Намеренная ошибка в доказательстве это софизм

§ 47. В заключение этого раздела необходимо сказать несколько слов о тех случаях, когда оратор намеренно прибегает к недозволенным приемам и пытается воздействовать на аудиторию при помощи софизмов.

Иногда
возникает вопрос: нужно ли знакомиться
с нечестными приемами воздействия на
аудиторию, не побуждаем ли мы таким
образом ораторов к употреблению таких
приемов? На этот вопрос нужно категорически
ответить отрицательно. Наблюдения
показывают, что, бессознательно копируя
сложившуюся ораторскую практику, люди
употребляют в своей речи софизмы, не
отдавая себе отчета в том, что прибегают
к обману аудитории. Особенно часто
используются «дамский аргумент»,
навязанное следствие, инсинуации,
предвосхищение основания. А ведь здесь,
как и в юридической практике, незнание
не освобождает от ответственности.
Поэтому рассмотрение недозволенных
приемов и квалификация их как недопустимых
поможет гораздо надежнее уберечь
начинающих ораторов от их употребления.
Вместе с тем, если говорящий все-таки
использует спекулятивные приемы, это
дает право решительно осуждать его
действия, не делая скидок на ненамеренный
характер этого поступка. Есть и другая
сторона этого явления. Как уже говорилось,
в современной общественной практике к
софизмам прибегают весьма активно.
Ясно, что риторически подготовленные
слушатели должны уметь распознавать
нечестные приемы, применяемые против
них, не давать себя обмануть. Как гласит
известный афоризм: «предупрежден,
значит, вооружен». О необходимости
обязательного знакомства с софизмами
для всех обучающихся правильному
рассуждению писал еще в ХII веке французский
философ Пьер Абеляр: «Ведь подобно
тому, как справедливому человеку
необходимо также и знание зла не для
того, чтобы совершать его, но для того,
чтобы избегать познанного зла, подобно
этому и у диалектика должно иметься
понимание софизмов, чтобы таким образом
уберегать себя от них. И он будет
разбираться в разумных доводах только
в том случае, если, познав равно как
ложные, так и истинные, он будет в
состоянии отличать первые от вторых и
точно судить об обоих «…» так как для
познания любых предметов необходимо
познание им противоположных.»[56, 176]

Именно
поэтому во всех разделах книги мы
пытались обратить внимание читателей
на наиболее распространенные приемы
использования в современной ораторской
практике риторических категорий в
спекулятивных целях. А в заключение
приведем несколько обобщающих замечаний.

Наиболее
полно и доступно описал недопустимые
приемы построения воздействующей речи
известный русский логик С.И. Поварнин
в начале нашего века. Все позднейшие
работы на эту тему во многом являются
пересказом или вариациями на тему
классификации, данной им в книге «Спор.
О теории и практике спора». Именно
поэтому мы и ссылаемся везде на эту
работу. Кроме того она интересна еще и
тем, что в ней дается разграничение
понятий «уловка», «ошибка» и
«софизм».

Уловка, по
мнению С.И. Поварнина, — это тактический
прием, помогающий выиграть спор. В ней
есть хитрость, но нет прямого обмана.
Типичным примером уловки является
«лесть оппоненту»: » человек
недостаточно образованный не оценит
этот аргумент, но вы… «. Ничто не
мешает слушателю, отбросив лесть,
правильно оценить этот аргумент.

Софизмы —
это намеренные ошибки в доказательстве.
На практике очень трудно отличить софизм
от ненамеренной ошибки (паралогизма).
Поэтому софизмы и ошибки не разделяются,
хотя по сути это разные вещи: софизмы
говорят о нечестности, непорядочности,
а паралогизмы — только о неумелости
оратора. Софизмами (или ошибками)
являются, такие приемы: указание на
противоречие между словами и поступками
человека, подмена пункта разногласия,
перевод вопроса на точку зрения пользы
или вреда и т. п. В этом случае говорящий
старается скрыть, завуалировать свои
намерения, и требуется определенная
подготовка, чтобы отыскать в его словах
обман.

Типология
софизмов — дело очень сложное. В
большинстве пособий по логике они просто
приводятся списками, причем эти списки
весьма существенно отличаются как по
количеству, так и по составу включенных
в них элементов. Вместе с тем некоторая
классификация софизмов была предпринята
еще С.И. Поварниным. Он выделял такие
категории: 1) отступление от задач спора;
2) отступление от тезиса; 3) диверсия
против аргументов. Последние в свою
очередь подразделяются на 1) лживые
доводы; 2) произвольные доводы; 3) «мнимые
доказательства»; 4) софизмы
непоследовательности.[84, 31–45]

Так или
иначе, но классификации, предлагаемые
логиками, не полностью удовлетворяют
нужды ораторской практики, поэтому мы
можем лишь опереться на мнение логики,
но вынуждены предложить риторизированный
вариант классификации софизмов,
встречающихся в публичных речах.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Софизм как логическая ошибка

Ошибочные суждения – отдельная и весьма занимательная часть логики. Они часто встречаются в обыденной речи и, как правило, являются случайными (паралогизмы). Но если логическая ошибка допущена в умозаключении нарочно, с целью запутать собеседника и сбить его с верной линии размышления, то здесь речь идет о софизме.

