризовал как простые идеи. Они являются основой нашего знания. Справедливо отмечая, что наши органы чувств дают нам исчерпывающие данные о свойствах конкретных, окружающих человека, предметов, Локк доказывал, что и знания о классах предметов, общих законах природы, нравственности есть результат логических операций, обобщений тех единичных знаний, которые поставляются опытом. Если чувства — источник знаний, то разум — его руководитель, судья, систематизирующий данные чувства. Такое понимание роли разума объясняет и внимание Локка к логическим операциям, при помощи которых происходят систематизация знаний и превращение их в общие понятия. Однако слабая сторона теории Локка как раз и проявляется в его попытке раскрыть механизм преобразования чувственных, эмпирических сведений о мире в рациональное знание о нем.

Таким образом, доказывая неограниченные возможности опытного знания, Локк недооценил значение активности человеческого познания, о которой писал Лейбниц. Поэтому он, вслед за греческим ученым Демокритом, пришел к выводу о существовании первичных и вторичных качеств предметов.

Главная научная проблема, занимавшая Локка, — определение пределов, условий и реальных возможностей человеческого познания. Как и Т. Гоббс, Локк исходил из идеи опытного происхождения знания.
В связи с этим он подвергает критике Декартову теорию «врожденных идей». Ей он противопоставляет следующие положения: 1) не существует ни врожденных идей, ни принципов; 2) ни один человеческий разум, каким бы сильным и мощным он ни был, не способен сформировать или изобрести идеи, также как уничтожить уже существующие идеи; 3) источником и пределом разума является опыт.
Критике теории врожденных идей Локк посвящает первую книгу «Опыта». Он ставит задачу опровергнуть основной аргумент, используемый для подтверждения наличия врожденных идей — всеобщее согласие. Локк считает, что всеобщее согласие людей по поводу идей, если бы оно даже существовало, можно было бы объяснить и без ссылки на их «врожденность».
Опираясь на данные медицины, детской психологии, этнографии, Локк доказывает, что в действительности всеобщего согласия (а значит, врожденных идей) не существует. Факты убеждают, что у маленьких детей и умственно отсталых взрослых людей, дикарей отсутствуют отвлеченные идеи о тождестве, противоречивости, Боге, нравственных принципах. Но если эти идеи ими не осознаются, значит, они не даны человеку от рождения.
Об отсутствии врожденных моральных принципов свидетельствуют случаи аморального поведения отдельных людей и народов, не вызывающие у них мук совести. Более того, разные народы руководствуются различными моральными нормами. Ссылкой на разнообразие культур опровергает Локк также вывод о врожденности идеи Бога: есть народы, у которых «нет даже имени для обозначения Бога, как нет ни религии, ни культа». Указанные аргументы приводят Локка к однозначному и категорическому отказу от идей априоризма. В то же время им признается наличие врожденных анатомо-физиологических задатков, от которых зависит способность приобретения знания посредством опыта.
Разум человека, по Локку, способен комбинировать идеи, пришедшие к нему из опыта, но не может изобретать их сам. Источником для развития разума выступает опыт. Из него она получает материал для познания. Ученый является одним из основоположников эмпиризма в европейской философско-психологической мысли XVII в.
«Давайте предположим, что душа представляет собой, так сказать, белый лист, без единой буквы, без всяких идей. Каким образом появится на ней что-нибудь? Откуда происходит это разностороннее содержимое, которое с почти бесконечной изобретательностью начертала трудолюбивая и неограниченная фантазия человека? Откуда добывается весь материал разума и познания? Отвечу одним словом: из ОПЫТА. Именно на нем основано все наше познание и из него же оно берет начало» (Локк Дж., 1985. С. 154).
Локк выделял два источника и типа опыта — ощущение материальных предметов и внутреннюю деятельность души. Из этих двух источников опыта возникают два разных типа «простых идей»: «идеи ощущения» и «идеи рефлексии». К идеям Локк относил ощущения, образы восприятия и памяти, чувства.
Ощущение — итог взаимодействия человека с миром, воздействия внешних предметов на органы чувств. Внешний мир выступает, таким образом, как главный источник идей. Локк утверждает, что познание начинается с чувств, что «нет ничего в интеллекте, чего бы ни было до этого в ощущениях». Ощущения дают идеи отдельных вещей.
Наряду с идеями, которые доставляют органы чувств, возникают идеи, порождаемые рефлексией как особой внутренней деятельностью души, заключающейся в восприятии ею собственных состояний.
И простые идеи ощущения и простые идеи рефлексии становятся предметом осмысления сознанием; из них как из строительного материала возникает все содержание сознания, и только на их основе начинается сам процесс мышления. Локк пишет: «… я не вижу повода считать, что душа начинает думать до того, как органы чувств принесут ей идеи; и по мере того, как возрастает их количество, они удерживаются в памяти, душа, путем упражнения во всех своих частях, улучшает свою способность думать. Затем, приводя в порядок эти идеи и рефлексируя, душа наращивает свое достояние, а вместе с ним совершенствует свои способности запоминать, воображать, рассуждать и использовать другие способы мышления».
Каково же соотношение внутреннего и внешнего опыта? Приоритет Локк отдает внешнего опыту, которому отводится роль исходного, первичного, базового источника познания. Внешний опыт доставляет чувственные идеи, которые становятся материалом для рефлексивного осмысления. Рефлексия является вторичным процессом, обусловленным внешним опытом человека. Это особое «внутреннее чувство», внутренний опыт, опыт об опыте.
Если внешний опыт связан со сферой чувственных образов, то продуктом рефлексии как мыслительного процесса являются рациональные знания (сложные идеи, понятия). Из этого вытекает заключение о связи рационального познания с чувственным. Тем самым Локк преодолевает дуализм чувственного и рационального, представленный в концепциях Декарта, Лейбница, Спинозы. Наметив связь внутреннего и внешнего опыта, Локк в то же время не увидел их причинной зависимости. Рефлексия у него опирается на чувственные данные, черпает в них материал для переработки и осмысления, но не вырастает из внешнего опыта. Ее основой выступает особая рефлексирующая духовная субстанция.
Отсюда следует понимание сознания у Локка как восприятия душой того, что происходит в ней самой. Это определение сознания как непосредственного восприятия своих мыслей стало манифестирующим положением интроспективной психологии. Объектом сознания при таком подходе выступают не внешние предметы и явления, а идеи (образы, представления, чувства и т.д.) в том их виде, в каком они предстают перед внутренним взором наблюдающего за ними субъекта.
Из этого постулата выводилось и понимание предмета психологии, в качестве которого выступают явления сознания, порождаемые внешним опытом, исходящим от органов чувств, и внутренним опытом, накапливаемым разумом индивида.
Локк развивает учение о первичных и вторичных качествах, выдвинутое впервые Демокритом, а также представленное в работах Декарта и Г. Галилея. Первичные качества — это «реальные качества тел, которые всегда находятся в них (т.е. плотность, протяженность, форма, количество, движение или состояние покоя…)». Они объективны и воспроизводятся в идеях в виде точных своих отражений и копий. Вторичные качества — «комбинации первичных качеств» (вкус, цвет, запах и т.п.). Они носят субъективный характер, являются результатом воздействия объекта на субъект и представлены в виде идей, неадекватных реальным качествам вещей (в реальности такие качества отсутствуют) (Хрестомат.6.8).
Ощущения как исходный простой элемент опыта — это отпечатки внешних воздействий в органе чувств, и их возникновение не требует активной деятельности души. Но простые элементы чувственного опыта дают материал, который начинает перерабатываться душой, и побуждают, тем самым, ее активность: она начинает «комбинировать идеи друг с другом и таким образом формировать сложные идеи, кроме того, она способна отделять некоторые идеи от остальных, с которыми они связаны (следовательно, абстрагировать), и формировать новые идеи».
Сложные идеи строятся путем комбинирования простых идей, осуществляющегося на основе механизмов ассоциации, соединения, отношения, обособления.
Локк вводит само понятие «ассоциация», обозначая им процесс связи психических явлений, впервые описанный Аристотелем и рассматриваемый Декартом, Гоббсом, Спинозой. Но ассоциация у него не является основным механизмом психической деятельности. Более того, она определяется как проявление ложных, случайных связей, «вид сумасшествия». Приоритет он отдает тем способам образования сложных идей, которые совершаются под контролем разума (соединение, сравнение, абстрагирование).
Познание понимается Локком как установление степени согласованности идей. «Мне кажется, познание — это именно восприятие и понимание связи и согласованности либо несогласованности и контраста между нашими идеями. Лишь в этом заключается познание». Очевидно, что при таком понимании сущности познания критерием его истинности выступает внутренний опыт человека, что отражает субъективный характер воззрений Локка.

