Ошибка когда я стану кошкой

Мягко говоря, навязшая на ушах песенка Маши Ржевской, выпускницы «Фабрики звезд — 2», долго не давала мне покоя. Она казалась лишенной всякого смысла, что нарушало мои представления о мировой гармонии. В конце концов, я решил этот смысл найти. Безусловно, анализ не строго научный, просто попытка вдуматься в набор фраз.
Блики на окошках, воробей за крошкой
Мы глотками мерим наше время
Скорее всего, героиня песни и еще кто-то сидят в кафе (ресторане, кабаке…). Героиня смотрит в окно на воробья. Они что-то пьют.
Радужные точки, смятые комочки
Пока не могу интерпретировать
Мы с тобой одни, хотя со всеми
Публичное одиночество — довольно явное указание на ресторан. Их двое: героиня и ее визави. Экпозиция кончилась. Описание пространства в дальнейшем сменяется изложением мыслей.
Да, конечно сложно, но еще возможно
Сердце прошептало, я сказала
Наверно, в следующей жизни
Когда я стану кошкой на-на-на-на
Наверно, в следующей жизни
Когда я стану кошкой на-на-на-на
Наверно
Героиня размышляет над неким предложением, суть которого пока скрыта от нас. Героиня не может решиться на это, но в душе не исключает такой возможности. Тем не менее, вслух она скорее отказывается. Отложим кошку для дальнейшего анализа и пойдем дальше.
До моей помады прикасайся взглядом
Взгляды визави на героиню. Характер взглядов пока неясен.
Мне пора с тобой уже прощаться
Разрешаю смело на листке из мела
Глянцевой улыбкой расписаться
Расстаются. Ключевой момент. По моей, пусть и несколько смелой, гипотезе, строчку про листок из мела надо понимать так: «разрешаю поцеловать себя на прощание в бледную щеку». Но тогда выясняется главное: глянцевая улыбка — это накрашенные губы девушки. Другой девушки. Теперь становится понятной суть предложения, которое сделала героине ее собеседница. Для консервативно воспитанной героини однополая любовь кажется невозможной, хотя сердце ее говорит, что это не так. Отметим и оценочное наречие «смело», которое относится к поцелую девушки.
Да, конечно сложно, но еще возможно
Сердце прошептало, я сказала
Наверно, в следующей жизни
Когда я стану кошкой на-на-на-на
Теперь понятна и кошка. Здесь кошка — символ сексуальной свободы, пока недоступной для героини.
Наверно, в следующей жизни
Когда я стану кошкой на-на-на-на
Наверно, в следующей жизни
Когда я стану кошкой на-на-на-на
Наверно, в следующей жизни
Когда я стану кошкой на-на-на-на
Наверно…
Многократное повторение — стандартный попсовый прием. Давно хочу написать о нем, может, как-нибудь соберусь.
Смысла не так много? Он не вполне пристоен? А что вы ожидали от текста, в котором не так много слов, ориентированного на успех у любителей популярной музыки? Если кто-то обнаружит еще какой-нибудь смысл в этом тексте, буду рад.

— Я, наверное, зря к вам пришла. Вы скажете, что это я сама во всем виновата. Мы с ним к психиатру ходили, он так и сказал: вы должны его эмоционально принять. И книжку посоветовал, я ее потом купила, специально ходила в книжный магазин на площади Восстания. И подруга говорит: ну чего ты пойдешь, она тебе хвост накрутит, ты же еще и виноватой выйдешь и больше расстроишься — сейчас дети никому ничего не должны, а родители — всегда и всем. Мы не так росли, но что ж поделаешь. Мы здесь приписаны, к этой поликлинике, квартира у нас тут, а живем в области сейчас, но тоже в городе, не в деревне. 

— Послушайте, но вы же уже пришли, — резонно, как мне показалась, констатировала я. — Тем более, если я вас правильно поняла, не вышли из соседнего дома, а приехали из области. Исходя из этого, давайте вы мне все-таки расскажете что-нибудь конкретное. Например, какие у вас претензии к вашему сыну. Только скажите сначала, как его зовут, сколько ему лет и все такое.

— Да-да, конечно! — заторопилась женщина. — Зовут Мишка, Михаил. Лет пятнадцать, недавно исполнилось.

