Ошибка молодости читать на дзен

Наконец сессия позади!

Кирилл буквально на крыльях летел из университета – сдал самый сложный последний экзамен. Даже сам не ожидал, уже морально был готов к пересдаче, пошёл последним в аудиторию. А преподаватель раз – и удивил. Говорит, устал я от вас, покажите, что вы там написали…

Посмотрел ответы Кирилла. Если честно, хлипкие были ответы.

— Тройки хватит? – зевая, спросил преподаватель.

— Хватит!

Кирилл даже не мог поверить, что самый въедливый преподаватель вот так в лёгкую, ставит ему положительную оценку.

Тройка?

Да ведь даже отличники этот предмет с трудом сдают с первого раза, а тут он, Кирилл, не самый прилежный студент. Нет, не глупый. Просто к четвертому курсу уже порядком всё надоело, хочется просто получить диплом.

На остановке Кирилл довольно улыбнулся сам себе – две недели каникул. Можно и отдохнуть!

— Молодой человек, извините, вы не дадите позвонить со своего телефона? У меня трубка села, — на него смотрела невысокая кареглазая девушка.

— Да пожалуйста! – Кирилл добродушно улыбнулся, у него сегодня вообще хорошее настроение.

Девушка благодарно кивнула в ответ и взяла его телефон.

— Алло, мамочка! Да это я. С другого телефона звоню, — девушка затараторила трубку. — Мама, ты машинку стиральную сегодня включала? Правильно, и не включай. Там что-то слив барахлит. Я забыла тебе вчера сказать. Не дай бог, затопим соседей снизу. Ну, всё, я уже еду! Ты на этот номер не звони. Мне его одолжил молодой человек. Мама! Просто парень. Не знаю, как его зовут.

Она отключила телефон и отдала Кириллу. Он продолжал смотреть на девушку. Такая симпатичная…

— Меня Кирилл зовут, — улыбнулся он вновь.

— Полина, — ответила девушка.

Тут подошёл автобус.

Так получилось, что Кирилл и Полина сели рядом. Они поглядывали друг на друга, но не решались заговорить. Наконец Кирилл не выдержал.

— Простите, Полина, а что вы сегодня делаете?

— То же, что и каждый вечер, — улыбнулась девушка, — готовлюсь к следующему рабочему дню.

— Так вы работаете? А кем? – Кириллу ну очень понравилась его спутница, и он открыто с ней флиртовал.

Девушка засмеялась и покачала головой – мол, прыткий вы, молодой человек…

И тут у Кирилла зазвонил телефон.

— Вас! – удивлённо сказал Кирилл и протянул Полине трубку.

Девушка также с удивлением посмотрела на парня и взяла телефон.

— Мама, ну я же сказала не звонить сюда. Это телефон незнакомого мне молодого человека… Да просто мы в одном автобусе едем. Что? Я же просила не включать машинку. Вода хлещет? Нет, ну что делать? Кран перекрывай. Да, будем без воды. Сантехник только завтра придет. Она отключила телефон и тяжело вздохнула.

— Проблемы? – поинтересовался Кирилл.

— Да, вы всё же слышали. Ведь сказала же ей, чтобы не включала эту чертову машинку. Вот мама… Видите ли, она думала, что ничего страшного. Наделала дел.

— Хотите, я могу помочь, — простодушно предложил Кирилл, — зря я что ли в техническом вузе учусь.

— Ой, простите, но я вас не знаю. Нет, я сантехника дождусь.

— И до завтра без воды будете сидеть? Полина, скажу прямо: вы мне понравились, и хочу с вами познакомиться. А ваша машинка прекрасный повод. Не бойтесь, я не маньяк. Не квартирный вор. Даже могу вам свой паспорт показать.

— Покажите! – Полина с интересом посмотрела документ, — а скажите, Кирилл Андреевич, а чем вы будете ремонтировать мою машинку? У меня и инструментов-то нет никаких.

Кирилл задумался. Девушка уходила из его рук. Но так просто он не сдастся!

— Через пару остановок я выходить должен, могу сбегать домой, взять всё необходимое, и приеду к вам. Вы мне скажите свой адрес.

Полина задумалась – вроде бы нормальный парень. Нет, она девушка серьёзная, и на улице не знакомится, но тут такое дело…

И правда, не хочется без воды сидеть всю ночь. Полина и сказала. Оказалось, что она живёт через остановку от Кирилла.

Через час парень уже стоял у дверей квартиры со всеми нужными инструментами. Двери открыла Полина. Выглянула симпатичная, ещё молодая женщина.

— А вот и сантехник! – обрадовалась женщина.

Кирилл прошёл в ванную и быстро всё исправил – пустяковая была проблема. А потом они втроём пили чай на кухне…

Вот так Кирилл и познакомился с Полиной и её мамой Анной Сергеевной. Оказалось, что Полина полгода только как живёт в этом городе, снимает эту квартиру, работает в школе учителем истории. Год как окончила институт в Москве.

— Из Москвы в наш город?- удивился Кирилл, — обычно наоборот бывает.

Полина только улыбнулась грустно и промолчала. Кирилл понял, что лучше больше не лезть с расспросами, домой засобирался. Но на прощание предложил Полине погулять в выходные по городу, в кафе посидеть – так сказать, пообщаться в более романтической обстановке, нежели на коленках у стиральной машины. Полина согласилась – понравился ей парень, простодушный такой и симпатичный…

На свидании Полина немного рассказала о себе. Оказалось, что в Москве у нее была несчастная любовь: она мечтала выйти за него замуж, но вдруг оказалось, что жених-то женат…

Полина, чтобы заглушить свою боль, и уехала подальше от столицы. Хоть и жили они с мамой в трехкомнатной квартире, была перспективная работа в элитном колледже. Все бросила.

— И не жалею! –призналась Полина, — мне нравится в вашем городе. Как будто родной он мне…

Кирилл рассказал о себе.

Живёт с родителями. Мама в магазине продавцом работает, отец на стройке – обычная семья.

— А твой отец где? – ляпнул Кирилл.

— Он с нами не живет, нет, я его знаю… Деньгами он помогал, и сейчас иногда помогает. У них с мамой не сложилось. Развелись они ещё до моего рождения. У мамы моей характер не сахар. И, если честно, она давно отца забыла, и отсутствием мужского внимания не страдает. А с отцом я по интернету иногда общаюсь. Он, кстати, в этом городе живёт. Даже пару раз встречались. Смешной он. Боится, что его новая жена узнает про дочь от первого брака. Ревнивая она очень. Но я не обижаюсь.

— То есть он обманывает ту вторую свою семью?

— Ну почему обманывает? Не договаривает. Но я не осуждаю. У каждого своя история.

Кирилл согласно кивнул, хотя не понимал он этого: его родители всю жизнь вместе, и у них уж точно нет секретов друг от друга…

Кирилл и Полина встали встречаться. Их не смущала небольшая разница в возрасте: Полина была на три года старше, но это пустяки. Им так было хорошо вдвоем! Прогулки под луной, душевные разговоры плавно перетекли в более близкие отношения. Кирилл частенько оставался ночевать у Полины. Родители Кирилла с пониманием поглядывали на сына, посмеивались – повзрослел их мальчик.

— Сынок, ты только раньше времени нас дедом с бабкой не сделай! – смеялся отец.

— Да, да! – кивала мама, — вначале институт окончи. И, кстати, ты, когда нас уже познакомишь со своей девушкой.

— Скоро, — важно отвечал Кирилл.

Он был уже готов познакомить возлюбленную с родителями, но у Полины то уроки, то дополнительные занятия. Да и робела она, когда речь заходила о знакомстве с мамой и папой Кирилла, хотя очень даже хотела пообщаться. А потом всё решилось само собой.

Через два месяца Полина поняла, что беременная.

— Полинка! – восторженно воскликнул Кирилл, узнав новость, — да это же замечательно! Всё! Завтра идём в ЗАГС!

— А как же твоя учёба? И мы ведь всего два месяца встречаемся.

— А что учёба? Год какой-то остался. Закончу! Параллельно возьму заказов в интернете, я там программки пишу. Неплохо платят. Полинка, прорвёмся. Как я тебя люблю… И два месяца – это только начало нашей счастливой долгой жизни. Но… больше ты не отвертишься.

— Ты о чём?

— С родителями знакомиться надо. Анну Сергеевну-то я знаю. А ты моих до сих пор не видела. Всё! Решено! Идем сегодня же.

— Но неудобно. Надо заранее предупредить.

— Ой, давай не будем. Я позвоню за час до нашего прихода. А то мама начнёт там кашеваривать, суетиться. Волноваться будет. А так сюрприз! Тортик купим и чай попьём.

Полине эта затея не очень понравилась, но Кирилла было не остановить. У него ведь такая радость! Любимая ждёт ребёнка! С этой новостью обязательно надо поделиться самыми родными!

Андрей и Татьяна немного растерялись, когда сын позвонил и сообщил, что они с невестой уже на полпути. Возмущаться было некогда. В принципе, от Кирилла это было ожидаемо – он вообще как вихрь, как ураган. Если что-то решил, то тут же начинает воплощать в жизнь задуманное. И его было не остановить. Татьяна уже заправляла салат, когда в дверь позвонили.

— Прибыли! – крикнула она мужу, — открой. Андрей направился к двери.

— Привет, пап! – в проеме появился улыбающийся Кирилл, — а вот и мы. Полин, проходи.

И он подтолкнул девушку к двери.

Полина и Андрей встретились взглядами и оба застыли как каменные.

— Это ты? – прошептала в ужасе Полина, — не может быть…

— Ты – девушка Кирилла? – произнёс потрясенный Андрей и покраснел, как рак.

Из кухни выглянула Татьяна и тоже подошла к двери, непонимающе смотрела на мужа, на девушку. Кирилл тоже растерялся.

— Папа, что происходит? – наконец произнёс он.

— Папа… — повторила Полина и покраснела, потом из ее глаз брызнули слезы, — о, господи, какой ужас!

Она вскрикнула и побежала вниз по лестнице. Кирилл хотел было кинуться за ней, но Андрей схватил его за руку и затащил в квартиру.

— Пусти, пусти, — кричал Кирилл, — я должен её задержать! Что случилось, я не пойму.

Андрей, всё ещё пунцово-красный, наконец, отпустил сына. Тот бросился к двери.

— Сынок, она твоя сестра, — хрипло крикнул Андрей в спину Кириллу.

Татьяна, услышав это, так и охнула. Парень буквально впечатался в дверь и застыл, потом медленно повернулся к отцу.

— Сестра? – прошептал Кирилл, — как это возможно?

— Я долгие годы молчал, думал, так лучше. Но разве я мог представить, что вы познакомитесь?

— Познакомитесь? Папа, я её невестой считаю, она беременна от меня!

— Беременна? Сынок, да как же так…- пробормотал Андрей.

Татьяна наконец немного пришла в себя и решила взять ситуацию в свои руки.

— Так, Андрей. Давай по порядку! Что за дочь? Почему я о ней ничего не знаю? – не спросила, а потребовала Татьяна.

Андрей немного помолчал, вздохнул и рассказал такую историю.

Много лет назад они с Анной поженились. Но, как говорится, не сошлись характерами. Через два месяца разошлись. Потом Анна поняла, что беременная, сообщила Андрею, но при этом сказала, что не хочет видеть его и не желает, чтобы он участвовал в жизни ребёнка. Андрей вначале был возмущен, пытался всё-таки выстроить хоть какие-то отношения, но ничего не получалось. Анна уехала в Москву. Там родилась Полина. Вскоре Анна и замуж вышла, потом развелась, потом ещё пару раз сходила. В итоге занялась воспитанием дочери, у неё была хорошая работа, квартира. Андрею в ее жизни места не было. Но он не мог забыть, что у него есть дочь. Поэтому Андрей разузнал адрес и высылал дочери подарки, деньги…

Немного. Сколько мог. Анна решила не препятствовать, хочет общаться – пусть общается. Но расстоянии. Когда появился Интернет, Андрей с Полиной общались. Несколько раз отец с дочерью даже встречались.

— Я не могу понять, ты почему от меня все это скрывал? – спросила Татьяна.

— Таня, ты же такая ревнивая. Могла мне этого не простить. А Аня… Она ведь даже дочку на меня не записала. Но ты бы всё равно этого не поняла. Потому и молчал.

— Я что-то не видела у тебя такой девицы в друзьях, в социальных сетях, — подметила жена.

— Так я с левой страницы с ней общался.

— А деньги? Ты говоришь, деньгами помогал?

— Таня, у меня ведь столько халтур бывает.… Ну, мог я… Вот и помогал дочери. Ну, вот представь, если бы ты знала… Ты бы постоянно меня упрекала, что у меня дочь на стороне. И что я деньги из семьи отдаю тем, кому они и не очень-то нужны. А она моя дочь!..

Таня промолчала. Возможно, муж и прав.

— Господи, я столько лет думал, что у моих родителей идеальные отношения. И они ничего не скрывают друг от друга. А тут такой скелет в шкафу! – Кирилл тяжело вздохнул, — я не могу поверить. Полина – моя сестра… Какой ужас…

Родители разом посмотрели на сына.

— Кирилл, это ужасно, но Полине надо избавиться от ребёнка. – наконец произнёс отец, — ты же понимаешь. Генетика… Это будет больной ребёнок.

— В том-то и ужас! – с горечью ответил Кирилл.

Потом он словно очнулся:

— Я поеду к ней. Я не могу её сейчас бросить, это подло. Ей сейчас намного хуже, чем мне…

Но в квартиру к Полине Кирилл так и не попал в тот вечер. Девушка его не пустила.

— Уходи! – плакала она из-за закрытой двери, — и больше не приходи сюда. Господи. Зачем. Зачем я приехала в этот город…

— Полина, я сам ничего не знал, — в отчаянии Кирилл чуть не плакал, — прости меня.

— Ты ни в чём не виноват! Но больше не приходи сюда. Забудь меня. Уходи! Мне завтра в больницу надо, я уже позвонила…

Кирилл понял, для чего ей надо в больницу. И его сердце сжалось от боли – ещё несколько часов назад он так радовался, что скоро станет отцом, а теперь их с Полиной малыш обречен. И другого выхода нет. Они родные друг другу…

Так нельзя!

Кирилл вернулся домой. Отец ушел спать, мама сидела на кухне и смотрела в окно.

— Поговорили? – она повернула голову к сыну.