• Локк выделяет 3 уровня познания:
  • чувственный;
  • демонстративный (доказательный);
  • интуитивный.

  Чувственное познание, являясь исходным моментом познавательного процесса, в то же время оценивается как недостаточно надежное. Наиболее достоверное знание обеспечивается интуитивным познанием, представляющим собой явление непосредственной очевидности. Истина здесь воспринимается «непосредственно». Этот род познания, согласно Локку, «самый ясный и достоверный из всех, на какие способен слабый человеческий ум… здесь нет места для колебаний, сомнений или проверок, так как сама душа наполняется непосредственно ясным светом понимания. От интуиции зависит достоверность и очевидность нашего познания…».
  Таким образом, в истории психологии Дж. Локк занимает особое место. Он является создателем сенсуалистической теории познания. В его работах опровергаются учение о врожденных истинах, преодолевается дуализм чувственного и рационального. Введенное им понимание рефлексии как единственного и достоверного знания о душевной деятельности определяет его место как родоначальника интроспективной эмпирической психологии. Локк стоит у истоков ассоциативной психологии. Его работы стали переходным звеном между Декартом и эпохой Просвещения.

  Читайте также:

  • Педагогические приемы младший школьный возраст
  • Школа 4 педагогический состав обнинск
  • Почему зимующие птицы не улетают в теплые края кратко
  • Философия как строгая наука гуссерль краткое содержание
  • План 6 7 главы капитанской дочки кратко

ошибка стимула