Слово «софизм» имеет греческие корни и в переводе с этого языка означает «хитрая выдумка», или «уловка». Под софизмом принято подразумевать умозаключение, которое основано на каком-либо заведомо неверном утверждении. В отличие от паралогизма, софизм – это преднамеренное и сознательное нарушение логических правил. Таким образом, любой софизм всегда содержит в себе одну или несколько, зачастую довольно искусно замаскированных, логических ошибок.

Софистами называли некоторых древнегреческих философов 4 – 5 века до н.э., которые достигли больших успехов в искусстве логики. Затем, в период падения нравов в обществе Древней Греции, один за другим стали появляться, так называемые, учителя красноречия, считавшие своей целью распространение мудрости, и именно поэтому они также нарекли себе софистами. Они рассуждали и несли в массы свои умозаключения, но проблема заключалась в том, что эти софисты не были учеными. Многие их речи, убедительные на первый взгляд, основывались на заведомо ложных и неправильно истолкованных истинах. Аристотель говорил о софизме, как о «мнимых доказательствах». Истина не была целью софистов, они стремились любым путем победить в споре или получить практическую выгоду, делая акцент на красноречии и искаженных фактах.

Ошибки подобного рода особенно часто встречаются в древних математических науках – арифметические, алгебраические и геометрические софизмы. Кроме математических, существуют также терминологические, психологические и, наконец, логические софизмы, которые в большинстве своем выглядят как бессмысленная игра, опирающаяся на многозначность тех или иных языковых выражений, недосказанность, неполноту, разницу в контекстах. Например:

«Человек имеет то, чего он не терял. Человек не терял хвоста. Значит, у него есть хвост».

«Можно видеть, не имея правого глаза, точно также можно видеть, не имея левого. Кроме правого и левого, у человека других глаз нет. Из чего следует, что для того чтобы видеть, совсем необязательно иметь глаза».

«Чем больше водки пить, тем больше будут трястись руки. Чем больше будут трястись руки, тем больше спиртного будет проливаться. Чем больше спиртного будет пролито, тем меньше будет выпито. Вывод: чтобы меньше пить, надо пить больше».

«Сократ – человек, но, с другой стороны, человек – это не то же самое, что Сократ. Значит, Сократ – это не Сократ, а что-то иное».

Видео по теме

Классический софизм и софистика: что это за философия

Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Знания всегда считались одним из ключевых показателей человеческого интеллекта и основным признаком образованности.

Но разве не намного более ценно обладать умением использовать их на практике, чтобы сделать жизнь проще? Ну или, как минимум, убедить оппонента в собственной правоте.

Тем не менее в некоторых случаях можно ничего не знать о конкретном предмете или быть абсолютно неправым, и при этом все равно победить в споре – софисты давно это доказали!

Софизм – это…

В дискуссиях достаточно эрудированных современников нередко можно услышать уничижительные констатации в духе «да бросьте, это софизм чистой воды». Однако мало кто из нас, простых обывателей, все еще помнит, что означает это вроде бы знакомое слово.

На деле же все просто – речь идет о непосредственном значении древнегреческого термина σόφισμα, который дословно переводится как:

1. мастерство;
2. умение;
3. выдумка;
4. измышление;
5. уловка.

СОФИЗМ (греч. sophisma — хитрая уловка, измышление) — рассуждение, кажущееся правильным, но содержащее скрытую логическую ошибку и служащее для придания видимости истинности ложному утверждению.

Слово, кстати, является однокоренным с греческим понятием «мудрость». Тогда почему, несмотря на такое «родство», со временем софистика утратила свою тождественность с уникальными талантами и обрела столь снисходительную коннотацию?

Лингвисты считают, что причина тому – многозначность термина. Изначально софизмы служили своеобразной разновидностью школьных упражнений для развития логического мышления. Это на долгое время определило базовые трактовки такого рода задач:

1. многогранное/многозначное суждение;
2. загадка с несколькими решениями.

Часто тезис преднамеренно усложняли и запутывали, чтобы обескуражить собеседника, который, по идее, должен попасть в логическую ловушку. Благодаря умению переговорить оппонента софист демонстрировал окружающим свое интеллектуальное превосходство.

Философские корни софистики

Главным оружием у истоков этого философского направления была риторика. Школы софистики опирались на эту концепцию в качестве основного приема для обучения и умозрительного исследования.

Примечательно, что именно софисты в Греции периода IV-V вв. до н.э. почитались как наиболее востребованные наемные преподаватели для аристократов и получали невероятные по тем временам гонорары.