— Да, поговорили. Полина завтра же идёт на аборт…

Больше ничего он стал говорить, ушел в свою комнату. Татьяна тяжело вздохнула – её мальчик прямо посерел от горя. Видно, он очень любит эту девушку. Татьяна выключила на кухне свет и открыла окно, щелкнула зажигалкой…

Вдыхая едкий сигаретный дым, Татьяна думала о своем…

Двадцать три года назад ей казалось, что никогда ее тайна не всплывет. Она поклялась себе, что забудет своё прошлое. Но сейчас Татьяна стояла перед непростым выбором: сделать несчастным своего сына или навсегда разрушить свою жизнь…

Тогда ей было двадцать лет. Влюбилась как дурочка в одного командировочного. А он уехал. Обещал позвонить, но пропал навсегда. А она забеременела. Шла на аборт, когда вдруг у неё сломался каблук, и она едва не упала, незнакомый мужчина подхватил её.

— А почему такая грустная? – спросил он, — а давайте я вас кофе угощу. Купил кофе в уличном кафе, усадил её, а сам с её туфлей побежал к сапожнику- рядом был ларёк.

После они уже гуляли по городу, общались. Андрей, а это был он, оказался таким… каким Таня и представляла себе настоящего мужчину. Симпатичный, неглупый, настоящий…

Она поняла, что тот её первый роман – просто ошибка. Но ребёнок уже был. Когда Андрей позвал её замуж, у неё не хватило духа сказать, что она беременная от другого. А он после двух недель знакомства уже в ЗАГС повел. Так и не сказала ему. Врачей Таня уговорила, чтобы ей срок передвинули…

Вот и родила Кирюшку вроде как семимесячного…

Андрей так радовался сыну, и так его любил. И ее любил. И она тоже. Только вот родить ему больше не смогла. Оказывается, Андрей тоже от нее скрывал свое прошлое. Значит, не так-то уж они друг друга и любили? Если не доверяли? Или берегли? Таня не могла понять. К утру пачка сигарет была пустая…

Таня так и не сомкнула глаз.

— Ты чего? Не ложилась? – в кухню заглянул Андрей, увидев сигареты, виновато опустил голову.

— Таня, прости меня…

— Андрей, ты признался. И я должна, — наконец решилась Таня.

— Что должна?

— Признаться!..

И Таня, сбивчиво, вытирая слёзы, всё ему рассказала.

— Кирилл — не мой сын? – тихо проговорил Андрей, — столько, столько лет ты молчала…

— Я боялась, что ты меня бросишь. Любила тебя очень и люблю…

— Танюшка, я всю жизнь мучился, что не могу признаться в своей тайне. А оказывается, ты тоже молчала. И кто кого ещё больше обманул?

Татьяна опустила голову, оба виноваты…

Молчали, потому что боялись своей правдой разрушить свою семью. А теперь страдает сын. Эта мысль одновременно пришла в голову обоим.

— Надо позвонить Полине!- сказала Татьяна, — у тебя есть её номер?

— Да, уже иду…

Но телефон Полины был не доступен. Кирилл, только под утро забылся тяжелым сном, когда вдруг его начали трясти за плечи. Открыл глаза – над ним склонился отец.

— Сынок, в какую клинику поехала Полина? – в волнении спросил Андрей.

— Какая разница! – огрызнулся Кирилл и отвернулся к стене.

— Есть разница! – крикнула Татьяна, стоявшая рядом, — она не твоя сестра!

Кирилл тут же открыл глаза и резко сел. Родители коротко, сбивчиво, всё ему рассказали.

— Ну, родители… Вы понимаете. Что из-за вашей лжи Полина сейчас… — Кирилл схватился за голову.

А потом, наспех одевшись, рванул в поисках Полины. Он вспомнил, что видел визитку на тумбочке у Полины – частная клиника…

Как-то она ему сказала, что доверяет врачам только этой клиники. Там есть все специалисты…

Адрес тут недалеко. Кирилл молил бога, чтобы Полина именно там. В регистратуре ему вначале никак не хотели говорить, здесь ли Полина.

— Да поймите, она сейчас может сделать непоправимое! — вскричал Кирилл.

И тогда девушка-администратор, видя его отчаяние, сказала, где искать Полину…

— Мужчина, туда нельзя! – услышал он оклик санитарки.

Но он только рукой махнул. Полину он увидел у кабинета…

Она сидела в ожидании. Кирилл подбежал и плюхнулся перед ней на колени.

— Ты зачем здесь? – с болью прошептала Полина, — уходи…

— Полина, ты мне не сестра! – выдохнул Кирилл.

— Как это?

— Мои родители, которых я считал идеальной парой, заврались окончательно. Получается, мой отец – вовсе не мой отец.

И Кирилл рассказал вкратце, как обстоят дела. Полина только качала головой – никогда не подумала, что такое бывает…

— Девушка, вы готовы? Пойдёмте! – из кабинета выглянула медсестра.

— Не пойду! – улыбнулась Полина и вытерла слёзы, которые так и лились из глаз. Но уже от счастья, — я передумала.

Медсестра посмотрела на неё, на Кирилла и одобрительно кивнула в ответ.

— Вот и правильно! – сказала она .

А через месяц Полина и Кирилл расписались. Была свадьба в тихом семейном кругу. Андрей простил Таню, Таня простила его. Да, все тайное становится явным. Об этом надо помнить. И эта история – тому подтверждение. Самое интересное, что Анна нашла общий язык с Татьяной. А куда деваться – скоро бабушками станут.

— Нет, ну вы придумали: Кирилл – сын Андрея. – улыбалась Анна, — я бы сразу поняла, когда он к дочке машинку ту дурацкую пришёл чинить.

— Это как? – удивилась Таня, — он бы меня бесить сразу начал. А Кирилл мне понравился. В общем, я лучше любого ДНК.

— Неужели ты меня так ненавидишь? – усмехнулся Андрей.

— Я? Тебя? Да ни в коем случае! – захохотала Анна, — Но жить с тобой – ни за что на свете! – а потом серьёзно добавила, — И ты, Таня, не ревнуй. Честно, я Андрея никогда и не любила. Так, ошибка молодости. Единственное, за что благодарна – за дочку…

— Ошибка молодости… — горько улыбнулась Таня, — у каждого у нас свои ошибки.

— Ой, ребята, главное дальше друг другу не врать. И ещё. Я подумала… Вот Кирилл отучится, и я заберу их в Москву! – сказала Татьяна, — у меня большая квартира, всем места хватит. Да и другие возможности в Москве. Вы ведь не против?

Андрей и Татьяна были согласны с Анной. Но вот молодые решили жить сами по себе. Пусть пока в съемной квартире, но постепенно обживутся, приобретут свою квартиру. И у них все будет по-другому. Они никогда не расстанутся, и уж точно между ними никогда не будет лжи и недосказанности.

Наверное, в совершении неблаговидных, постыдных или просто ошибочных поступков признаться самим себе могут многие. При этом некоторые могут чувствовать за них вину на протяжении нескольких лет. И даже если человек находит себе миллионы оправданий, чувство вины все равно не уходит.

О себе оно может напоминать изредка, вызывая приступы самобичевания, а может сопровождать постоянно или даже вызывать болезни — как психические, так и связанные с ними физические. О том, к чему приводит непрощение и как себя простить, освободившись от вины, рассказывают психологи.

Совесть замучила

Девушка обратилась на один из женских сайтов за советом, чтобы ей порекомендовали какой-то способ, литературу, тренинг, чтобы ее перестала мучить совесть. Она признается, что ненавидит себя за то, что раньше позволяла окружающим плохо обращаться с собой.

В юности она стала встречаться с женатым мужчиной, сделав это по глупости, и унижалась перед ним. Сейчас она понимает, что этот мужчина был недостоин ее. Были в жизни этой девушки и другие ситуации, когда она терпела унижение. Сейчас она многое поняла, чувствует вину перед собой и не знает, что с этим делать, как простить себя.

Вот что по этому поводу думают психологи.

Раньше мы были другими

Ирина Потемкина, которая является глубинно-ориентированным психологом и практиком ТЭС (техника эмоциональной свободы), отмечает, что очень часто в своем кабинете слышит обвинение клиентами самих себя из-за прошлых ошибок: «Как же я мог (могла) так поступить?» При этом злость на себя, сожаление о неиспользованных возможностях очень сильно ранят. Ошибки ощущаются не как опыт, а как нечто, что разрушило жизнь. Очень хотелось бы все исправить, но в прошлое не вернешься.

Ирина Потемкина отмечает такую особенность — ее клиенты не допускают, что раньше они просто не могли поступить по другому. Они рассматривают прошлую сложную ситуацию и себя в ней с точки зрения сегодняшнего дня. Как будто они обладали всеми теми же знаниями и опытом, которые у них есть теперь. А значит, они имели возможность поступить по-другому. И в этом они заблуждаются.

Потому что даже при возможности выбора они сделали тот шаг, который на тот момент был отражением их внутреннего состояния, их мировоззрения, а также сложившихся обстоятельств. Для человека важно принимать себя разным и прощать себя, чтобы высвобождать энергию для улучшения своей жизни. А если он будет себя постоянно наказывать, разве от этого что-то изменится к лучшему?

Нужно благодарить себя за опыт

Но иногда обвинение себя в ошибках молодости ввергает нас во внутреннюю тюрьму. Вместо того чтобы понимать и любить себя, быть к себе добрее, мы наказываем себя. Тогда как наиболее эффективным будет благодарить себя за полученный опыт, за то, что когда-то справились с ситуацией, как могли. Совершив те или иные ошибки, мы получили ценные знания и стали мудрее. И сейчас у нас есть возможность поступать более разумно, более рационально.

Психолог говорит, что, простив себя, человек начинает лучше себя понимать, становится к себе терпимее и добрее, он меньше требует от себя и больше себе позволяет. Но выбор о прощении себя нужно сделать самостоятельно. Но сделать его непросто, как непросто и пройти через изменения внутри себя. Особенно если индивидуум привык себя гнобить. Нередко, чтобы простить себя, нужно отгоревать прежние потери, а это не обходится без боли. И тогда нужна поддержка — со стороны близких людей или специалиста.

Причины непрощения себя

Марина Смоленская, врач-психотерапевт, специалист по семейной терапии, называет несколько возможных причин:

1. Человек относится к себе неправильно. Во многих случаях неправильное отношение к себе обусловлено душевными травмами, нанесенными в детстве родителями. И тогда наблюдается склонность к самоедству и самоуничижению.
2. Он не понимает сути жизни. Не осознает смысл мудрого выражения «школа жизни», которое указывает на то, что, совершая ошибки, человек должен извлекать из них уроки — анализировать их и исправлять.
3. Он не понимает специфики прошения. Прощение вовсе не говорит о том, что нужно себе потакать. Его следует рассматривать как признание собственных слабостей и настрой на изменение ситуации.
4. Он осуждает себя и других. Вечный страдалец всегда борется с другими людьми и с обстоятельствами. Не прощая ни себя, ни других, он жесток и к себе, и ко всем вокруг. Как следствие, у него ухудшается качество жизни. К себе он относится как к грешнику. Чем сильнее он мучается от вины, тем меньше доброжелательности и внутреннего света остается в нем.

Психолог призывает обдумать возможность простить себя, независимо от того, какие ошибки вы совершили. Простив себя, вы тем самым признаете их. Это придаст вам силы, и вы сможете работать над их исправлением и изменением своего поведения. А как начать работать над собой, если вы не избавились от чувства вины?

Кроме того, укоренившаяся обида на себя может пагубно сказаться на здоровье и привести к серьезным заболеваниям. В такой ситуации лучшим помощником будет хороший психолог. Однако далеко не каждый решается поведать о своих проблемах чужому человеку. В связи с этим Марина Смоленская дает советы тем, кто хочет самостоятельно разобраться в ситуации с обвинением себя в прошлых ошибках.

Станьте себе другом

Следует осознать, что вы именно тот человек, на которого вы всегда можете положиться. Вообразите себя своим ребенком или самым лучшим другом. Относитесь к себе, как кому-то самому близкому, самому родному. Сочувствуйте себе и посоветуйте, как лучше исправить ошибку.

Не обвиняйте, а действуйте

Как только вас захлестнет чувство вины, спросите себя: «А что нужно сделать, чтобы исправить ситуацию или компенсировать нанесенный ущерб?» Действовать — это гораздо эффективнее, нежели страдать.

Стремитесь к безусловной любви к себе

Нужно работать над формированием такого отношения к себе, приняв собственные недостатки так же, как вы принимаете их у ваших любимых людей. Любите себя, защищайте и поддерживайте, запретите себе самобичевание.

Усвойте суть прощения

Осознайте, что, простив себя, вы тем самым устраните зло, усилите свои положительные качества и предотвратите повторение ошибок.

Таким образом, прощение себя является сложной душевной работой. Но от чувства вины перед собой все же нужно избавляться, потому что оно разрушает человека. А простив себя за ошибки молодости, вы станете счастливее.

Нашли нарушение? Пожаловаться на содержание

Этот рассказ надолго выбил меня из колеи… Прочтите до конца, не пожалейте времени. Возможно, он крепко и навсегда утвердит вас в мысли, что жить надо здесь и сейчас…

У мамы в серванте жил хрусталь. Салатницы, фруктовницы, селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек.

Набор из 12 тарелок, чайных пар и блюд под горячее.

Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.

— Мам, можно?

— Не надо, это для гостей.

— Так у нас же гости!

— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…

Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме.

Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом.

Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. Но не сегодня.

Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.

— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.

Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.

— Мне белье надо новое, я похудела.

У мамы хорошая, но сложная фигура, небольшие бедра и большая грудь, подобрать белье на глаз невозможно. В итоге мы поехали в магазин. Он был в ТЦ, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.

— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.

— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.

Мама поняла, что я права, не стала спорить. Выбрала белье.

— Сколько стоит?

— Не важно, — говорю я.

— Важно. Я должна знать.

Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.

— Пять тысяч, — говорит продавец.

— Пять тысяч за трусы?????

— Это комплект из новой коллекции.

— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.

Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.

— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.

— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?

— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не рынок.

Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.

— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась.

Иначе, ты на крючке.

— Хорошо, — говорю я.

— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?

— Хорошо.

Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.

Читать также: «Нужно копить деньги и все делать качественно” — это незыблемые родительские истины… позавчерашнего дня.

Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.

— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.

Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.

Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства ,продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки, но да Бог с ними. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.

— Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?

— С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить…

Опять на потом. Опять все лучшее — не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет.

Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано «Принцесса». Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке — полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу.

Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня.

Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная.