— Ваша семья…?

— Мы много лет с Мишкой вдвоем жили. До того — с моей мамой. А сейчас я уже два с половиной года как замуж вышла. Втроем мы живем.

— Как сложились отношения Миши и отчима?

— Сначала вроде все хорошо было, а сейчас — ужасно.

— Опишите подробнее это «ужасно».

— Ну… ругается он на него. А тот огрызается.

— Из-за чего конфликты?

— Из-за всего.

Приехали. Я решила зайти с другого конца.

— А какие у вас с Мишей отношения?

— Ужасные. 

— А как у него в школе?

— Ужасно.

Что ж, надо признать, что разнообразия не получилось.

— Давайте тогда так. Вы сейчас подробно изложите, какие претензии к Михаилу у вас и у вашего мужа. Когда и как они возникли и как долго это продолжается.

— Ага, — женщина явственно оживилась. — Возникло оно, наверное, давно, еще когда мы с моей мамой жили. Она все за него делала, а мне это было даже удобно: он всем доволен и не орет. Я очень хотела ребенка, даже с мамой тогда поругалась: она мне говорила, что у меня с тем, ну, с отцом Михаила, не выйдет ничего. Оно и не вышло… но я все равно хотела рожать! Не чтоб его привязать, а потому что ребенок! Мой! Мы с ним маленьким очень хорошо ладили, сейчас и поверить трудно. Гуляли долго, ходили везде, он спрашивал много, я даже удивлялась — многое и не знала, что ответить, у меня же после школы училище только торговое, я и сейчас в нашем городке по специальности работаю — продавцом, на самом деле мне с людьми нравится: всех знаешь, и тебя знают, и приветливо так, хотя все говорят, что это работа тяжелая, наверное, оно и правда так, да я же другого не знаю, мне кажется, вот директором работать куда тяжелее, потому что отвечать за других надо и деньжищи какие крутятся… Мамина тетя потом умерла, мы с мамой за ней ухаживали в конце, и вот квартиру она нам оставила, мы с подругами по училищу ее сами отремонтировали красиво (из нас одна потом специалистом по отделке квартир стала — она нами и руководила), и мы с Мишкой туда и переехали. И стали жить. И вот тогда, через год где-то, я впервые и подумала: что-то с ним, наверное, не так.

— Что именно «не так»? Опишите, на чем конкретно в быту основывалось это ощущение?

— Ну, он ничего особенно не хотел. Учиться в школе многие не любят, я и сама не любила, но мне всегда было страшно: двойку получить, учительница ругаться будет, мама меня будет стыдить. А ему — и не страшно, и не стыдно. Не усадишь за уроки — пойдет с несделанными. Получит двойку — пожмет плечами: ну двойка, ну и что? Если не заставишь помыться, поменять белье, переодеть брюки с пятном, так и будет ходить в грязном. Да, собственно, ничего и не изменилось — он и сейчас такой.

— А друзья у Миши были? Есть?

— Да я не знаю, можно ли это назвать друзьями. Он не одиночка, нет. Какие-то рядом стоят, ходят, говорят, в игры играют. Но мне кажется, что им всем друг на друга по большому счету наплевать. Я говорила, что он маленький много вопросов задавал? Так вот, потом и сейчас всего один вопрос остался: а зачем? Что бы я ему сейчас ни сказала, он мне: а зачем? «Выключи компьютер, садись за уроки!» — «А зачем?» — «Прибери бардак в комнате!» — «А зачем?» — «Пойди помой ноги». — «А зачем?» — «Пойди помоги Алексею (это отчим, у нас большой дом, не совсем законченный, там много чего нужно делать)». — «А зачем?» И еще «сейчас», чтобы отстали. Но «сейчас» у него значит «никогда». Вы пластинки, ну, которые с музыкой, помните?

— Я? Ну еще бы. Странно, что их помните вы.