И это понятно, поскольку тогда слово «софист» в основном применялось для обозначения сведущего, мудрого и искусного во многих вещах человека. И только спустя столетия под софизмом стали понимать:

1. неправильный исходный довод;
2. заведомо ложный аргумент;
3. двусмысленное утверждение;
4. ошибочное суждение.

Но все испортили сами софисты, которые вместо поиска истины стали злоупотреблять своим авторитетом, «играя» с риторикой и используя в полемике нечестные приемы.

В итоге они подверглись критике со стороны представителей других философских школ, и даже сам Аристотель в своем трактате «Опровержение софистических аргументов» посчитал необходимым дать критический анализ софизму.

Довольно жестко критиковал софистов и Сократ, считавший, что вместо истинных знаний юные подопечные таких учителей приобретают навыки элементарной риторики, когда посредством оперирования словами и двусмысленностью понятий учатся доказывать корректность самых абсурдных высказываний.

Со временем софистические рассуждения стали отождествляться с хитроумной демагогией, направленной на то, чтобы убедить кого-либо из людей в том мнении, которое выгодно софисту.

Таким образом, софизм в философии – это цепочка ложных и логически несостоятельных суждений, представленных специально для получения ошибочных выводов. По сути это интеллектуальное мошенничество, когда заведомо неправильное выдается за правильное с игнорированием объективной истинности тезисов.

Типичные софизмы: примеры, сбивающие с толку

Обратимся к одному из классических примеров софизма – примеру с рогами. В рамках этого рассуждения делается весьма вольный вывод на основании трех умозаключений:

1. Вещь, которую ты не потерял, остается при тебе.
2. Ты не терял рогов.
3. У тебя есть рога.

Первый пункт логичен, второй – правдив, но третий – определенно ложный. Но связывает их как раз первое заявление, которое сложно опровергнуть. Просто из него выпущен важнейший нюанс о том, что вещь при этом ты уже должен у себя иметь. Вот на таких допущениях и упущениях строятся умозаключения софистов.

Вот еще несколько известных примеров:

Если равны половины, значит, равны и целые. Следовательно, пустое есть то же, что и полное.

«Все, находящие эту женщину невинной, должны быть против наказания её; вы — против наказания её, значит, вы находите её невинной».

Чем больше самоубийц, тем меньше самоубийц.

Недаром другие философы называли софистику фокусничеством. Постепенно эти приемы отдалились от философии, сконцентрировавшись целиком на способах убеждения оппонента в споре. При этом ключевыми инструментами софизма стали:

1. логика;
2. терминология;
3. психология.

Логику софисты стараются обойти, нарушая законы силлогизма. Для этого, как правило, они вводят одну корректную предпосылку и одну ошибочную, которые затем объединяют ложным выводом. Обычно в арсенале софистов присутствует несколько приемов для оперирования словами:

1. игра со смыслами;
2. использование синонимов, омонимов, омоформ;
3. акценты на посторонних словах;
4. запутанное построение фраз и т.п.

Благодаря этому выступающий приобретает дополнительное преимущество и подавляет слушателей психологически. Атака также ведется по трем направлениям:

1. интеллектуальному – апелляция к сферам знаний, в которых окружающие плохо разбираются и не могут возразить;
2. аффективному – заигрыванию с предпочтениями и склонностями собеседника для получения расположения;
3. волевому – когда желание спорить просто исчезает.

За пределами уроков логики и философии чаще всего такие умения используются в политике, маркетинге и социальной сфере.

Вместо заключения

В XXI веке многие остаются при мнении, что софизмы вредны и присущи лишь лживым людям. Однако софистика все еще остается великолепным тренажером для развития гибкости ума и логического мышления. Если стремитесь стать более красноречивыми, стоит уделять софизму больше времени!

(σοφισμα, от σοφιξομαι хитро придумываю) — преднамеренно ложный вывод в противоположность паралогизму (см.), непреднамеренно ложному выводу (см. Ошибки). Систематический анализ С. (σιλλογισμοι επιςτικοι) был дан впервые Аристотелем в его заключительной части «Органона» περί των σοφιστικων έλέγχων. С. есть ложный вывод, неправильность которого бывает обусловлена троякого рода причинами: I) логическими, II) грамматическими и III) психологическими.

I) Так как всякий вывод может быть выражен в силлогистической форме, то и всякий С. может быть сведен к нарушению правил силлогизма. Наиболее типичными источниками логическими С. являются следующие нарушения правил силлогизма: 1) вывод с отрицательной меньшей посылкой в первой фигуре: «Все люди суть разумные существа, жители планет не суть люди, следовательно, они не суть разумные существа»; 2) вывод с утвердительными посылками во второй фигуре: «Все, находящие эту женщину невинной, должны быть против наказания ее; вы — против наказания ее, значит, вы находите ее невинной»; 3) вывод с общим заключением в третьей фигуре: «Закон Моисеев запрещал воровство, закон Моисеев потерял свою силу, следовательно, воровство не запрещено»; 4) Особенно распространенная ошибка quaternio terminorum, т. е. употребление среднего термина в большой и в меньшей посылке не в одинаковом значении: Все металлы — простые тела, бронза — металл: бронза — простое тело» (здесь в меньшей посылке слово «металл» употреблено не в точном химическом значении слова, обозначая сплав металлов): отсюда в силлогизме получаются четыре термина.