— Это даже не пластмасса, — подумала я.

Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога — конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью?

В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, призванную подчеркнуть ее большую грудь, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка.

— Спасибо, — сказала мама и убрала ее в шкаф.

— Наденешь ее на новый год?

— Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь…

Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. К той новогодней блузке я
тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом.

В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно — потом.
Синдром отложенной жизни.

Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе.

— Какой размер у усопшей? — спросил меня агент.

— Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу …- зачем-то подробно стала отвечать я.

— Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье…

Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала.

— Не нравится ? — агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. — Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой…

— Пусть будет, я беру.

Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки.

Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью «На смерть». Я открыла его, заглянула внутрь.

Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день её настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Её лучший день. И началась другая жизнь…

Дай Бог, она настоящая.

Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает её за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня.

Настоящая жизнь — та, в которой много радости. Только радость не надо ждать. Её надо создавать самим. Никаких синдромов отложенной жизни у моих детей не будет.

Потому что каждый день их настоящей жизни будет лучшим.

Давайте вместе этому учиться — жить сегодня.

Ольга Савельева

Источник:  goodday.su

На чтение 7 мин Просмотров 8.9к. Опубликовано 18 сентября, 2022

Наконец сессия позади!

Кирилл буквально на крыльях летел из университета – сдал самый сложный последний экзамен. Даже сам не ожидал, уже морально был готов к пересдаче, пошёл последним в аудиторию. А преподаватель раз – и удивил. Говорит, устал я от вас, покажите, что вы там написали…

Посмотрел ответы Кирилла. Если честно, хлипкие были ответы.

— Тройки хватит? – зевая, спросил преподаватель.

— Хватит!

Кирилл даже не мог поверить, что самый въедливый преподаватель вот так в лёгкую, ставит ему положительную оценку.

Тройка?

Да ведь даже отличники этот предмет с трудом сдают с первого раза, а тут он, Кирилл, не самый прилежный студент. Нет, не глупый. Просто к четвертому курсу уже порядком всё надоело, хочется просто получить диплом.

На остановке Кирилл довольно улыбнулся сам себе – две недели каникул. Можно и отдохнуть!

— Молодой человек, извините, вы не дадите позвонить со своего телефона? У меня трубка села, — на него смотрела невысокая кареглазая девушка.

— Да пожалуйста! – Кирилл добродушно улыбнулся, у него сегодня вообще хорошее настроение.

Девушка благодарно кивнула в ответ и взяла его телефон.

— Алло, мамочка! Да это я. С другого телефона звоню, — девушка затараторила трубку. — Мама, ты машинку стиральную сегодня включала? Правильно, и не включай. Там что-то слив барахлит. Я забыла тебе вчера сказать. Не дай бог, затопим соседей снизу. Ну, всё, я уже еду! Ты на этот номер не звони. Мне его одолжил молодой человек. Мама! Просто парень. Не знаю, как его зовут.

Она отключила телефон и отдала Кириллу. Он продолжал смотреть на девушку. Такая симпатичная…

— Меня Кирилл зовут, — улыбнулся он вновь.

— Полина, — ответила девушка.

Тут подошёл автобус.

Так получилось, что Кирилл и Полина сели рядом. Они поглядывали друг на друга, но не решались заговорить. Наконец Кирилл не выдержал.

— Простите, Полина, а что вы сегодня делаете?

— То же, что и каждый вечер, — улыбнулась девушка, — готовлюсь к следующему рабочему дню.

— Так вы работаете? А кем? – Кириллу ну очень понравилась его спутница, и он открыто с ней флиртовал.

Девушка засмеялась и покачала головой – мол, прыткий вы, молодой человек…

И тут у Кирилла зазвонил телефон.

— Вас! – удивлённо сказал Кирилл и протянул Полине трубку.

Девушка также с удивлением посмотрела на парня и взяла телефон.

— Мама, ну я же сказала не звонить сюда. Это телефон незнакомого мне молодого человека… Да просто мы в одном автобусе едем. Что? Я же просила не включать машинку. Вода хлещет? Нет, ну что делать? Кран перекрывай. Да, будем без воды. Сантехник только завтра придет. Она отключила телефон и тяжело вздохнула.

— Проблемы? – поинтересовался Кирилл.

— Да, вы всё же слышали. Ведь сказала же ей, чтобы не включала эту чертову машинку. Вот мама… Видите ли, она думала, что ничего страшного. Наделала дел.

— Хотите, я могу помочь, — простодушно предложил Кирилл, — зря я что ли в техническом вузе учусь.

— Ой, простите, но я вас не знаю. Нет, я сантехника дождусь.

— И до завтра без воды будете сидеть? Полина, скажу прямо: вы мне понравились, и хочу с вами познакомиться. А ваша машинка прекрасный повод. Не бойтесь, я не маньяк. Не квартирный вор. Даже могу вам свой паспорт показать.

— Покажите! – Полина с интересом посмотрела документ, — а скажите, Кирилл Андреевич, а чем вы будете ремонтировать мою машинку? У меня и инструментов-то нет никаких.

Кирилл задумался. Девушка уходила из его рук. Но так просто он не сдастся!

— Через пару остановок я выходить должен, могу сбегать домой, взять всё необходимое, и приеду к вам. Вы мне скажите свой адрес.

Полина задумалась – вроде бы нормальный парень. Нет, она девушка серьёзная, и на улице не знакомится, но тут такое дело…

И правда, не хочется без воды сидеть всю ночь. Полина и сказала. Оказалось, что она живёт через остановку от Кирилла.

Через час парень уже стоял у дверей квартиры со всеми нужными инструментами. Двери открыла Полина. Выглянула симпатичная, ещё молодая женщина.

— А вот и сантехник! – обрадовалась женщина.

Кирилл прошёл в ванную и быстро всё исправил – пустяковая была проблема. А потом они втроём пили чай на кухне…

Вот так Кирилл и познакомился с Полиной и её мамой Анной Сергеевной. Оказалось, что Полина полгода только как живёт в этом городе, снимает эту квартиру, работает в школе учителем истории. Год как окончила институт в Москве.

— Из Москвы в наш город?- удивился Кирилл, — обычно наоборот бывает.

Полина только улыбнулась грустно и промолчала. Кирилл понял, что лучше больше не лезть с расспросами, домой засобирался. Но на прощание предложил Полине погулять в выходные по городу, в кафе посидеть – так сказать, пообщаться в более романтической обстановке, нежели на коленках у стиральной машины. Полина согласилась – понравился ей парень, простодушный такой и симпатичный…

На свидании Полина немного рассказала о себе. Оказалось, что в Москве у нее была несчастная любовь: она мечтала выйти за него замуж, но вдруг оказалось, что жених-то женат…

Полина, чтобы заглушить свою боль, и уехала подальше от столицы. Хоть и жили они с мамой в трехкомнатной квартире, была перспективная работа в элитном колледже. Все бросила.

— И не жалею! –призналась Полина, — мне нравится в вашем городе. Как будто родной он мне…

Кирилл рассказал о себе.

Живёт с родителями. Мама в магазине продавцом работает, отец на стройке – обычная семья.

— А твой отец где? – ляпнул Кирилл.

— Он с нами не живет, нет, я его знаю… Деньгами он помогал, и сейчас иногда помогает. У них с мамой не сложилось. Развелись они ещё до моего рождения. У мамы моей характер не сахар. И, если честно, она давно отца забыла, и отсутствием мужского внимания не страдает. А с отцом я по интернету иногда общаюсь. Он, кстати, в этом городе живёт. Даже пару раз встречались. Смешной он. Боится, что его новая жена узнает про дочь от первого брака. Ревнивая она очень. Но я не обижаюсь.

— То есть он обманывает ту вторую свою семью?

— Ну почему обманывает? Не договаривает. Но я не осуждаю. У каждого своя история.

Кирилл согласно кивнул, хотя не понимал он этого: его родители всю жизнь вместе, и у них уж точно нет секретов друг от друга…

Кирилл и Полина встали встречаться. Их не смущала небольшая разница в возрасте: Полина была на три года старше, но это пустяки. Им так было хорошо вдвоем! Прогулки под луной, душевные разговоры плавно перетекли в более близкие отношения. Кирилл частенько оставался ночевать у Полины. Родители Кирилла с пониманием поглядывали на сына, посмеивались – повзрослел их мальчик.

— Сынок, ты только раньше времени нас дедом с бабкой не сделай! – смеялся отец.

— Да, да! – кивала мама, — вначале институт окончи. И, кстати, ты, когда нас уже познакомишь со своей девушкой.

— Скоро, — важно отвечал Кирилл.

Он был уже готов познакомить возлюбленную с родителями, но у Полины то уроки, то дополнительные занятия. Да и робела она, когда речь заходила о знакомстве с мамой и папой Кирилла, хотя очень даже хотела пообщаться. А потом всё решилось само собой.

Через два месяца Полина поняла, что беременная.

— Полинка! – восторженно воскликнул Кирилл, узнав новость, — да это же замечательно! Всё! Завтра идём в ЗАГС!

— А как же твоя учёба? И мы ведь всего два месяца встречаемся.

— А что учёба? Год какой-то остался. Закончу! Параллельно возьму заказов в интернете, я там программки пишу. Неплохо платят. Полинка, прорвёмся. Как я тебя люблю… И два месяца – это только начало нашей счастливой долгой жизни. Но… больше ты не отвертишься.

— Ты о чём?

— С родителями знакомиться надо. Анну Сергеевну-то я знаю. А ты моих до сих пор не видела. Всё! Решено! Идем сегодня же.

— Но неудобно. Надо заранее предупредить.

— Ой, давай не будем. Я позвоню за час до нашего прихода. А то мама начнёт там кашеваривать, суетиться. Волноваться будет. А так сюрприз! Тортик купим и чай попьём.

Полине эта затея не очень понравилась, но Кирилла было не остановить. У него ведь такая радость! Любимая ждёт ребёнка! С этой новостью обязательно надо поделиться самыми родными!

Андрей и Татьяна немного растерялись, когда сын позвонил и сообщил, что они с невестой уже на полпути. Возмущаться было некогда. В принципе, от Кирилла это было ожидаемо – он вообще как вихрь, как ураган. Если что-то решил, то тут же начинает воплощать в жизнь задуманное. И его было не остановить. Татьяна уже заправляла салат, когда в дверь позвонили.

— Прибыли! – крикнула она мужу, — открой. Андрей направился к двери.

— Привет, пап! – в проеме появился улыбающийся Кирилл, — а вот и мы. Полин, проходи.

И он подтолкнул девушку к двери.

Полина и Андрей встретились взглядами и оба застыли как каменные.

— Это ты? – прошептала в ужасе Полина, — не может быть…

— Ты – девушка Кирилла? – произнёс потрясенный Андрей и покраснел, как рак.

Из кухни выглянула Татьяна и тоже подошла к двери, непонимающе смотрела на мужа, на девушку. Кирилл тоже растерялся.

— Папа, что происходит? – наконец произнёс он.

— Папа… — повторила Полина и покраснела, потом из ее глаз брызнули слезы, — о, господи, какой ужас!

Она вскрикнула и побежала вниз по лестнице. Кирилл хотел было кинуться за ней, но Андрей схватил его за руку и затащил в квартиру.

— Пусти, пусти, — кричал Кирилл, — я должен её задержать! Что случилось, я не пойму.

Андрей, всё ещё пунцово-красный, наконец, отпустил сына. Тот бросился к двери.

— Сынок, она твоя сестра, — хрипло крикнул Андрей в спину Кириллу.

Татьяна, услышав это, так и охнула. Парень буквально впечатался в дверь и застыл, потом медленно повернулся к отцу.

— Сестра? – прошептал Кирилл, — как это возможно?

— Я долгие годы молчал, думал, так лучше. Но разве я мог представить, что вы познакомитесь?

— Познакомитесь? Папа, я её невестой считаю, она беременна от меня!

— Беременна? Сынок, да как же так…- пробормотал Андрей.

Татьяна наконец немного пришла в себя и решила взять ситуацию в свои руки.

— Так, Андрей. Давай по порядку! Что за дочь? Почему я о ней ничего не знаю? – не спросила, а потребовала Татьяна.

Андрей немного помолчал, вздохнул и рассказал такую историю.

Много лет назад они с Анной поженились. Но, как говорится, не сошлись характерами. Через два месяца разошлись. Потом Анна поняла, что беременная, сообщила Андрею, но при этом сказала, что не хочет видеть его и не желает, чтобы он участвовал в жизни ребёнка. Андрей вначале был возмущен, пытался всё-таки выстроить хоть какие-то отношения, но ничего не получалось. Анна уехала в Москву. Там родилась Полина. Вскоре Анна и замуж вышла, потом развелась, потом ещё пару раз сходила. В итоге занялась воспитанием дочери, у неё была хорошая работа, квартира. Андрею в ее жизни места не было. Но он не мог забыть, что у него есть дочь. Поэтому Андрей разузнал адрес и высылал дочери подарки, деньги…

Немного. Сколько мог. Анна решила не препятствовать, хочет общаться – пусть общается. Но расстоянии. Когда появился Интернет, Андрей с Полиной общались. Несколько раз отец с дочерью даже встречались.

— Я не могу понять, ты почему от меня все это скрывал? – спросила Татьяна.

— Таня, ты же такая ревнивая. Могла мне этого не простить. А Аня… Она ведь даже дочку на меня не записала. Но ты бы всё равно этого не поняла. Потому и молчал.

— Я что-то не видела у тебя такой девицы в друзьях, в социальных сетях, — подметила жена.

— Так я с левой страницы с ней общался.

— А деньги? Ты говоришь, деньгами помогал?

— Таня, у меня ведь столько халтур бывает.… Ну, мог я… Вот и помогал дочери. Ну, вот представь, если бы ты знала… Ты бы постоянно меня упрекала, что у меня дочь на стороне. И что я деньги из семьи отдаю тем, кому они и не очень-то нужны. А она моя дочь!..

Таня промолчала. Возможно, муж и прав.

— Господи, я столько лет думал, что у моих родителей идеальные отношения. И они ничего не скрывают друг от друга. А тут такой скелет в шкафу! – Кирилл тяжело вздохнул, — я не могу поверить. Полина – моя сестра… Какой ужас…

Родители разом посмотрели на сына.

— Кирилл, это ужасно, но Полине надо избавиться от ребёнка. – наконец произнёс отец, — ты же понимаешь. Генетика… Это будет больной ребёнок.

— В том-то и ужас! – с горечью ответил Кирилл.