— У маминой тети покойной был проигрыватель и набор пластинок. Очень старых даже. Я ей их все время ставила, когда она совсем болела уже. Да мне и самой нравилось. И вот там, если пластинку не на ту скорость поставишь, тогда не музыка получается, а она так делает: ввва-а-а, ква-а-а-а, ва-а-а-а… Вот мне иногда кажется, что Мишкина жизнь как вот такая пластинка замедленная крутится. Я тогда к врачам пошла: может, его можно, ну, ускорить как-то? Они мне все витамины прописывали, а потом вот к психиатру послали, к детскому. А он с ним двадцать минут поговорил, а потом мне сказал: с ним все в порядке, это вы сами во всем виноваты, что он такой, вы его не так любите, вы должны его эмоционально принять. А он, знаете, это услышал и даже книжку той психологички прочел, и потом нам из нее цитировал, как мы его должны принять и как с ним разговаривать. Потом уже мой муж эту книжку однажды в компостную яму выбросил…

— Алексей по профессии кто?

— Строитель, дома строит, в основном загородные, с коммуникациями. Я же никогда до того замужем не была. И знаете, это… ну очень здорово, когда рядом есть кто-то, на кого можешь положиться. И любить, и тебя любят. То есть у меня, конечно, всегда было — подруги, и мама… Но это — совсем другое. Вы понимаете?

— Конечно, понимаю. Ваш брак оказался удачным. Так?

— Так… Да не так! — женщина с досадой ударила кулаком по ладони. — Сейчас все трещит. Мишка ему говорит: ты мне никто и указывать не можешь. И приказывать тоже, я тебе не нанятый… И он же не делает ни черта! Поест и посуду грязную на столе оставит. Носки вонючие снимет и бросит. По дому, во дворе, в огороде — здоровый же лось! — сто раз надо сказать, пока снизойдет и кое-как, тяп-ляп, потом иногда думаешь: да лучше бы и не брался… Алексей и бесится, и меня жалеет, а иногда уже и скажет в сердцах: ну как же это вы такого никчемного воспитали! Вы же с матерью прекрасные совершенно женщины, добрые и работящие, как же это он такой получился? То есть и у него как у того психиатра: я одна во всем виновата! А что я? Я его любила и растила как умела.

— А теперь любите?

— Не знаю. Иногда кажется — ненавижу. Меня же еще из школы дергают, экзамены там у них, а он и там ничего не делает. У нас ор дома все время — хорошо соседи далеко, не за стенкой, милицию не вызовут.

— А чего Миша делает-то целыми днями?

— Да в компьютере или в телефоне сидит. Если компьютер вырубить, может и книжку почитать, и музыку послушать, с друзьями к торговому центру пойти. Привычек вредных у него нет, он, кажется, даже не курил никогда и ест только здоровую пищу, чипсы там или кока-колу — ни-ни, это вредно! А меня это почему-то только еще больше бесит! А уж если он сейчас наши с Лешей отношения разрушит… Я Мишку просила со мной поехать, думала, может, вы ему чего скажете. Он сказал: у меня по жизни проблем нет, тебе надо, ты и езжай, там тебе то же скажут, что в той книжке было, которую твой муж в компост выкинул… Когда он такое говорит, я иногда сама себя боюсь, а потом думаю, что все правы: я уродка, я виновата!

Я оказалась в затруднительном положении. Женщина впервые в жизни нашла свое личное счастье и очень боится его лишиться. Ее сын, может быть, с легкой неврологией, но в целом типичный представитель поколения «детей надо любить, уважать их личность и все такое». Не поставленные границы в 15 лет ставить невероятно трудно и рискованно для всех участников. Действовать надо здесь и сейчас. Опять пересказывать ей что-то, современно-тонко-психологическое, написанное в «книжке из компоста» — только время терять.

— У вас кошки были? — спросила я.

— И сейчас есть два кота, приблудились на участок зимой, — удивилась она. — А что?

— А в квартире, в детстве?

— Жила старая мамина кошка много лет, мы ее забрали, когда мама в больнице лежала, а потом она так у нас и осталась до смерти, Мишка упросил.

— А котята у нее были?

— Еще когда я в училище училась, сбежала она, а потом окотилась, ага. Такие хорошенькие! Я потом их всех девчонкам на курсе раздала, а одного даже учитель по товароведению себе взял. А чего это вы спрашиваете?

— Вы когда-нибудь чего-нибудь хотели от этой кошки? Ну чтобы она сделала чего-то? 