II) Грамматические, терминологические и риторические источники С. выражаются А) в неточном или неправильном словоупотреблении и построении фразы (всякое quaternio terminorum предполагает такое словоупотребление); наиболее характерные: 1) ошибка гомонимия (aequivocatio), напр. реакция, в смысле химическом, биологическом и историческом, доктор (врач и ученая степень). 2) Ошибка сложения — когда разделительному термину придается значение собирательного. Все углы Δ-ка >2d в том. смысле, что сумма <2d. 3) Ошибка разделения, обратная, когда собирательному термину дается значение разделительного: «все углы Δ-ка = 2d в смысле каждый угол = сумме 2 прямых углов. 4) Ошибка ударения, когда подчеркивание повышением голоса в речи и курсивом в письме определенного слова или нескольких слов во фразе искажает ее первоначальный смысл. 5) Ошибка выражения, заключающаяся в неправильном или неясном для уразумения смысла построении фразы, напр.: сколько будет: дважды два и пять? Здесь трудно решить имеется ли в виду 9 или 14. В) Более сложные С. проистекают из неправильного построения целого сложного хода доказательств, где логические ошибки являются замаскированными неточностями внешнего выражения. Сюда относятся: 1) petitio principii: введение заключения, которое требуется доказать, в скрытом виде в доказательство в качестве одной из посылок. Если мы, например, желая доказать безнравственность материализма, будем красноречиво настаивать на его деморализующем влиянии, не заботясь дать отчет, почему именно он — безнравственная теория, то наши рассуждения будут заключать в себе petitio principii. 2) Ignoratio elenchi заключается в том, что мы, возражая на чье-нибудь мнение, направляем нашу критику не на те аргументы, которые ей подлежат, а на мнения, которые мы ошибочно приписываем нашим противникам. 3) A dicto secundum ad dictum simpliciter представляет заключение от сказанного с оговоркой к утверждению, не сопровождаемому этой оговоркой. 4) Non sequitur представляет отсутствие внутренней логической связи в ходе рассуждения: всякое беспорядочное следование мыслей представляет частный случай этой ошибки.

III) Психологические причины С. бывают троякого рода: интеллектуальные, аффективные и волевые. Во всяком обмене мыслей предполагается взаимодействие между 2 лицами, читателем и автором или лектором и слушателем, или двумя спорящими. Убедительность С. поэтому предполагает два фактора: α — психические свойства одной и β — другой из обменивающихся мыслями сторон. Правдоподобность С. зависит от ловкости того, кто защищает его, и уступчивости оппонента, а эти свойства зависят от различных особенностей обеих индивидуальностей. А) Интеллектуальные причины С. заключаются в преобладании в уме лица, поддающегося С., ассоциаций по смежности над ассоциациями по сходству, в отсутствии развития способности управлять вниманием, активно мыслить, в слабой памяти, непривычке к точному словоупотреблению, бедности фактических знаний поданному предмету, лености в мышлении (ignava ratio) и т. п. Обратные качества, разумеется, являются наиболее выгодными для лица, защищающего С.: обозначим первые отрицательные качества через b, вторые соответствующие им положительные через а. В) Аффективные причины. Сюда относятся трусость в мышлении — боязнь опасных практических последствий, вытекающих от принятия известного положения; надежда найти факты, подтверждающие ценные для нас взгляды, побуждающая нас видеть эти факты там, где их нет, любовь и ненависть, прочно ассоциировавшиеся с известными представлениями, и т.. д. Желающий обольстить ум своего соперника софист должен быть не только искусным диалектиком, но и знатоком человеческого сердца, умеющим виртуозно распоряжаться чужими страстями для своих целей. Обозначим аффективный элемент в душе искусного диалектика, который распоряжается им как актер, чтобы тронуть противника, через с, а те страсти, которые пробуждаются в душе его жертвы и омрачают в ней ясность мышления через d. Argumentum ad homuiem, вводящий в спор личные счеты, и argumentum ad populum, влияющий на аффекты толпы, представляют типичные С. с преобладанием аффективного элемента. С) Волевые причины. При обмене мнений мы воздействуем не только на ум и чувства собеседника, но и на его волю. Во всякой аргументации (особенно устной) есть элемент волевой — императивный — элемент внушения. Категоричность тона, не допускающего возражения, определенная мимика и т. п. (е) действуют неотразимым образом на лиц, легко поддающихся внушению, особенно на массы. С другой стороны, пассивность (f) слушателя особенно благоприятствует успешности аргументации противника. Таким образом, всякий С. предполагает взаимоотношение между шестью психическими факторами: a + b + c + d + e + f. Успешность С. определяется величиной этой суммы, в которой (a + с + е) составляет показатель силы диалектика, (b + d + f) есть показатель слабости его жертвы. Прекрасный психологический анализ софистики дает Шопенгауэр в своей «Эристике» (перев. кн. Д. Н. Цертелева). Само собой разумеется, что логические, грамматические и психологические факторы теснейшим образом связаны между собой; поэтому С., представляющий, например, с логической точки зрения quaternio terminorum, с грамматической может представлять ignoratio elenchi, a с психологической — argumentum ad hominem.