Потом он словно очнулся:

— Я поеду к ней. Я не могу её сейчас бросить, это подло. Ей сейчас намного хуже, чем мне…

Но в квартиру к Полине Кирилл так и не попал в тот вечер. Девушка его не пустила.

— Уходи! – плакала она из-за закрытой двери, — и больше не приходи сюда. Господи. Зачем. Зачем я приехала в этот город…

— Полина, я сам ничего не знал, — в отчаянии Кирилл чуть не плакал, — прости меня.

— Ты ни в чём не виноват! Но больше не приходи сюда. Забудь меня. Уходи! Мне завтра в больницу надо, я уже позвонила…

Кирилл понял, для чего ей надо в больницу. И его сердце сжалось от боли – ещё несколько часов назад он так радовался, что скоро станет отцом, а теперь их с Полиной малыш обречен. И другого выхода нет. Они родные друг другу…

Так нельзя!

Кирилл вернулся домой. Отец ушел спать, мама сидела на кухне и смотрела в окно.

— Поговорили? – она повернула голову к сыну.

— Да, поговорили. Полина завтра же идёт на аборт…

Больше ничего он стал говорить, ушел в свою комнату. Татьяна тяжело вздохнула – её мальчик прямо посерел от горя. Видно, он очень любит эту девушку. Татьяна выключила на кухне свет и открыла окно, щелкнула зажигалкой…

Вдыхая едкий сигаретный дым, Татьяна думала о своем…

Двадцать три года назад ей казалось, что никогда ее тайна не всплывет. Она поклялась себе, что забудет своё прошлое. Но сейчас Татьяна стояла перед непростым выбором: сделать несчастным своего сына или навсегда разрушить свою жизнь…

Тогда ей было двадцать лет. Влюбилась как дурочка в одного командировочного. А он уехал. Обещал позвонить, но пропал навсегда. А она забеременела. Шла на аборт, когда вдруг у неё сломался каблук, и она едва не упала, незнакомый мужчина подхватил её.

— А почему такая грустная? – спросил он, — а давайте я вас кофе угощу. Купил кофе в уличном кафе, усадил её, а сам с её туфлей побежал к сапожнику- рядом был ларёк.

После они уже гуляли по городу, общались. Андрей, а это был он, оказался таким… каким Таня и представляла себе настоящего мужчину. Симпатичный, неглупый, настоящий…

Она поняла, что тот её первый роман – просто ошибка. Но ребёнок уже был. Когда Андрей позвал её замуж, у неё не хватило духа сказать, что она беременная от другого. А он после двух недель знакомства уже в ЗАГС повел. Так и не сказала ему. Врачей Таня уговорила, чтобы ей срок передвинули…

Вот и родила Кирюшку вроде как семимесячного…

Андрей так радовался сыну, и так его любил. И ее любил. И она тоже. Только вот родить ему больше не смогла. Оказывается, Андрей тоже от нее скрывал свое прошлое. Значит, не так-то уж они друг друга и любили? Если не доверяли? Или берегли? Таня не могла понять. К утру пачка сигарет была пустая…

Таня так и не сомкнула глаз.

— Ты чего? Не ложилась? – в кухню заглянул Андрей, увидев сигареты, виновато опустил голову.

— Таня, прости меня…

— Андрей, ты признался. И я должна, — наконец решилась Таня.

— Что должна?

— Признаться!..

И Таня, сбивчиво, вытирая слёзы, всё ему рассказала.

— Кирилл — не мой сын? – тихо проговорил Андрей, — столько, столько лет ты молчала…

— Я боялась, что ты меня бросишь. Любила тебя очень и люблю…

— Танюшка, я всю жизнь мучился, что не могу признаться в своей тайне. А оказывается, ты тоже молчала. И кто кого ещё больше обманул?

Татьяна опустила голову, оба виноваты…

Молчали, потому что боялись своей правдой разрушить свою семью. А теперь страдает сын. Эта мысль одновременно пришла в голову обоим.

— Надо позвонить Полине!- сказала Татьяна, — у тебя есть её номер?

— Да, уже иду…

Но телефон Полины был не доступен. Кирилл, только под утро забылся тяжелым сном, когда вдруг его начали трясти за плечи. Открыл глаза – над ним склонился отец.

— Сынок, в какую клинику поехала Полина? – в волнении спросил Андрей.

— Какая разница! – огрызнулся Кирилл и отвернулся к стене.

— Есть разница! – крикнула Татьяна, стоявшая рядом, — она не твоя сестра!

Кирилл тут же открыл глаза и резко сел. Родители коротко, сбивчиво, всё ему рассказали.

— Ну, родители… Вы понимаете. Что из-за вашей лжи Полина сейчас… — Кирилл схватился за голову.

А потом, наспех одевшись, рванул в поисках Полины. Он вспомнил, что видел визитку на тумбочке у Полины – частная клиника…

Как-то она ему сказала, что доверяет врачам только этой клиники. Там есть все специалисты…

Адрес тут недалеко. Кирилл молил бога, чтобы Полина именно там. В регистратуре ему вначале никак не хотели говорить, здесь ли Полина.

— Да поймите, она сейчас может сделать непоправимое! — вскричал Кирилл.

И тогда девушка-администратор, видя его отчаяние, сказала, где искать Полину…

— Мужчина, туда нельзя! – услышал он оклик санитарки.

Но он только рукой махнул. Полину он увидел у кабинета…

Она сидела в ожидании. Кирилл подбежал и плюхнулся перед ней на колени.

— Ты зачем здесь? – с болью прошептала Полина, — уходи…

— Полина, ты мне не сестра! – выдохнул Кирилл.

— Как это?

— Мои родители, которых я считал идеальной парой, заврались окончательно. Получается, мой отец – вовсе не мой отец.

И Кирилл рассказал вкратце, как обстоят дела. Полина только качала головой – никогда не подумала, что такое бывает…

— Девушка, вы готовы? Пойдёмте! – из кабинета выглянула медсестра.

— Не пойду! – улыбнулась Полина и вытерла слёзы, которые так и лились из глаз. Но уже от счастья, — я передумала.

Медсестра посмотрела на неё, на Кирилла и одобрительно кивнула в ответ.

— Вот и правильно! – сказала она .

А через месяц Полина и Кирилл расписались. Была свадьба в тихом семейном кругу. Андрей простил Таню, Таня простила его. Да, все тайное становится явным. Об этом надо помнить. И эта история – тому подтверждение. Самое интересное, что Анна нашла общий язык с Татьяной. А куда деваться – скоро бабушками станут.

— Нет, ну вы придумали: Кирилл – сын Андрея. – улыбалась Анна, — я бы сразу поняла, когда он к дочке машинку ту дурацкую пришёл чинить.

— Это как? – удивилась Таня, — он бы меня бесить сразу начал. А Кирилл мне понравился. В общем, я лучше любого ДНК.

— Неужели ты меня так ненавидишь? – усмехнулся Андрей.

— Я? Тебя? Да ни в коем случае! – захохотала Анна, — Но жить с тобой – ни за что на свете! – а потом серьёзно добавила, — И ты, Таня, не ревнуй. Честно, я Андрея никогда и не любила. Так, ошибка молодости. Единственное, за что благодарна – за дочку…

— Ошибка молодости… — горько улыбнулась Таня, — у каждого у нас свои ошибки.

— Ой, ребята, главное дальше друг другу не врать. И ещё. Я подумала… Вот Кирилл отучится, и я заберу их в Москву! – сказала Татьяна, — у меня большая квартира, всем места хватит. Да и другие возможности в Москве. Вы ведь не против?

Андрей и Татьяна были согласны с Анной. Но вот молодые решили жить сами по себе. Пусть пока в съемной квартире, но постепенно обживутся, приобретут свою квартиру. И у них все будет по-другому. Они никогда не расстанутся, и уж точно между ними никогда не будет лжи и недосказанности.

Дима был ошарашен этой новостью. Он даже сглотнул, не зная что и ответить. Такого он не ожидал, он почти не знал девушку. Оказалось, отец с её отцом давно всё обсудили.

— Пап, средневековье какое-то получается. Ты же цивилизованный человек, а тут прямо сразу свадьба. Мне подумать нужно. Это же судьба решается.

 Начало. Предыдущая глава 

— Судьба, говоришь? Кто знает, где твоя судьба? Думай. Два дня на раздумье хватит? А через два дня позвонишь ей и пригласишь в кафе. Или прессовщица с кладовщицей тебя больше привлекают. Кто там у тебя сейчас из новых? — сузив свои синие глаза, спросил Сергей. Этих суженных глаз всегда боялся Дима, из них как будто синим холодом веяло. Наверное, одним своим взглядом в девяностые он брал верх над противником. Дима отвел взгляд в сторону и буркнул, что ему было некогда этим заниматься, а прессовщица у него не работает.

— Папа, я набрал сотрудников зрелого возраста, учитывая прежние ошибки. А что, у тебя какие-то связи с папой Ларисы?

— Да, бизнес, ты даже и не интересовался никогда этим. Уже три года, как у меня в Татарстане работает химическое предприятие. Я занимаюсь производственными вопросами, поставками сырья, он сбытом и связью с зарубежными партнёрами. Неплохой, кстати, бизнес получается. И главное, пока друг друга не обманули. Поэтому я и хотел, чтобы ты открыл свой завод в Казани. Но оно и к лучшему, что я не привлёк тебя в свою цепочку.

Ты мне ещё потом спасибо скажешь за Ларису, умная девушка, по заграницам мотается, тебя в оборот возьмёт немного.

После этих слов отец пошёл на кухню посмотреть, что приходящая домработница, пожилая тётя Люся, приготовила им. На приёме особенно не покушаешь, да и на диете Сергей. Пусть не всё соблюдает, но старается.  Главное — ни капли спиртного. Женить сына он хотел исключительно ради того, чтобы тот не влип в какую-то историю хотя бы пока. И чтобы его не женила на себе какая-то очень падкая до денег красотка. Да и если и случится так, как два месяца назад, хоть не пропадёт. Его напарник не дурак, не даст пропасть бизнесу.

Так и случилось, как рассчитывал Сергей. Дима позвонил Ларисе и пригласил её прогуляться и посидеть в кафе. Она была очень милой, видно было, что парень ей понравился. Или отец также поставил перед фактом. Они встретились ещё раза три, на третий раз он напросился выпить чаю с ночёвкой, а потом сделал ей предложение. Свадьбу сыграли как раз перед постом. Предприятие, которое он открыл, потихоньку начало набирать обороты, работать стабильно. Сергей купил молодожёнам двухкомнатную квартиру.

А Майя окунулась в учёбу. Ей предстояла производственная практика, на следующий год преддипломная. Она раздумывала над тем, куда ей отправиться на практику,  обратилась с этим вопросом в деканат, так как самостоятельно решить не могла. И тут ей сказали, что запрос на неё, как практиканта уже лежит в деканате. Они думали, она знает об этом. Этот запрос был подписан директором завода её отцом Сергеем. Это было отлично, она же не знала, что он руководит заводом!

Когда она приехала на завод, который находился буквально в сорока километрах от Казани, её встретила главный технолог завода, женщина лет сорока. Она что-то недовольно буркнула девушке, мол, не по адресу, присылают тут всяких и так далее. Майя не всё и поняла, о чем она бурчала и растерявшись, стояла посреди кабинета с сумкой в одной руке и документами в другой.

Тут в кабинет быстрой походкой влетел Сергей. Он с одного взгляда понял, что произошло, — растерянное и недоуменное лицо девушки с одной стороны и надменное главного технолога с другой стороны сказали ему всё.

— Майя Валерьевна, выйдите пожалуйста и подождите меня в коридоре.

Когда она вышла, он прикрыл плотно дверь и глядя в глаза главному технологу, впервые перешёл на ты:

— Так, ты лично, я повторяю — лично, займёшься студенткой. Ты её устроишь в нашу заводскую гостиницу, ты её научишь всем премудростям и покажешь  изнанку производства. Ты отвечаешь за то, чтобы за четыре месяца практики она обучилась всему и чувствовала себя, как дома. Я проверю. И она будет здесь на преддипломной практике и ты будешь руководителем её диплома. Поняла?

— Я поняла вас, Сергей Валентинович, — опустив глаза, ответила тихим голосом главный технолог.

Когда он направился к выходу, она спросила — мне смену готовите?

— Глупая вы, хотя и отличный специалист. Если мне нужно будет устроить Майю Валерьевну на любую должность,  я просто введу эту должность в штатное расписание. Чтобы не было глупых мыслей — она моя дочь. И тему закрыли.

Выйдя из кабинета, он сказал расстроенной Майе, что Ольга Викторовна её ждёт.

— Не волнуйся, всё будет нормально, она просто не поняла. Позвонишь мне, как устроишься, а сейчас я очень спешу.

После этого он уехал с завода, у него было очень много дел, он спешил на самолёт, летел на другое предприятие, которое почему-то сократило прибыль. А Майя постучав в двери, зашла в кабинет. О, теперь это уже была совсем другой главный технолог. Она лично позвонила коменданту, чтобы Майе нашлась комната, затем отдала секретарю вещи и отвела девушку оформлять документы. Конечно, это было слишком, но крутой нрав содиректора знали все. А именно он занимался производством. Но девушка была не капризная, всё схватывала на лету.

— Вся в отца, — как-то подумала Ольга Викторовна.

Майя шла на красный диплом, с Сергеем встречалась редко. В одну из  после окончания пятого курса он сообщил ей, что Дима женился. Ни один мускул не дрогнул на её лице, но он понял, что известие было не очень приятным ей. Просто он знал, что с Димой она счастливой не будет. А ему так хотелось, чтобы его дочь была счастлива. Понятно, что деньги не сделают её счастливой.

— Доченька, может отправить тебя на стажировку за границу, на полгода. Посмотришь, как там производство организовано. Ты какие языки изучала? — предложил он, когда они сидели в кафе.

— Английский и французский. А где я буду потом работать?

— Ну, специалисты — химики везде нужны. Вот защитишь диплом и будет тебе работа. Ты ведь хорошим специалистом будешь, я знаю.

— Как твоё сердце себя чувствует, папа?

— У него есть от тебя задание — дождаться внуков и качать их на ноге. Поэтому все нормально, да я и слежу за собой. Недавно из Москвы приехал — ездил на осмотр. Спасибо, что интересуешься, очень приятно.  Всё будет хорошо, Майя.