— Кошка? Сделала? Да с какого перепугу?!.. Ну… Она у нас все годы ссалась время от времени на коврик у двери, ну я б хотела, конечно, чтоб она перестала, да что ж тут поделаешь… меняли раз в год коврик, и все.

— А когда вы котят людям из училища раздали, она как?

— Искала их до вечера, бегала, мяучила. А потом успокоилась, легла к маме на кровать и проспала двое суток подряд. Устала она с ними, их пять штук было, много… Да к чему вы это все?!

— Чтобы спасти ваш брак с Алексеем и улучшить атмосферу в доме, вы станете кошкой. И Мишка станет кошкой.

— Как это?!

— Первое. Вы станете относиться к нему как к той старой кошке. Живет и живет рядом с вами. Миска, лоток, подстилка, ошейник от блох, если надо — к ветеринару. Коврик раз в год — менять. Подходит, мурлычит — хорошо, захотите — погладите. Не подходит — и ладно. Сами вы к ней небось никогда не лезли. 

— Не лезла, — с ошеломлением во взоре подтвердила моя посетительница. — Да она и лапой с когтями могла, если что не по ней. Мишка вечно расцарапанный ходил.

— Второе. Вы сами станете этой кошкой. У вас есть котенок. Вы его дорастите еще два-три года и выпустите в мир. Спокойно и равнодушно. Армия, потом жилье у Мишки есть, как я понимаю — и вперед. То есть вы, конечно, побегаете до вечера, помяучите, а потом заснете от усталости, проспите двое суток, проснетесь как ни в чем не бывало — и живем дальше. Все, точка. Не усложнять. Алексею и самому Мишке в двух словах сообщите новый расклад, они должны понимать, что происходит и на что им рассчитывать.

— Но мы же люди, а не кошки! Должно же быть уважение, любовь к ребенку, понимание…

— Книжка — в компосте! Равнодушие в вашем случае лучше ненависти и ежедневных скандалов! — отрезала я. — Всем станет только лучше.

— Да? Ну хорошо, я попробую, как вы говорите, мне уже просто некуда деваться.

— Перед глазами все время — та ваша кошка. Она ведь полосатая была?

— Откуда вы знаете?!… Скажите, это все потому, что я продавщица, моя мать — нянечка в детском саду, а Алексей дома строит? Образования у нас…

— Нет, не поэтому. У вас прекрасные, укорененные в реальности профессии, которые вы к тому же любите. И я видела уже сотни таких же детей с хорошо образованными родителями. Идите.

***

Дело было перед Новым годом. Она бросилась ко мне в универсаме «Призма». Я ее не узнала. 

— Мы — кошки! — гордо сказала она. — Вы мне велели стать кошкой. Помните?

Я вспомнила. «Все ужасно».

— Как ваша семья?

— Прекрасно. Я им так и сказала все в тот же день. Мишке сказала: больше так не могу. Помнишь кошку Ваську? Вот я теперь с тобой так же. Еще три года, а потом — все. И Алексею велела. Он удивился, но — если ты говоришь, это твой сын в конце концов… И все. Кошка и кошка. Мишка месяц, наверное, не верил. Но в школу ходил и сдавал как-то. А потом однажды все дрова нарубил, пока мы в Питер ездили. Алексей говорит: чего это он? — А я вас вспомнила и говорю: мурлычет! Погладь его!

— Где Мишка теперь?

— В колледже строительном, в этом году заканчивает. Хочет потом с Алексеем работать… — женщина вдруг пятнисто покраснела и выпалила: — Можно, я вам чего-нибудь куплю?

Я засмеялась и указала на красивую упаковку елочных шаров.

— Вот это! Я бы сама не стала покупать, а они мне нравятся.

Она схватила шары, глупо и счастливо засмеялась в ответ, а потом неожиданно громко мяукнула. Толстая покупательница шарахнулась от нас вместе с тележкой.

20 февраля в ММАМ состоится лекция Катерины Мурашовой «Что значит быть хорошим родителем сегодня», билеты можно купить здесь.

• Hitmo
• Мария Ржевская

Комментарии
2

Сгенерированные MP3

Вам может понравиться

Оцените композицию

[3.00]

Соц. Сети

muzmo.org © 2009-2023