Перечисление знаменитых С. древности читатель найдет в «System der Logik» Fries’a, § 109. Хороший анализ логических ошибок с логической и психологической точки зрения имеется у Милля, «System of Logic» (т. V, On fallacies). Чисто логический анализ ошибок см. Ueberweg, «System der Logik», § 126.

И. Лапшин.

 

… вернуться ::

---

:: О СПОРЕ ::
тезис ::
довод ::
виды спора ::
ошибки ::
цели спора ::
этапы спора ::
:: УЛОВКИ ::
:: СОФИЗМЫ ::
:: ЗАЩИТА ::

СОФИЗМЫ В СПОРЕ

К числу самых обычных и излюбленных
уловок принадлежат так называемые софизмы (в широком смысле слова) или намеренные
ошибки в доказательстве. Надо постоянно иметь в виду, что софизм и ошибка
различаются не по существу, а только
психологически, различаются только тем, что ошибка — не намеренна, софизм —
намерен.

1. Прежде всего, нужно упомянуть о софизме умышленной
неопределенности или запутанности (тезиса, доводов или всего
доказательства). Собственно, это уловка, являющаяся как бы переходом от
психологических уловок в область софизма в подлинном смысле слова. Доказывающий
говорит так, что сразу не поймешь, а иногда и вообще нельзя понять, что он
именно хотел сказать. Или, если надо ответить «да» или
«нет», он ответит так, что сразу (или и совсем) нельзя разобрать,
каков ответ: «нет» или «да» и т.п.

2. Софизмов, состоящих в отступлении от задачи спора и в «отступлении
от тезиса», бесконечное множество.

Можно начать спор с этого софизма или ошибки, сразу взяв,
напр., не тот тезис, какой нужно; можно сделать это в середине спора. Можно
совершенно отбросить прежний тезис, можно только более или менее изменить его и
т.д., и т.д. Но логическая суть будет одна – отступление от задачи спора,
отступление от тезиса.

а) подмена спора из-за тезиса спором из-за доказательства.
Софисту надо доказать, что тезис ложен. Вместо этого он разбирает те
доказательства тезиса, которые приведены противником, и ограничивается тем,
что, если удастся, разбивает их. Если удалось разбить доказательства
противника, правильный вывод отсюда один: «тезис противником не
доказан«. Но софист делает вид, что вывод другой: что тезис
опровергнут.

б) перевод спора на противоречия.
Указать, что противник противоречит сам себе, часто очень важно и необходимо.
Но только не для доказательства ложности его тезиса. Такие указания
имеют, например, огромное значение при критике какой-нибудь системы мыслей.
При этом, показав, что противоречие есть, делают часто вид, что противник
разбит совершенно и тезис его ложен. Да, нередко с его помощью можно
разбить или ослабить доказательство противника. Но опровергнуть тезис
его одним лишь указанием на противоречивость мышления противника – нельзя.
Уловка, которая нередко проходит безнаказанно.

в) перевод спора на противоречие между
словом и делом; между взглядами противника и его проступками, жизнью
и т.д. Иногда это принимает форму: «врачу, исцелися сам». Это одно из
любимых и обычных форм «зажимания рта». Напр., – скажем, Л.Н. Толстой
доказывает, что девственность лучше брачной жизни. Ему возражают: а у вас, уж
после вашей проповеди целомудрия, родился ребенок. Философ-пессимист, доказывает,
что самоубийство позволительно и имеет, как ему кажется, разумные основания.
Ему отвечают: почему же ты не повесишься? Ясно, что подобного рода возражения –
софизмы, если человек ведает, что говорит. Истина будет оставаться истиною,
хотя бы ее произносили преступнейшие уста в мире; и правильное доказательство
останется правильным доказательством, хотя бы его построил сам отец лжи.
Однако, эта уловка действует чрезвычайно сильно и на противника (зажимает ему
рот) и на слушателей. Если даже и противоречия нет, между нашим принципом и
поведением, то иногда доказать это трудно, требуются тонкие
различения, длинные рассуждения, в которых слушатели и не вникают и которых не
любят.

г) «Неполное опровержение». Противник
старается опровергнуть один, два довода, наиболее слабых или наиболее эффектно
опровержимых, оставляя прочее, часто самое существенное и единственно важное,
без внимания. При этом он делает вид, что опровергнул все доказательство и что
противник «разбит по всему фронту».