Они ещё немного поговорили, Сергей спросил о родителях, о мамином бизнесе. Для него в своё время стало неожиданностью, что Диана, оказывается, ведёт успешный бизнес, хоть и на очень маленьком уровне. Но всё-таки…Какой он недалёкий был, что держал её на уровне домработницы и няни. И от ребёнка отказался. Сейчас бы ему те мозги. Всё пошло бы по-другому.

От стажировки Майя не отказалась. А кто бы от казался на её месте? И научиться новому и мир посмотреть. Пришлось немного подучить французский перед поездкой. Правда, город, куда она приехала, был небольшим промышленным городом, но в выходные у неё была возможность путешествовать. Конечно, за полгода стажировки за ней ухаживали молодые французы, и очень даже красиво ухаживали. Но сердце не лежало ни к одному.

ЧИТАТЕЛЕЙ 7 177

Этот рассказ надолго выбил меня из колеи… Прочтите до конца, не пожалейте времени. Возможно, он крепко и навсегда утвердит вас в мысли, что жить надо здесь и сейчас…

У мамы в серванте жил хрусталь. Салатницы, фруктовницы, селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек.

Набор из 12 тарелок, чайных пар и блюд под горячее.

Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.

— Мам, можно?

— Не надо, это для гостей.

— Так у нас же гости!

— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…

Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме.

Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом.

Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. Но не сегодня.

Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.

— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.

Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.

— Мне белье надо новое, я похудела.

У мамы хорошая, но сложная фигура, небольшие бедра и большая грудь, подобрать белье на глаз невозможно. В итоге мы поехали в магазин. Он был в ТЦ, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.

— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.

— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.

Мама поняла, что я права, не стала спорить. Выбрала белье.

— Сколько стоит?

— Не важно, — говорю я.

— Важно. Я должна знать.

Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.

— Пять тысяч, — говорит продавец.

— Пять тысяч за трусы?????

— Это комплект из новой коллекции.

— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.

Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.

— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.

— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?

— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не рынок.

Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.

— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась.

Иначе, ты на крючке.

— Хорошо, — говорю я.

— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?

— Хорошо.

Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.

Читать также: «Нужно копить деньги и все делать качественно” — это незыблемые родительские истины… позавчерашнего дня.

Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.

— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.

Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.

Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства ,продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки, но да Бог с ними. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.

— Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?

— С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить…

Опять на потом. Опять все лучшее — не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет.

Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано «Принцесса». Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке — полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу.

Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня.

Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная.

— Это даже не пластмасса, — подумала я.

Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога — конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью?

В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, призванную подчеркнуть ее большую грудь, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка.

— Спасибо, — сказала мама и убрала ее в шкаф.

— Наденешь ее на новый год?

— Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь…

Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. К той новогодней блузке я
тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом.

В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно — потом.
Синдром отложенной жизни.

Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе.

— Какой размер у усопшей? — спросил меня агент.

— Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу …- зачем-то подробно стала отвечать я.

— Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье…

Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала.

— Не нравится ? — агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. — Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой…

— Пусть будет, я беру.

Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки.

Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью «На смерть». Я открыла его, заглянула внутрь.

Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день её настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Её лучший день. И началась другая жизнь…

Дай Бог, она настоящая.

Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает её за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня.

Настоящая жизнь — та, в которой много радости. Только радость не надо ждать. Её надо создавать самим. Никаких синдромов отложенной жизни у моих детей не будет.

Потому что каждый день их настоящей жизни будет лучшим.

Давайте вместе этому учиться — жить сегодня.

Ольга Савельева

Источник:  goodday.su

Сказать, что Лилия была в шоке — это ничего не сказать. В замешательстве хлопая глазами, она рукой пригласила мужчину войти.

— Проходите, гости дорогие. Меня Александр Петрович зовут, я отец этой красавицы… — суетливо поприветствовал Филиппа муж. — Лиль, ты чего побледнела?

Та только помотала головой.

— Похоже на давление. Вы проходите на кухню, я сейчас…

Едва закрыв за собой двери в спальню, Лилия дала волю чувствам. Слезы катились сами собой… Ну как такое возможно, чтобы из всех молодых людей на свете дочка выбрала именно Илью. Ребята встречались уже год, и дело шло к свадьбе. На следующей неделе молодые уже планировали подавать заявление, и вот сегодня решили познакомить между собой родителей. Лилия и представить не могла, что ее будущим сватом станет именно Филипп. Никто не знал ее тайны: она хранила ее больше двадцати лет. Ведь Филипп — это настоящий отец ее дочки Людочки!

Вытерев слезы и немного успокоившись Лилия вышла к гостям. Муж уже вовсю развлекал гостей, играя на губной гармошке свою фирменную «калинку-малинку». Лилия улыбнулась — золотой мужик ее муж. И приготовить, и гвоздь забить, и повеселиться. Как можно сейчас ему сказать, что Людочка — не его дочь? Ведь он воспитывал ее с самого рождения. Она посмотрела на гостя — узнал он ее или нет? По хмурому взгляду Филиппа было ясно — узнал.

— Представляешь, Лиль, Филипп Владимирович всю жизнь один воспитывал Илюшку. Вот так отец-герой!

Лилия кивнула. Она даже знала, почему так получилось.

***

Воспоминания снова окунули ее в события двадцатилетней давности. Они с мужем были полгода как женаты и крупно поругались. Сейчас Лилия даже не могла вспомнить даже причину той ссоры. Вне себя от злости, она отправилась в гости к подруге Зое, которая жила на съемной квартире. Шумная вечеринка для студентов и просто веселой молодежи обернулась для Лилии главной трагедией всей жизни. Ведь именно у Зои она и познакомилась с Филиппом. Умный, начитанный и интеллигентный, он был полной противоположностью ее Сашке, который, кроме как гвоздь забить, больше ничего и не умел. Назло мужу Лилия решила закрутить роман с молодым человеком, совершенно не беря в расчет, что Филлип тоже был не свободен. Ко всему прочему у него был годовалый сын.

Роман длился ровно неделю. Даже сейчас, спустя столько лет, Лиле было безумно стыдно перед женой Филиппа, которая, вернувшись от родителей, обнаружила в супружеской постели другую женщину. Картина была, как говорится, маслом. Обманутая жена рыдала и билась в конвульсиях, ребенок ползал где-то здесь же, сам неверный муж, стоя на коленях, просил прощения, а Лилия… А Лилия спокойно, стоя в чем мать родила, выкурила сигарету и только после этого молча покинула квартиру.

Через несколько дней Лилия и Александр помирились, и можно было бы забыть об этой случайной измене, но оказалось что она беременна. Сашка был счастлив. Он буквально носил любимую на руках. Сейчас, возвращаясь в прошлое, можно было смело сказать — именно рождение дочки изменило супруга в лучшую сторону. Александр поменял свою работу на более высокооплачиваемую, а еще — начал строить дом за городом.

— Нужно, чтобы дочка не нуждалась, — объяснял он, когда Лилия просила мужа не надрываться на работе. — Ты посмотри, какая у нас Людочка красавица. Вся в тебя.

Люда и вправду была очень похожа на мать. И если сначала Лилия переживала, что муж догадается о ее неверности, то спустя несколько лет окончательно успокоилась. Александр души не чаял в дочке, и ни разу за всю совместную жизнь не выказал сомнения в том, что Людочка не его родная дочь.

Поэтому сейчас Лилия чувствовала себя на пороховой бочке. Признаться мужу, что двадцать лет он воспитывал чужую дочь? Без вариантов — это приведет к разводу. Осложняло ситуацию и то, что Лилия во время семейной жизни не работала, и развод для нее означал остаться без средств к существованию. Другой вариант — расстроить дочкину свадьбу. Если Людочка поймет, что Илья — герой не ее романа, то все проблемы исчезнут сами собой.

Вечером, убирая со стола, Лилия попыталась начать разговор с мужем, что Илья не самый лучший вариант для их дочки.

— Странный какой-то, это Филипп Александрович.

— И чего в нем странного? — удивленно поднял брови Александр.

— Ну что жены нет — странно. И вообще неразговорчивый какой-то. В финансах похоже не нуждается, значит мог бы и квартирку купить сыну на свадьбу. Мне, честно говоря, кажется, что Люда могла и получше кого-то найти.

— Ты чего? — муж снял очки и оторвался от телевизора. — Не ты ли была горой за парня? Что случилось?

Александр обнял жену и чмокнул ее в щеку.

— Ты просто слишком переживаешь. Илья — отличный парень, и к тому же очень любит Людочку. А я вот что придумал. Надо бы мне этого Филиппа на рыбалку вытащить, там хорошенько и познакомимся.

Лилия натянуто улыбнулась. Все оказалось сложнее, чем она думала. Муж был очарован будущим сватом и даже планировал с ним поближе познакомиться. Всю ночь она ломала голову, как можно рассорить дочку и женихом. Конечно, на душе скребли кошки, ведь дочка уже вовсю планировала будущую свадьбу. Но надо было чем-то жертвовать. Будет поздно, когда пойдут внуки…

Уже на следующий день, когда Илья пришел в гости, Лилия незаметно положила в карман его куртки женскую помаду. Расчет был на то, что ребята поссорятся из-за ревности, и свадьба отменится. Но ни на следующий день, ни через неделю ссоры не последовало. Людочка все также ворковала, какой у нее чудесный жених, и предлагала матери двинуться на поиски свадебного платья.

Тогда Лилия решила действовать через Филиппа. Разузнав у будущего зятя его телефон, она тут же позвонила ему.

— Филипп, здравствуй… Ты, конечно, не ждешь, что я позвоню, — несмело начала Лилия.

— Вообще-то жду, — перебил ее Филипп. — Хотел посоветоваться по поводу подарка молодым.

— Эээ… — замялась Лилия. — Фил, они не могут пожениться. Люда — твоя дочь.

На том конце провода образовалась секундная пауза.

— Лиль, ты уверена? — дрожащим голосом уточнил новоявленный отец. — Почему ты раньше ничего не сказала?

— Когда раньше?! — сорвалась на крик Лилия. — У тебя семья, у меня семья! Наш роман был просто ошибкой. К тому же Саша уверен, что Люда его родная дочь.

— Я что, не имел права знать, что у меня растет дочь? — тихо произнес Филипп. — И как сейчас ты собираешь сказать нашим детям, что они брат и сестра?

— Я не знаю, — честно ответила Лилия. — Думала с тобой посоветоваться.

Но Филипп деле оказался никудышным советчиком. Единственное, на что Лилии удалось уговорить его — это не звонить прямо сейчас Илье и не выкладывать ему всю правду. Конечно, Филипп тоже был уверен — свадьбу допускать нельзя, и настаивал на том, что Лилия сама должна рассказать дочери, кто ее настоящий отец. Та уже сто раз пожалела, что позвонила бывшему любовнику, но ничего исправить было нельзя.

Время неумолимо мчалось вперед. До свадьбы оставалась пара месяцев, а все попытки Лилии расстроить свадьбу дочери были тщетны. Молодые люди никак не хотели расставаться.

День икс наступил внезапно. Лилия как раз налила себе чай и удобно расположилась в кресле, когда в коридоре сначала громко хлопнула дверь, а потом на кухню прямо в обуви прошел Александр. От супруга за километр несло спиртным, и это означало только одно — произошло что-то из ряда вон выходящее. Александр на дух не переносил спиртного.

— Саш, ты чего себе позволяешь? — хотела было возмутиться Лилия, но наткнулась на суровый взгляд мужа.

— Я сейчас с этим Филиппом на рыбалку ездил… — начал Александр ледяным тоном. — Лиль, это правда? Люда не моя дочь?

Глаза женщины наполнились слезами. Скрывать правду не было никакого смысла. Лилия опустила глаза и молча кивнула.

— Прости, я не хотела, чтобы так получилось.

Александр со всего размаха ударил кулаком по столу.

— Видеть тебя не хочу! Как ты могла так со мной поступить?

На кухню заглянула Люда и удивленно посмотрела на отца. Она никогда не видела его таким разъяренным.

— Мам, пап, что тут происходит?

— А это ты у матери своей спроси, что происходит! Может, она и расскажет тебе, как по молодости таскалась!

Лилия сжалась. Этого она боялась больше всего — посмотреть в глаза своей дочери и рассказать правду. Но ничего сказать она не успела, ее опередила Люда.

— Успокойтесь все, мне нельзя нервничать. Я жду ребенка.

— Ребенка? — хором повторили Александр и Лилия.

— Что такого? У нас с Ильей свадьба через месяц… Что не так? — неуверенно продолжила девушка, глядя на вытянувшиеся лица родителей. Она определенно ждала не такой реакции на свою новость.

На следующий день было решено собрать семейный совет. Ситуация обретала новый смысл. Люда беспрестанно рыдала, а Илья в задумчивости грыз ногти. Обсудив без прикрас всю историю, родители решили отправить молодых людей на консультацию к генетику. Ведь ребята собирались жениться несмотря ни на что, и совершенно отказывались воспринимать друг друга как брат и сестра.

— Давайте еще тест ДНК оформим, вдруг ошибка какая? — с надеждой предложил Александр, стараясь не смотреть на жену.

— Точно! Вдруг ошибка! — обрадованно согласился будущий свекор.

Лилия закусила губу: похоже здесь ее считают совсем уж пропащей женщиной, думая, что она не знает, от кого родила ребенка. Но тоже кивнула — ДНК, так ДНК.

Результаты пришлось ждать месяц. Все это время родственники общались между собой, стараясь не говорить о болезненной теме. Люда жила в городской квартире с дочкой, а Александр поселился на даче — простить жену за обман он не мог. Наконец в запечатанном конверте пришел анализ — результат был ошеломляющий. Филипп действительно оказался отцом Люды, но Илья и Люда совсем не были между собой родственниками.

— Как такое возможно? — недоумевал Александр. — Дурят нашего брата, как могут!

— Придется еще раз пересдавать… — заметила Лилия. Она уже смирилась с нависшим над семьей разводом, но теперь хотя бы была надежда, что у дочки все будет хорошо.

Новый результат пришел уже после свадьбы. Одичавшими от шока глазами Филипп снова и снова перечитывал заключение лаборатории, где значилось, что Илья ему не родной сын. Предъявить бывшей жене было ничего нельзя — она умерла несколько лет назад.

— Ээ… Ну что, сват? Получается, мы квиты? — хохотнул Александр, хлопая по плечу новоиспечённого родственника.

— Получается так, — пробормотал Филипп, размышляя о том, что столько лет воспитывал чужого ребенка.

— По этому случаю приглашаю всех на шашлык на дачу. Лилёк, замаринуешь наш фирменный? — подмигнул Александр жене.

У Лилии отлегло от сердца. Значит — муж простил. Но самое главное, что теперь у дочки все будет хорошо. И у маленького внука тоже.

—

Автор рассказа: Татьяна Ш.

Канал Фантазии на тему

Постила

• Внешность
• Дети
• Еда и напитки
• Знаменитости
• Маникюр
• Покупки
• Путешествия
• Рукоделие
• Свадьба
• Цветы

• Вязание
• Диеты и похудение
• Животные
• Компьютеры и телефоны
• Музыка
• Причёски
• Разное
• Сад и огород
• Спорт и фитнес
• Кусочек Постилы

• Гороскопы и эзотерика
• Дом и уют
• Здоровье
• Литература
• Новости
• Психология
• Ремонт
• Саморазвитие
• Фотография и искусство
• Блог Постилы

  Русский    

   English (US)

   Espanol

• Вход / Регистрация

  • Кнопка Пост!
  • Правила

Рита шла по парку, смахивая со щек слезы. Она забыла надеть шарф и теперь приходилось кутаться в воротник старенького пальто, доставшегося от матери. Но снег, все равно, проникал за шиворот и в рукава. А ветер, что дул порывами, кидал в лицо обжигающую снежную пыль и, казалось, продувал насквозь. Но всего этого Рита почти не замечала, до такой степени ей было плохо. Так не должно быть, что одного ребенка в семье любят, а в другом видят одни недостатки. Не должно! – твердила себе Рита. Но именно так дело и обстояло в ее семье.

Родители поженились, едва окончив школу и «по залету», как любили сами говорить своим друзьям. Мама забеременела сразу после выпускного, и расписали их с папой без проблем, по справке. Но от нежеланного и раннего ребенка будущие родители очень хотели избавиться. И если бы не бабушка, то именно так бы и сделали…

После свадьбы молодожены стали жить у мужа, с его матерью. Отца к тому времени уже не было в живых. А мать, когда узнала о беременности невестки, всеми правдами и неправдами, уговорами и угрозами заставила буквально молодых оставить ребенка. И когда родилась Рита, все заботы о ней бабушка взяла на себя. Растила ее, воспитывала и любила всем сердцем.

Рита могла бы считать себя самым счастливым ребенком на земле, живущим в атмосфере любви, если бы бабушка не умерла, когда ей исполнилось пять лет. И мама ее к тому времени забеременела во второй раз. Рита хорошо помнила, как у мамы начались роды, и ее увезли в роддом. Три дня они с папой жили одни. А потом вернулась мама… без малыша.

— Пап, а где ваш ребеночек? – спросила тогда Рита.

— Умер он! – услышала мама дочку. – Умер, поняла? – строго посмотрела на нее. – И чтобы больше ты не смела заговаривать на эту тему!

— Так случается, дочь, — только и ответил отец.

Рита никогда больше не спрашивала об этом родителей, но всегда помнила, что у нее мог бы быть братик или сестренка.

Девочка рано повзрослела, вынужденная оставаться дома одна. Родители были молодыми и люби погулять. Часто ходили по гостям или устраивали в своем доме шумные вечеринки. Когда уходили из дома, то возвращались порой под утро, когда Рита уже спала. Некому было кормить ее ужином и укладывать в кровать. Не читали ей и сказок на ночь. Но Рита всегда помнила, как делала это бабушка, и тайком оплакивала ее. Она рано научилась готовить и приводить себя в порядок. Тоскливее всего было по выходным дням, а по будням ее отводили в детский садик, откуда частенько забывали забрать. Воспитательница всегда сердилась, вынужденная из-за нее задерживаться, и звонила родителям.

Рита росла и невольно сравнивала себя с другими детьми. Многие в садик приходили с новыми игрушками и хвастались перед всеми. А у Риты и игрушек-то не было дома. Родители ей их не покупали. Была одна потрепанная кукла, которую подарила бабушка, когда Рите исполнилось два года. И бабушка же через год подарила для куклы игрушечный гарнитур мебели. У стола уже было три ножки вместо четырех, а у стульев сломались седушки. Но игрушки свои Рита любила и играла с ними бережно как только могла.

Ни на дни рождения, ни на Новы год ей не дарили подарков, как другим детям. И сладостями тоже не баловали. Папа еще и приговаривал, что без конфет зубы будут целее. А Рите так иногда хотелось развернуть яркий фантик на конфете и отправить лакомство в рот. Так делали другие дети, а она лишь смотрела на них с легкой завистью.

Когда Рита пошла в первый класс, мама ее снова забеременела. Рита сначала не могла понять, почему мама выглядит такой счастливой, и о здоровье своем вдруг стала усиленно заботиться. Есть только все самое полезное, перестала выпивать спиртное по праздникам. Больше они не пропадали с папой на вечеринках, да папе было не до этого давно. Он работал на новом месте и возвращался домой поздно и усталый. Отношение родителей к дочери не изменилось, и порой даже дома они про нее забывали. Но сами стали другими.

Как-то раз Рита не выдержала и спросила у отца, что происходит с матерью, почему она словно светится изнутри.

— У нас скоро родится малыш, — по секрету сообщил ей папа. – А у тебя — братик или сестренка.

Рита тогда испугалась, что и тот умрет, как только появится на свет. Но отец ее успокоил, что с этим малышом все будет в порядке.

Как же радовалась старшая дочь, когда отец поехал за мамой в роддом, и вернулись они оттуда с розовым «конвертиком» на руках. У Риты появилась сестренка, которую она уже любила всем сердцем. Только, даже потрогать малышку Рите не позволили. И еще долго мать не подпускала старшую дочь к младшей, из-за чего девочка плакала ночами. И даже прокрадывалась к кроватке, чтобы полюбоваться на малышку поближе.

Сестренку назвали Галинкой. И всю свою любовь родители дарили ей. Рита понимала, что никогда не видела родителей такими. К ней они относились всегда иначе. Но сестренке она не завидовала, потому что любила. А родителями своими даже любовалась порой – оказывается, они могут быть совсем другими — ласковыми, нежными и добрыми.

С появлением в доме Галинки, особенно когда девочка немного подросла, Рите стало намного тяжелее. Обязанностей теперь у нее было слишком много, и порой Рита едва с ними справлялась.

— Ты должна играть с Галинкой, чтобы она не капризничала и не скучала! Какие еще свои дела?! Нет у тебя никаких своих дел! – высказывала Рите мама, если видела ее с книгой, к примеру. Даже уроки порой некогда было делать, за что Рита получала плохие отметки.

Но родители ругали ее не только за тройки, но и за четверки. Особенно злилась мама, называя Риту посредственностью. Иногда и била ее – прямо тетрадками. За это Рите всегда было стыдно перед одноклассниками и учителями. Но не рассказывать же им всю правду.

Все чаще родители стали уходить из дома, оставляя младшую сестренку на старшую. А порой мать одна уходила куда-то, когда отец был еще на работе. Снова их не было дома допоздна, и тогда Рита должна была кормить Галинку и укладывать спать, как и читать ей на ночь сказки.

Все дела по дому делала тоже теперь она. Следила за порядком, причем, мама очень придирчиво принимала работу. Не дай бог где-то заметит пыль или соринку, наказывала Риту по всей строгости. Могла поставить в угол на несколько часов, откуда ей разрешалось выйти, только если нужна будет помощь с Галинкой.

Стирка тоже легла на плечи Риты. Она должна была следить, чтобы в корзине не накапливалось грязное белье, правильно сортировать его и загружать в стиральную машину. Развешивать постиранное, а потом и гладить его. Порой Рита едва успевала выполнить за день все, что поручала ей мама. А если про что-то забывала или не успевала, за это тоже следовало наказание. Иногда мама злилась так, что даже лишала Риту обеда или ужина. И тогда она засыпала голодной.

И постоянно Рита видела, как родители задаривают Галинку игрушками, покупают ей красивые наряды… В такие моменты она не сетовала на судьбу и не обижалась на родителей, как и меньше не любила свою сестренку. Она просто думала, что Галинке повезло больше, чем ей.

Рита становилась старше, и круг обязанностей ее ширился. Теперь на ее плечи легли походы в магазины за продуктами и готовка. Каждый день ей приходилось перемывать горы посуды. Особенно тяжело было, когда к ним приходили гости.

Время шло, и Галинка тоже стала школьницей. Училась она так себе, да и не старалась делать это лучше. Родители заставляли Риту помогать сестре, делать с ней домашнюю работу, но успеваемости это не способствовало. Приносила она со школы одни тройки, а иногда и двойки. И по дому ее делать ничего не заставляли.

Когда Галинка подросла, стала все чаще уходить из дома с подружками. Мама, разве что, отчитывала сестру по-доброму и просила ее больше так не делать. Объясняла, что волнуются они с папой, когда она задерживается. Но все повторялось снова и снова, а уговорам матери Галинка не внимала.

К тому времени Рита уже поступила в институт. Училась она очень хорошо, преподаватели ее все время хвалили. Обязанностей по дому меньше не стало, как и сестра по-прежнему ничего не делала, но зато Рита научилась со всем справляться очень быстро. И все равно, частенько ей влетало от родителей. Наказывать и ставить в угол ее, конечно же, перестали, но теперь мама почти все время на нее кричала. Иногда Рите казалось, что разговаривать с ней она по-другому уже и не может – постоянно срывалась на крик. С Галинкой же она всегда вела себя иначе.

…Любому терпению, даже самому ангельскому, рано или поздно наступает предел. С возрастом Рита подмечала всю ту разницу в отношении родителей к ней и к сестре. Старалась не обижаться, но с каждым разом получалось все хуже. Пыталась говорить с Галей, чтобы та взяла на себя хоть часть обязанностей по дому, ведь она уже тоже стала взрослой.

— Еще чего! Я тебе не поломойка и не прачка! – ответила ей как-то сестра. – Тебе надо, ты и делай.

Больше Рита с ней на эту тему не заговаривала, молча проглатывая все обиды. Но что-то в ней копилось, что обязательно должно было излиться. И вот момент такой настал.

— Пап, можно я сегодня вечером схожу с Мариной в кино?

Марина была ее институтской подругой. Сдружились с Ритой они, еще когда были абитуриентами. А потом и учиться стали вместе, и дружба их стала крепче. И вот сегодня Марина пригласила ее на премьеру нового фильма, которую они очень ждали. Марина даже билеты забронировала заранее.

— Еще чего! У тебя сессия на носу, и зачетная неделя уже началась. Какое кино? Марш заниматься! – ответил отец, даже не посмотрев на нее. Как сидел перед телевизором, так и не сменил позы.

Мамы дома не было, она ушла к подруге. И Рита знала, что вернется оттуда мать поздно.

— Папуль, я гулять!.. – вбежала в комнату Галя. – Меня Славка ждет. И мама меня отпустила…

Славка – это ее парень. Какой по счету, Рита уже сбилась. Галя росла броской девочкой, и у мальчиков пользовалась успехом. Сама она их часто меняла, никем не увлекаясь серьезно.

Отец посмотрел на младшую дочь, ласково улыбнулся ей и отпустил гулять. Всему этому Рита стала свидетельницей. И такая обида всколыхнула ее душу!

— Пап, почему ей можно, а мне нет? – не выдержала и спросила Рита.

— Что? – посмотрел на нее отец, сдвинув брови. – Ты еще спорить со мной вздумала? А ну! Марш в комнату – заниматься! – погнал он ее.

— Нет! – выкрикнула Рита.

— Нет? – поднялся отец из кресла. – Что ты сказала?!

Рите было очень страшно, и таким злым она еще никогда отца не видела. Но еще больше она кипела от ярости, не в силах сдерживать ту. Ярость и выплеснулась из нее со словами.

— Я уже взрослая и совершеннолетняя. Мне в этом доме нельзя ничего, а Гале можно все, даже то, чего родители не должны позволять своим детям. Я больше не стану вас слушаться! Я больше не могу так!.. – слезы уже вовсю душили ее, но пока еще Рита не позволяла им пролиться.

— Да как ты смеешь?!. – заикнулся было отец. Видно было, что такого он от дочери не ожидал и даже немного опешил.

— Смею! И я ухожу…

— Если ты уйдешь, то можешь сюда не возвращаться. Ты не смеешь так со мной разговаривать! Я твой отец! – кричал он ей вслед, но Рита его уже не слушала.

Она убежала в коридор. Быстро сунула ноги в сапоги, накинула на плечи пальто и натянула шапку. Уже через несколько секунд она сбегала по лестнице и пулей выскочила из подъезда. Кажется, по пути налетела на соседку, потому что в спину ей донеслось:

— Ненормальная! Несется как бешеная…

Но и на это Рита не обратила внимания, а глаза ее уже вовсю застилали слезы разочарования. И ей было все равно, что отец запретил возвращаться домой. Она и сама больше там не могла находиться на правах прислуги. А как к дочери к ней там никогда и не относились.

Только добежав до парка и сильно запыхавшись, Рита заставила себя идти медленнее. А слезы все лились из глаз, и не было им ни конца ни края.

Куда она пойдет? На улице зима, а оделась она легко. Марине даже не позвонила, и теперь она точно обидеться, что пропустила из-за Риты премьеру, на которую так хотела попасть. А может, и не пропустила, успела выкупить билеты и пошла одна. Но все равно Рита ее подвела и теперь ей было стыдно.

Почему? Почему родители к ней так несправедливы? Чем она заслужила, что ее совсем не любят? И чем Галя лучше – почему родители в ней души не чают? За всеми этими раздумьями Рита не заметила, как пролетело время. Было уже поздно, и парк опустел. Она замерзла и была напугана. Наверное, ей суждено сегодня умереть от холода, — с этой мыслью Рита опустилась на одиноко стоящую лавочку, освещенную тусклым фонарем. Откинулась на спинку лавки и закрыла глаза, чувствуя, как мороз проникнет внутрь. Но где могла бы согреться сейчас, даже не представляла.

— Рита? Ты что тут делаешь в такое время? – донеслось до нее, и она открыла глаза.

К ней спешил Сергей – ее одногруппник. – Рит, ты меня слышишь? – приблизился он к ней, тяжело дыша. – Что ты тут делаешь?

— Сижу, — ответила Рита непослушными губами. Она уже так сильно замерзла, что и соображала то с большим трудом.

— Одна? На морозе? Я чудом тебя заметил. Иду из спортзала и обычно пользуюсь другой дорогой… Рит, — потормошил он ее за плечо. – Ты почему тут сидишь в такое время и одна, можешь ответить?