д) «подмена пункта разногласия» в сложной
спорной мысли, так называемое опровержение не по существу. Софист не
опровергает самой сущности сложной спорной мысли. Он берет некоторые, неважные
частности ее и опровергает их, а делает вид, что опровергает тезис.

е) «Диверсия».Совершенно оставить во время спора в стороне прежнюю задачу спора,
неудачный тезис или довод и перейти к другим, называется «сделать диверсию».
Если спор идет не из-за тезиса, а из-за доказательства, то диверсия состоит в
том, что защитник тезиса бросает доказывать свой тезис, а начинает
опровергать наш или требует, чтобы мы доказали наш тезис.

ж) «Изменение тезиса или довода». Мы не отказываемся
от них, наоборот, делаем вид, что все время их держимся, но на самом
деле мы их изменили. У нас уже другой тезис или довод, хотя бы и похожий на прежний.
Это называется часто подменой тезиса или довода.

з) Одна из самых частых подмен тезиса (и довода) состоит в
том, что мысль, которая приводится с известной оговоркой, с известными условиями,
при которых она истинна, подменивается тою же мыслью, но уже высказанною
“вообще”, без всяких условий и оговорок.

и) Этим уловкам – особенно последней – чрезвычайно
способствует неполнота и неточность обычной речи. Мы очень часто высказываем
мысль с только подразумевающимися оговорками. Оговорки эти «сами
собою разумеются» потому, что, если высказывать их, речь становится
каким-то нагромождением оговорок – необычайно тяжелой и
«неудобоваримой».

к) Очень часто пользуются свойствами так называемых
синонимов, слов и выражений, различных по звукам, но обозначающих разные
оттенки одного и того же понятия. Если эти различия в оттенках не
существенны для данного вопроса, то синонимы можно употреблять один вместо
другого безразлично. Если же они существенны, то получается более или менее
важное изменение тезиса. Особенно в этом отношении важна разница, если она сопровождается
различием и в оценке, оттенком похвалы или порицания. Например, далеко не все
равно сказать. «А. благочестив» и «А. ханжа».
«Ревность к вере» и «фанатизм». «Протест» и
«возмущение». «Левый» по убеждениям и
«революционер» и т.д. Если я высказал тезис: «ревность в вере ‑
обязанность каждого религиозного человека”, а противник мой изменил его: “вот
вы утверждаете, что каждый религиозный человек должен быть фанатиком”, то он
исказил мой тезис.

л) Огромное значение имеет «перевод вопроса на точку
зрения пользы или вреда». Надо доказать, что мысль истинна или ложна;
доказывают, что она полезна для нас или вредна. Надо доказать, что поступок нравственен
или безнравственен; доказывают, что он выгоден или невыгоден для нас и т.д.

3.
Софизмы доводов. Софизмы доводов еще более многочисленны, чем намеренные
отступления от тезиса. Все, что сказано о «подмене тезиса», относится и к
подмене доводов. К ней нередко прибегают, когда видят, что довод слаб или
неудобен почему-нибудь. Сравнительно редко встречается софизм «умножение
довода», когда один и тот же довод повторяется в разных формах и
словах и сходит за два или несколько различных доводов.

а) Самые обычные ошибки доводов – это ложный довод и
произвольный довод. Когда дело идет о намеренной ошибке, о софизме,– ложный
довод принимает характер лживого довода. Положим, софист не имеет под
руками истинных доводов, на которые можно бы опереться. Тогда он берет
какую-нибудь заведомо для него ложную мысль, новую для противника или
для слушателей или не признанную ими до этого времени – напр., ложный факт,
ложное обобщение, ложную цитату и т.п., и выдает ее за истинную…

б) Интересно, что, наряду с такими частично истинными
доводами, в устных спорах из-за победы нередко пускаются в ход с успехом нелепые
доводы. Во-первых, иную нелепость очень трудно. Во-вторых, нелепый довод
часто прямо озадачивает противника своею неожиданностью; не сразу найдешься,
что на него ответить.

в) Лживый довод надо отличать от субъективного
довода. Лживый довод, как сказано, стремится ввести заведомо ложную для
софиста мысль в мышление собеседника или слушателей, заставить принять ее. Субъективный
довод тоже может быть заведомо для нас ложным или, во всяком случае,
недоказательным. Но мы знаем, что собеседник считает его истинным. Он не
вводится нами в мышление противника или слушателя, а заимствуется из
этого мышления.

г) Часто к худшим формам субъективного довода, иногда же к
лживому доводу, относятся некоторые виды так называемой «адвокатской
уловки», «адвокатского довода». Сущность этой уловки
состоит в том, что софист «пользуется к своей выгоде какой-либо
неосторожностью противника», — ошибкой его или даже прямо опиской,
оговоркой и т.д.

д) Но самая распространенная ошибка и самый распространенный
софизм – это – «произвольные доводы» — вовсе не очевидные и не
доказанные утверждения и отрицания, на которые люди опираются для поддержки
своих мнений. Только в строго научных книгах из области точных наук редко
проскальзывают подобного рода ошибки. ( Хотя как излишняя требовательность к
доводам есть ошибка или уловка, так и излишняя нетребовательность – тоже
ошибка.)