— С родителями поссорилась, — заставила себя сказать Рита. – И не могу вернуться домой. Отец меня выгнал…

— Ну и дела… Пошли! – скомандовал Сергей и сам поднял Риту с лавки.

— Куда? – посмотрела она не него затуманенными холодом глазами.

— Ко мне домой, куда же еще, — повел ее Сергей.

— Неудобно, — пробормотала Рита.

— Неудобно замерзать ночью на морозе, а ко мне удобно всегда, — безапелляционно заявил Сергей. – У меня замечательные родители! Вот увидишь, они тебе понравятся.

Да разве же об этом Рита думала в тот момент! Ей стыдно было заявляться ночью в чужой дом. Но другого выхода у нее не было.

Сергей не соврал – родители его встретили Риту хорошо и не стали задавать никаких вопросов. Мама сразу же отправила ее под горячий душ, согреваться. А когда принесла ей халат, сказала, что переночевать она может в комнате младшего брата Сергея.

— Никита сейчас отдыхает в санатории, и комната его все равно пустует, — с улыбкой добавила добрая женщина. – Но сначала я напою тебя горячим чаем, чтобы не одолела простуда.

За круглым столом на кухне собрались Рита, Сергей, его мама, а чуть позже присоединился и отец. Все они казались Рите очень добрыми и дружелюбными. Она подумала, что в родном доме никогда не чувствовала себя так, как здесь сейчас. Тут царили любовь и взаимопонимание, как и должно быть в настоящей семье. У нее же этого никогда не было, если не считать того времени, когда была жива бабушка. Но тогда сама Рита была еще крошкой, и иногда ей казалось, что этого и вовсе не было, а лишь является плодом ее фантазии.

После чаепития Сергей вызвался проводить ее в комнату брата.

— Постель я тебе там уже застелила, — сообщила мама. – Спокойной ночи, детка, — с теплом добавила женщина.

— Ну вот, располагайся и ничего не стесняйся. Моя комната напротив, если что, — привел ее Сергей в комнату, по которой сразу становилось понятно, что обитает там подросток. А потом на комоде Рита и фотографию рассмотрела. Два парня – Сергей и видимо, тот самый брат. Только вот…

— Сереж, рядом с тобой тут твой брат? – взяла Рита фотографию, чтобы вглядеться в нее получше.

— Ага. Никитка! – ему пятнадцать, — охотно ответил Сергей.

— Да? Странно…

— Что именно? – широко зевнул Сергей.

Рита поняла, что он устал и очень хочет спать.

— Ничего особенного, это я так, — ответила она и выпроводила его из комнаты.

Уже в постели она продолжала размышлять над тем, что самой ей показалось очень странным. Дело в том, что брат Сергея, был как две капли воды похож на ее отца в молодости– она отлично помнила старые снимки отца, потому что любила рассматривать их в альбоме. И в такие совпадения Рита не верила – жизнь не индийское кино.

На утро Рита только уверилась в сходстве Никиты и ее отца, но снова что-то помешало поговорить об этом с Сергеем. Да и она торопилась в институт.

Деканат пошел ей навстречу и выделил комнату в общежитии для иногородних. Рита не верила своему счастью, что у нее получилось убедить декана в том, что она нуждается в общежитии, хоть и живет в этом городе. Сыграло роль и то, что она была на высоком счету у преподавателей, в том числе и декана, который вел у них философию. Училась Рита отлично и шла на красный диплом.

С того вечера, когда спас ее Сергей от замерзания в парке и привел к себе домой, они с Ритой быстро сдружились. В институте постоянно были вместе. После института подолгу гуляли. Сергей приглашал ее в кино или кафе. По выходным приводил к себе домой, а его мама готовила  разные вкусные блюда. Рите нравилось встречаться с его родителями, и они всегда радовались, когда приходила она к ним в гости. Так постепенно дружба Сергея и Риты переросла во что-то более глубокое и сильное. Рита поняла, что всем сердцем полюбила его и в его глазах читала ответное чувство.

В один из выходных они снова отправились к Сергею домой.

— Наконец-то, Никитка вернулся из санатория. Хоть познакомишься с братишкой, — сообщил он по дороге Рите.

И снова она вспомнила о поразившем ее сходстве, о котором за всей этой суетой умудрилась забыть.

Когда встретилась с Никитой вживую, то сходство оказалось еще более сильным. Рита так впечатлилась, что весь обед была сама не своя. Заметил это Сергей. Когда они по традиции удалились в его комнату, как делали всегда, первым делом он поинтересовался:

— Что с тобой сегодня происходит? Ты какая-то странная…

— Понимаешь… я уже давно собиралась поговорить с тобой, но все как-то не выходило… Еще тогда, когда первый раз увидела твоего брата на фотографии, он мне показался поразительно похожим на моего отца. А сегодня я в этом только убедилась. Как такое возможно, я и сама не понимаю…

— Действительно странно, — задумался Сергей.

— И еще я заметила, что Никита не похож на тебя или на твоих родителей. Ой! Извини, если я тебя обидела, — тут же спохватилась Рита.

— Да, ничего страшного, и ты меня не обидела, — отмахнулся Сергей и снова задумался. – Говоришь, он похож на твоего отца? – через какое-то время спросил.

— Ну да… не просто похож, а как две капли воды.

Снова Сергей погрузился в раздумья, и Рита ему не мешала.

— Дело в том, что Никита мне не брат, — решительно посмотрел на нее парень. – Вернее, брат, конечно, и я люблю его… но по крови мы не родные.

И Сергей в тот вечер рассказал Рите их семейную тайну.

Когда ему было семь лет, он заболел бронхитом. Его положили в больницу, и мама навещала его каждый день, проводя в его палате много времени. Лежать тогда с ним ей не позволили, он ведь уже считался взрослым.

— В том же отделении, где лежал я, находилась палата с отказными младенцами, и мама часто ходила туда – помогала санитаркам заботиться о малышах, — рассказывал Сергей. – Кажется, брошенных детей тогда было четверо или трое, могу ошибаться… И у одного мальчика история была настолько печальной, что, помню, мама вернулась в мою палату в слезах.

Рита узнала, что мальчик тот родился слабым и с врожденным заболеванием, хоть родители его и были совершенно здоровыми. Ребенку нужна была в перспективе операция, а потом и длительная реабилитация, уход. Если не сделать операцию, то ребенок мог остаться инвалидом на всю жизнь. Все последующие годы провел бы в инвалидном кресле. И тогда родители от него отказались. Они бросили его в роддоме, чтобы и дальше беззаботно жить, не вешая себе на шею такую обузу.

— Мама тогда очень сильно переживала, я отлично помню. Она все отцу говорила, что не может понять этих родителей, как они могут бросить ребенка, даже не попытавшись помочь ему?..

Рита тоже не могла понять этого, как и найти тем родителям оправдание. А в голове ее уже ниточки этой истории активно тянулись к другой, которую она знала, и которая случилась примерно в это же время.

— Когда меня выписали из больницы, — продолжал рассказ Сергей, — буквально на следующий же день мои родители решили усыновить того мальчика. Помню, состоялся у них со мной серьезный разговор. Мама тогда попросила, чтобы никогда не рассказывал я своему братику правду, чтобы любил его как родного и защищал. Да и Никитос рос таким классным пацаном, что не любить его было невозможно, — с улыбкой добавил он. И Рита тоже улыбнулась, представив себе его брата мелким карапузом. – Я в любом случае был рад, что у меня появился братишка! – тряхнул головой Сергей.

— Получается, сам он ни о чем не догадывается?

— Нет. Мы же больше никогда даже не заикались на эту тему. Да я и сам забыл, что он мне не родной по крови. И мама с папой, наверное, тоже об этом никогда не думают. Никитку все просто обожают! Да ты и сама успела заметить, какой он.

— Он полностью поправился? – уточнила Рита.

— Да. Когда Никита подрос, ему сделали серьезную операцию. Я уже тогда кое-что соображал, помню, обошлась она родителям недешево. Отец тогда кредит взял, и еще они у тетки заняли недостающую сумму… Ну и потом еще долго брат поправлялся, не вставал с постели. Мама за ним ухаживала дни напролет, не отходила от кровати. Мы с папой помогали ей, но все равно ей пришлось тогда туго. Зато теперь точно все позади! – весело закончил Сергей. – Правда, мама все время чего-то опасается. Боится за брата, наверное, просто. Потому и отправляет его каждый год зимой в санаторий. Но он уже начинает сопротивляться, — тут же рассмеялся Сергей. – Думаю, в следующем году он уже откажется туда ехать.

— И твои родители никогда не выделяли кого-то из вас двоих? – после непродолжительного раздумья спросила Рита.

— Нет конечно! Они всегда любили нас обоих. Одинаково, — пожал плечами Сергей. И тут он заметил слезы на глазах девушки. – Что с тобой, Рит? Мой рассказ тебя расстроил?

Рита уже откровенно плакала, и сдержать этот поток у нее никак не получалось. Как мог, Сергей успокаивал ее. Сбегал за водой и чуть ли не силой заставил ее выпить всю. И только через какое-то еще время она снова могла говорить более-менее спокойно.

— Меня родители никогда не любили, — посмотрела на парня Рита. Она не жаловалась, как и не пыталась вызвать в его душе сострадание. Она просто говорила все, как есть, в чем сейчас была уверена как никогда. – Меня любила только бабушка, пока была жива. И только благодаря ей я появилась на этот свет. А так… мама хотела от меня избавиться. Когда я пошла в первый класс… — и она рассказала историю второй беременности мамы – так, как запомнила ее сама.

— И ты думаешь?.. Ничего себе! – в крайнем возбуждении вскочил Сергей со стула. – Ты думаешь, что Никитос… твой брат?! – остановился он напротив Риты. – Да и как иначе, если, ты говоришь, он вылитый твой отец? – сам же и ответил. – Ну и дела…

Он еще какое-то время продолжал мерить шагами комнату, размышляя вслух, пока Рита не остановила его вопросом:

— И что мы теперь будем делать?

— Думаю, нужно сначала поговорить с твоими родителями.

Как бы Рите ни не хотелось возвращаться домой, но повод был серьезным, и откладывать его не стоило. В ближайшие же выходные, с утра пораньше они с Сергеем отправились к ней домой. Одна она туда ехать не решилась бы. И в это время вся ее семья точно должна находиться дома.

Вопли Галинки они услышали аж с первого этажа. А потом и узнали о причине скандала, когда мать открыла дверь и впустила их в квартиру, даже не посмотрев на них.

— Галюша, у тебя шкаф ломится от вещей, а ты не знаешь, что надеть?! – крикнула она вглубь квартиры.

— У меня нет ничего нового!.. Сплошное старье! Все это нужно вынести на помойку!.. Я буду выглядеть на вечеринке как бедная родственница!.. – и все в таком же духе.

Такие истерики для Риты были привычны, а вот Сергей явно не знал, куда деть себя от смущения.

— Не обращай внимания, — шепнула ему Рита. – Это скоро закончится…

В который раз она подумала, что никогда ей не покупали столько вещей, как Гале. Что даже просить об обновке она не решалась, если только что-то уже рвалось до дыр. И даже тогда родители выделяли ей деньги с большой неохотой. А как радовалась она каждой новой вещи!

— Явилась, не запылилась? – зыркнула мама на Риту, но тут же умчалась успокаивать младшенькую дочь.

Сергея снова не удостоила внимания. Рита вздохнула и велела парню проходить на кухню. Сама сходила за отцом, который привычно проводил время выходного дня перед телевизором.

— Пап, мне нужно с тобой поговорить, — опустила Рита приветствие. Она даже раздеваться не стала и Сергею не позволила. Задерживаться здесь они не планировали, но сначала нужно было получить ответы на все вопросы.

С отцом они вошли в кухню, и Рита закрыла дверь. Она знала, что мама долго еще будет находиться в комнате сестры, пока у той не закончится истерика. Да и с отцом наедине беседа клеилась гораздо лучше.

— Пап, можешь рассказать, почему вы с мамой отказались от моего брата? Почему оставили мальчика в роддоме, едва он родился, и не дали ему шанс на нормальную жизнь?

Отец не ожидал подобного разговора и в первый же момент заметно растерялся, чем выдал себя с головой. Рита с Сергеем молча переглянулись, и думали они об одном и том же – Никита – сын родителей Риты и ее родной брат. Красное отдувающееся лицо отца явилось тому подтверждением.

Отец долго молчал и старался выровнять дыхание, но потом все же заговорил. Рита смотрела на него так, чтобы он не дай бог не передумал. Она была полна решительности заставить отца рассказать всю правду!

— Больной ребенок – это обуза. И мы с мамой не хотели вешать ее себе на шею, — посмотрел на нее отец глазами, в которых Рита прочитала стыд. – И мы были так молоды…

— Вы были еще моложе, когда родилась я, — поправила его Рита.

— Тогда была жива моя мать. Если бы не она… — отец осекся. – В общем, что сейчас об этом говорить? Что сделано, то сделано. Ты-то откуда все узнала? – поинтересовался отец, но как-то мельком.

Было видно, что разговор этот он хочет поскорее закончить, что неприятен тот ему и что, хотелось верить, затрагивает он что-то в его душе. Хотя, верилось все же с трудом.

На вопрос отца Рита отвечать не стала, и в квартире этой ей находиться было противно. Она молча взяла Сергея за руку и вывела в подъезд.

— Странные у тебя родители, — не удержался парень от комментария. – Они даже не спросили, кто я такой.

— Моя жизнь их никогда не интересовала, — грустно усмехнулась Рита. – Для них всегда существовала только одна дочь – младшая.

— Та, что кричала?

— Она – Галя, — кивнула Рита, спускаясь по лестнице, выходя на морозный воздух и с удовольствием вдыхая полной грудью зимней свежести. В родном доме даже воздух теперь казался ей спертым, отравленным. И как она жила там столько лет?

— А знаешь, нашему Никитке повезло, что родители мои от него отказались, — посмотрела Рита на Сергея. – Еще не известно, как сложилась бы его жизнь, забери они тогда его из роддома.

Возможно и скорее всего, его бы они тоже не любили, и тогда он бы тоже был несчастен, как она. Сейчас же у него есть самая любящая в мире семья.

С тех пор Рита еще чаще стала бывать в доме Сергея, и родители ее всегда привечали с радостью. А к Никите она стала относиться как к родному брату, каким по факту он и был. Только ему они ничего не рассказывали. А вот от родителей Сергея скрывать правду не стали. В один из вечеров, когда младшего сына не было дома, Рита с Сергеем им все и рассказали.

— Нужно, чтобы сын узнал правду, — посмотрел отец на мать. – Он уже взрослый, рано или поздно ему станет известно, что он у нас приемный. Лучше сказать ему самим, чем он узнает от чужих людей.

— Обязательно расскажем, но давай не сегодня? – только и попросила мама. – Нужно выбрать подходящий момент.

И такой скоро представился, но Рита при этом не присутствовала. Обо всем она узнала на следующий день от Сергея.

— Видела бы ты лицо Никитоса! – со смехом рассказывал он. – Сначала так обалдел, что и слова все растерял. А потом даже обрадовался, придставляешь?

Удивительно! Подобной реакции Рита не ожидала. В глубине души она опасалась, что Никита оскорбиться. Обидится, что так долго от него скрывали правду. В фильмах часто такое показывают, как дети из-за этого даже перестают общаться с приемными родителями, хоть те и дали им все. И Рита никогда такой реакции не понимала, как и осуждала героев.

— Я рада, — только и ответила Рита.

— Ты еще не знаешь самого прикольного, — хитро посмотрел на нее Сергей. – Отгадай, что заявил Никитка?

— Даже предположить не могу…

— Он сказал, что всегда мечтал о такой сестре, как ты.

И эти слова стали для Риты самым приятным, что она когда-нибудь слышала за всю свою жизнь. Кто-то не просто считал теперь ее сестрой, но и любил ее. Ведь с Галей у них никогда ничего не было общего. По детству Рита очень любила свою сестренку, как и от нее ждала взаимного чувства. Но с годами она поняла, что любить Галя может только себя. Она и родителей-то не любила, а только все время что-то от них требовала.

С тех пор Рита, Сергей и Никита много времени проводили втроем. И разница в возрасте им совершенно не мешала – всегда находились общие темы для разговоров, и никогда им не было скучно в обществе друг друга. И ни разу они ничего не делили – отныне все у них было общее, как у родных людей.

Время пролетело очень быстро, и вот уже Рита с Сергеем защитили диплом. А сразу после окончания института они поженились. Жить решили в квартире Сергея, вместе с его замечательными родителями. Рассуждали так, что в тесноте, да не в обиде, что родные люди не могут помешать друг другу.

Почти сразу Рита забеременела, и вместе с Сергеем они с нетерпением ожидали появления на свет первенца. Рита точно знала, что никогда не будет относиться к своему малышу, как ее родители – к ней, что даст ему всю любовь, на какую только будет способна. И в Сергее она не сомневалась, иногда ей даже казалось, что любит он пока еще неродившегося их ребенка еще сильнее ее. И этому она только радовалась.

Когда до родов оставался месяц, как-то вечером Рите позвонил отец. Очень удивилась она, увидев на экране телефона знакомый номер. Этого звонка Рита точно не ждала, как и с родителями не виделась с момента последней встречи, когда они с Сергеем узнали всю правду.

— Пап? Что случилось? – разволновалась Рита, когда голос отца показался ей даже не грустным, а каким-то убитым.

— Рита, дочка… не могла бы ты приехать?

— Зачем? У вас что-то произошло?

— Хочу поговорить с тобой… с вами…

— Ты хочешь, чтобы мы приехали с мужем?

— Не знал, что ты вышла замуж, — в голосе отца слышалась улыбка вперемешку с грустью. – Приедешь?

— Хорошо, мы приедем завтра, — пообещала Рита.

— И еще… не могли бы вы взять с собой твоего брата?

— Пап, он не вещь, и взять его с собой мы не сможем, — строго отозвалась Рита. – Если Никита захочет, то поедет с нами…

Она недоговорила, но и так было понятно, что ни к чему принуждать они его с Сергеем не станут.

Как ни странно, Никита с воодушевлением отнесся к просьбе отца Риты. Он совершенно не был против знакомства со своими биологическими родителями. Видно было, что зла на них парень не держит.

— Боже! Какой бардак! – ужаснулась Рита, переступив порог своей квартиры.

И дверь оказалась не заперта. В нос уларила вонь, словно мусор не выносили недели две. Повсюду валялись какие-то вещи. На кухонном столе заметила горы грязной посуды. Пол был тоже давно не мытым…

— Пап… — позвала Рита, не зная, к чему готовиться.

— Ты главное не волнуйся, тебе нельзя, — тут же сжал ее руку Сергей.

— Я тут, — донеслось из комнаты. – Проходите…

Отец лежал на софе в гостиной и выглядел совершенно больным. На глазах его блестели слезы, когда молодые люди вошли в комнату.

— Пап, что с тобой? – подбежала к нему Рита. – Боже, да у тебя же жар! – прикоснулась ко лбу и тут же выскочила из комнаты за аптечкой.

— Кажется я сильно простудился, дочь, — пожаловался отец, когда она вернулась с жаропонижающими препаратами, которые сразу же заставила его выпить. – Так мне плохо, что встать не могу.

— Сейчас полегчает, — пообещала Рита.

— А это?.. – смотрел отец на Никиту, который смущенно переминался рядом.

— Это твой сын, папа, Никита, — представила парня Рита. – Наверное, вам есть, о чем поговорить, — взяла она за руку Сергея. – А мы пока порядок наведем …

Позже она узнала от Никиты, что просил у него отец прощения. За то что бросили, что даже не попытались вылечить. Конечно же, Никита простил его, да и по характеру он был настолько добрый, что ни на кого не держал обиды.

Когда Рита с Сергеем вернулись, наведя в квартире порядок, то и у нее отец попросил прощения. И дочь ему тоже сразу же простила все былое. Наверное, она сделала это еще раньше, ведь нельзя вступать в новую и счастливую жизнь со старыми обидами. А с Сергеем Рита была по-настоящему счастлива.

— Пап, а где мама? Где Галя?.. – задала Рита Вопрос, который терзал ее с момента прихода сюда.

— Ох, доча, тут такое дело…

Отцу заметно полегчало, и Рита приготовила ему чаю на травах. Сергей с Никитой усадили его в подушки, и он рассказал молодым людям историю того, что произошло в этом доме не так давно.

Отец не сразу рассказал матери о том, что Рита нашла своего брата. И узнав о том, что сын жив-здоров, да еще и со старшей сестренкой общается,  жена испугалась, рассуждая грубо и примитивно, какой она, в общем-то, и была всегда. Что, если эти двое заявятся и станут требовать свою долю в квартире, единственным собственником которой был их отец с момента смерти своей матери? А как же Галенька – младшая дочь? Она не должна довольствоваться крохами.

— Вот тогда твоя мама стала требовать, чтобы я переписал квартиру на Галинку, — вздохнул отец.

У Риты все это в голове не укладывалось. Она, конечно, знала, что маму больше всего в жизни интересуют две вещи – Галя и деньги, но не до такой же степени.

— Я не согласился, пытался объяснить ей, что и вы – тоже мои дети, и что мы в долгу перед вами. Я хотел, чтобы она познакомилась с тобой, Никита, увидела, каким ты стал, — посмотрел он на сына. – Хотел, чтобы ты, Рита, вернулась домой. Я же не знал, что ты уже замужем… — с улыбкой взглянул отец на живот Риты. – Пытался внушить ей, что мы в юности натворили столько ошибок, что надо попытаться хоть часть их исправить… Но она меня даже не слышала – все твердила, что дочь у нас одна, и ей должно достаться все!

Даже от своей матери Рита не ждала подобного вероломства. И слышать все это ей было неприятно. Но услышать предстояло самое ужасное.

— Каюсь, дочка, я почти сдался под ее натиском, — стыд промелькнул в глазах отца. – Но произошло кое-что еще, как теперь я думаю, не случайно, к лучшему. В один день в нашу дверь позвонили. Дома я был один, а пришел какой-то пьяный мужик, которого я раньше и не видел. Он потребовал позвать вашу маму. Кричал что-то о том, что не собирается больше ее ждать, что хочет разобраться со всем прямо сейчас… А потом схватил меня за грудки, прижал к стенке и заявил, что хочет немедленно познакомиться с дочерью.

— Он тебе ничего не сделал? – испугалась Рита.

— Нет, не волнуйся. Это я по началу растерялся, а потом скрутил его. Да и пьяный он был, еле на ногах держался.

— А кто это был-то? И что ему было нужно? – поинтересовался Сергей.

— Я и сам сначала ничего понять не мог, — посмотрел на него отец. – Думал, ошибся квартирой. Но он не унимался и кричал, что тут живет его дочь. Наверное, я бы так и не понял ничего, а его выставил бы из квартиры, если бы не вернулись ваша мать с сестрой.

Ну а дальше отец рассказал, что мама с Галей вернулись с кучей обновок из магазина. А тут этот мужик радостно бросился на шею маме, сообщая, как сильно он соскучился. А потом и к дочери потянулся, но тут отец ему дал в нос, конечно же. У того хлынула кровища, и кто бы мог подумать, что мама бросится на его защиту. Она запретила отцу бить его и увела из квартиры.

— Вернулась она тогда поздно и ничего не хотела объяснять, — продолжал рассказ отец. – И снова начала требовать, чтобы я немедленно переписал квартиру на Галю. Но тогда я уже начал подозревать неладное…

Отец Риты установил за женой слежку и вскоре выяснил, что она встречается с тем мужиком, что приходил к ним пьяным.

— Ну и я его подкараулил как-то и вывел на откровенный разговор. Угрозами, — признался отец. – Оказывается, у них с моей женой много лет назад была интрижка. Я тогда устроился ан новую работу, времени меньше проводил с женой и она нашла утешение за моей спиной и забеременела. Мечтала, что бросил Риту на меня и упорхнет к тому фраеру, но не тут-то было, он не стал ребенка признавать, как и жениться на матери вашей не собирался, разбив ее надежды.

— Так Галя не твоя, выходит, дочь? – изумилась Рита. О таком она даже подумать не могла.

— Не моя, — кивнул отец. – Тот мужик когда сбежал от твоей матери, испугавшись ответственности, она и выдала Галинку за мою дочь. А я даже не подозревал ведь ни о чем… Ну а тут недавно хмырь этот снова объявился в ее жизни, совесть будто проснулась, о дочке вспомнил вдруг, и закрутился вновь у них роман…

— Уму непостижимо! – в голове Риты все это отказывалось укладываться.

— Да я и сам долго не мог поверить, ведь всегда считал Галинку родной… И мать твоя как с цепи сорвалась! – вдруг проснулась в отце злость. – Она даже когда призналась мне во всем, не перестала требовать, чтобы я переписал квартиру Галю. Совсем помешалась от жадности! Как я уже потом догадался, она хотела выставить меня на улицу ни с чем, а тут жить со своим новым хахалем. Но не тут-то было! – скрутил отец кукиш. – Не обломилось ей. Ну, вот он и не выдержал – напился и приперся сюда.

Рита видела, как нелегко дается отцу вся эта правда. Жалела его всем сердцем, но и не перебивала. Иногда нужно высказаться до конца, чтобы самому все осознать. И в тот момент ей именно так и казалось, что отец переживает всю свою жизнь заново и учится на своих же ошибках.

— Я выгнал их, Рита, в тот же день, когда узнал всю правду от любовника жены, — смотрел на Риту отец и словно просил прощения за столь решительные меры. Но она его не осуждала – поступил он так, как считал нужным. И наверное, Гале тоже пойдет на пользу пожить не на всем готовом, иначе она никогда не повзрослеет. – И я подал на развод. Больше не хочу ни дня жить с этой лгуньей. И вот еще что! Не могла бы ты привезти ко мне нотариуса, а то что-то мне совсем худо. Оформлю при вас завещание на вас с Никитой.

— Пап, ну не говори глупостей! – возмутилась Рита. – У тебя простуда, конечно, тебе плохо. Но ты обязательно поправишься. И никакой нотариус нам не нужен, — с улыбкой добавила.

Не нужна была Рите эта квартира. Для счастья у нее и так все было, а скоро вот и малыш на свет появится. А примирение с отцом и признание им всех ошибок только делало счастье Риты еще более полным.

Отец вскоре поправился и вернулся на работу. Вместе они привели квартиру в порядок, но жил в ней теперь отец один. Жил и не тужил, как казалось Рите, ведь за все годы мама и ему успела потрепать изрядно нервы.

Родители Сергея с радостью приняли отца Риты в гости, и вскоре даже подружились.

Как-то Рита поинтересовалась у отца:

— Пап, а ты не знаешь, как там мама с Галей?

Все же, за них она волновалась, ведь не чужие они ей.

— Интересовался, — поджал отец губы и ответил с неохотой. – Нормально все у них, хоть матери твоей, наверное, и не нравится. Живут в однушке ее хахаля, не разгуляешься, — усмехнулся. – Галка истерит, как обычно. Мать твоя ссорится с новым мужем, потому что денег в дом приносит мало. Все как обычно, в общем. Хорошо, что всего этого я не вижу.

— А знаешь откуда? – с улыбкой уточнила Рита.

— У меня свои источники, — хмыкнул отец.

И тогда она поняла, что не вычеркнул он маму с Галей пока окончательно из своей жизни. Оно и понятно, столько лет ведь вместе прожили. Привычки трудно менять.

В положенный срок, Рита родила сынишку. И тогда отец решил продать свою квартиру.

— Деньги поделим. Себе я куплю малосемейку, одному мне хватит. Ну, сама подумай, зачем мне такие хоромы? А вы с Никитой поделите оставшиеся деньги пополам. Вам с Серегой хватит на первоначальный взнос, ну и возьмете ипотечный кредит.

Возражать Рита не стала, ведь их теперь было не двое, а трое. Да и хотелось уже жить отдельно, хоть со свекром и свекровью отношения у нее сохранялись прекрасные.

Они бы так и сделали, если бы не вмешались родители Сергея. Вместо ипотечного кредита они молодым отдали сбережения, что копили много лет. А тут и случай подвернулся пустить их в дело. Половину отдали Сергею, а вторую половину отложили для Никиты, который уже тоже встречался с девушкой и поговаривал о свадьбе.

Когда Никита женился на своей избраннице, обе молодые семьи смогли купить себе по дому в пригороде. Дома располагались по соседству, и они часто ходили друг другу в гости.

А вскоре у Риты с Сергеем родилась девочка. Сама она натерпелась много несправедливого и обидного от родителей в детстве и юности. Своим же детям Рита дарила любовь, внимание и ласку.  Но и о муже не забывала – его она тоже любила всем сердцем. И их семью можно было без преувеличения назвать самой счастливой…