е) Из всех видов софизмов произвольного довода надо прежде
всего выделить «скрытые произвольные доводы». Суть этой уловки
вот в чем. Обыкновенно при рассуждении, особенно же в спорах, приводятся не все
мысли, нужные для того, чтобы сделать тот или иной вывод. Например, названия
с пропущенной посылкой, которая оправдывает их. Ведь каждое название тоже
должно быть обосновано. Когда я говорю: «этот офицер известный
путешественник», то само собою подразумевается мысль: «этот человек
офицер». Одним словом, каждое название подразумевает оправдательную
посылку, дающую право на это название. Эта посылка тоже довод, скрытый
довод и очень часто произвольный. Игра «красивыми названиями»
и «злостными кличками» встречается на каждом шагу. Между тем,
принятие названия часто решает все дело. Ведь приняв его, мы, тем самым,
приняли, что предмет, обозначенный им, обладает и соответственными свойствами.

ж) К тому же роду софизмов произвольного названия относится
одна из самых обычных уловок спора – бездоказательная оценка доводов противника.
Многие, услышав довод противника, заявляют категорически: «ерунда!»,
«чепуха!», «софизм!», «игра слов», «это
глупо!» и т.д. К произвольным доводам относятся или с ними связаны и более
тонкие, переплетенные с другими софизмами оценки доводов, с целью отделаться от
труда на них ответить. Напр., «этот довод слишком груб и примитивен и с
ним не стоит считаться». Или «нечего останавливаться на этом наивном
доводе» и т.д. Надо помнить, что раз мы спорим с кем-нибудь, раз
сочли возможным с ним спорить, то наша обязанность опровергнуть все это доводы,
как бы они ни казались «грубы» или наивны.

Сюда же примыкают и такие уловки произвольного довода, как «опровержение
в кредит» : «Г-н Н. иногда отделывается такими словами от труда опровергнуть
мысли противника: «в конечном результате анализа эта мысль приводит к
противоречию». Но он не пытается показать, что она действительно приводит
к этому. Или же отделываются замечанием: «Мы не будем останавливаться на
этом аргументе, так как ошибочность его очевидна, а перейдем к более
существенному». Или: «здесь мы не будем доказывать истинности (или
ложности) этой мысли. Мы докажем ее в другой книге» и т.п. Это последнее
тоже «доказательство в кредит». Формы таких ошибок и
уловок – бесчисленны.

з) Уловки «ссылка на
авторитет«– «совершенное отрицание авторитетов«.

Эти доводы уже достаточно известны: «тот-то неоспоримо
доказал», «наукой доказано» и т.п. Полное отрицание авторитетов
чаще всего является «мальчишеством» или результатом недомыслия, или софизмом
– в параллель софизму злоупотребления авторитетами. Чаще, однако, встречается
не полное отрицание авторитетов, а другой софизм: отрицание того
авторитета, который правильно приводится в подкрепление своей мысли противником.
Например, о известном мастере: «Позвольте, но г-н Х. бог, что ли? Разве он
не может ошибаться? Еще недавно он был уличен в такой-то и в такой-то
ошибке».

и) «Мнимые доказательства», в которых или в виде
довода приводится для доказательства тезиса тот же тезис, только в других
словах,– это будет софизм тождесловия; или доказательство как бы «перевертывается вверх ногами».
Мысль достоверную или более вероятную делают тезисом, а мысль менее вероятную –
доводом для доказательства этого тезиса, хотя правильнее было бы сделать как
раз наоборот. Этот софизм можно назвать «обращенным
доказательством».

4. Софизмы непоследовательности или
неправильного рассуждения, т.е. такие, в которых тезис «не вытекает»
из доводов, встречаются тоже очень часто. В таких случаях иногда говорят:
«отсюда ничего еще не следует», или «ваш довод ничего не
доказывает» и т.п.

а) Прежде всего, надо упомянуть «ложное
обобщение». Человек приводит несколько примеров того, что
такие-то лица или такие предметы обладают известным признаком и т.д., и без
дальнейших рассуждений делает вывод, что все подобные лица и предметы
обладают этим признаком.

б) Этой склонности способствует
сознательное или бессознательное просеивание фактов. Просеивает их и
наша память, приводя лишь те наблюдавшиеся нами факты, которые соответствуют
нашему настроению или предвзятому мнению.

в) Затем очень обычен софизм «подмена понятий».
Дело в том, что в каждом доказательстве или в разных доводах, или в доводе и
тезисе, всегда повторяется какое-нибудь одно и то же понятие самое
меньшее – два раза. Без этого не было бы логической связи. Вот за этим-то тождеством
понятий и надо следить особенно зорко. Иначе получится ошибка – подмена
понятия или, как часто говорится, «подмена термина» в доказательстве.
Еще более предательская особенность речи та, что одно и то же слово
обозначает часто несколько разных понятий.

г) «Дамский аргумент«. Очень распространенный и часто
довольно курьезный софизм, который можно, пожалуй, назвать «бабьим».
Он в ходу и у мужчин, но в женских устах он, получает почему-то особый блеск и
рельефность. Суть его вот в чем. По многим вопросам возможно, мыслимо не
одно, не два, а несколько, много решений, несколько предположений и т.д.
Некоторые из них противоположны друг другу. По здравому смыслу и по требованиям
логики надо учитывать все их. Но софист поступает наоборот. Желая,
напр., защитить свое мнение, он выбирает самое крайнее и самое нелепое противоположное
из других мыслимых решений вопроса и противопоставляет своему мнению. Вместе с
тем он предлагает нам сделать выбор: или признать эту нелепость, или принять
его мысль. Чем ярче контраст между нелепостью и защищаемым им мнением, тем
лучше.

Вот пример из жизни:

А. Что ты так сухо обошлась с ним. Он, бедный, чувствовал себя
у нас очень неловко.

Б. А как же мне с ним прикажешь обращаться? Поместить в угол
вместо образов и молиться?

Его родственник – «приведение к
нелепости». Известно, что один из приемов опровержения неправильной мысли
состоит в том, что мы рассматриваем ее следствия. Если следствия, которые из
нее необходимо вытекают, ложны или прямо нелепы, значит, ошибочна и сама
мысль, из которой они следуют. Софист же, искажая этот прием, нередко старается
навязать мысли нелепое следствие, которое вовсе из нее не вытекает.

Вот самый простой пример из житейского спора.

А. Ах, как я устала!

Б. Но ведь сегодня же вам не пришлось много работать.
Занавеси приделала Х. За покупками ходила Ф.

А. О! Так ты называешь меня дармоедкой! Значит, я,
по-твоему, дармоедка! и т.д., и т.д.

д) «Многовопросие», очень распространенный софизм.
В настоящее время он чаще всего имеет вид неправильного осведомления. По
какому-нибудь вопросу возможно только условное решение: в одних случаях надо
решать так, в других иначе. Софист же требует, чтобы противник
«просто» ответил – «да или нет». Если противник хочет
сделать должное «различие», его обвиняют в том, что он «не хочет
отвечать прямо и прибегает к уверткам».

МЕРЫ ПРОТИВ УЛОВОК

Кто хорошо изучил уловки софистов и умеет сейчас же
распознавать их, тот в значительной мере обезопасит себя от них. Как отвечать
на каждую из них в том или другом случае – зависит от такта, находчивости и
т.д., спорщика. «Прописать особое лекарство» против каждой из них и
для всех обстоятельств вряд ли возможно. Главнейшие из них такие:

а) спорить только о том, что хорошо знаешь;

б) не спорить без нужды с мошенником слова или с
«хамоватым» в споре, а если надо спорить, то быть все время
«начеку»;

в) научиться «охватывать» спор, а не брести
от довода к доводу;

г) всячески сохранять спокойствие и полное самообладание
в споре – правило, особенно рекомендуемое;

д) тщательно и отчетливо выяснять тезис и все главные
доводы – свои и противника;

е) отводить все доводы, не относящиеся к делу.

Если при этом спорщик знает хорошо и умеет распознавать быстро
хотя бы все те уловки, которые указаны в этой статье, то софист редко может
надеяться на успех своих уловок.

«Обличать» в софизме – ведь это в огромном
большинстве случаев сводится к тому же «чтению в сердцах»,
сознательному или бессознательному: тут ведь дело идет о намерении
человека, о намеренной ошибке. Обвинив в софизме – надо доказать
обвинение, иначе это будет совершенно недопустимое, «голословное обвинение».
Надо помнить и то, что очень часто подобное обвинение не совершенно достоверно
и для нас самих; а нередко, если оно и кажется нам достоверным, может казаться
таковым ошибочно. Мы ведь здесь не застрахованы от промахов. По всему этому
гораздо лучше и разумнее ограничиться только указанием ошибки в
рассуждениях противника, не входя в обсуждение – намеренная она или нет.

Зато такие уловки, как доводы к «городовому»,
срывание спора, инсинуация и т.д., и т.д. должны быть везде разоблачаемы,
где только можно их доказать. Сущность же их такого характера, что доказать
их наличность не составляет часто особого труда.

Психологические уловки – внушение, отвлечение внимания,
приемы, направленные на «выведение из себя» противника и т.д. тоже
обычно не требуют «разоблачения». Доказывать их наличность часто
трудно, почти всегда – не к месту. Это сводит спор на личности, в грязь. Лучшее
средство против них – не поддаваться им; на «внушение» отвечать
соответственными приемами со своей стороны и т.д.

Отвечать ли на софизмы софизмами? Это уж очевидная
крайность. Можно ответить так: «где можно, там лучше не пачкаться в грязи».

вернуться >>