Мы не ошибки природы монологи

March 17 2017, 14:47

Go to Home

Трансгендерный переход может включать в себя смену документов, косметические изменения внешности, а иногда и хирургические вмешательства. Мы пообщались с пластическим хирургом из Новосибирска Ольгой Добряковой, чтобы узнать, как проходят операции для трансперсон, с какими трудностями они сталкиваются и сколько это стоит.

Ольга Добрякова

Пластический хирург

— Расскажите, почему вы заинтересовались операциямиТрансперсоны для трансперехода могут прибегать к одной или нескольким операциям, а могут не делать ни одной — и это нормально. Но если говорить про операции, которые проводит пластический хирург, то для трансперсон доступны следующие: маскулинизирующая маммопластика (уменьшение груди), аугментационная маммопластика (увеличение груди), фаллопластика, пластика мошонки и яичек, феминизирующая вагинопластика, операции, феминизирующие или маскулинизирующие лицо и тело. для трансгендерных людей?

— Я занимаюсь пластической хирургией с 1987 года. Первые трансперсоны обратились ко мне в 1990–1991 году в Новосибирске. Они нашли меня по рекомендации психиатра, который работал с ними и знал обо мне, так как я уже была известным хирургом. В то время это было ново и интересно — и я согласилась.

В основном операции для трансперсон делали за границей, но они были и в Советском Союзе, и в Новосибирске, еще с начала восьмидесятых. Поэтому я была в курсе ситуации и была готова, когда ко мне обратились за помощью. Предубеждений и предрассудков о трансперсонах у меня никогда не было, да и такие операции были мне интересны.

— А есть ли данные, сколько операций для трансгендерных людей проводят в России? 

— К сожалению, такой информации нет — по той причине, что многие операции делаются в частных клиниках, а у них нет обязательств предоставлять статистические данные. 

Впрочем, это не значит, что их проводят только в частных учреждениях. Можно обратиться и в государственные клиники — например, в Москве, причем некоторые готовы прооперировать человека даже бесплатно. Почему? Потому что такие операции предполагаются как экспериментальные и позволяют разработать новые технологии и методики. 

Проблема в том, что у нас нет единой системы поддержки трансгендерных людей. Последнее время я работаю над этим и хочу создать какой‑нибудь фонд помощи, но пока эта идея пробуксовывает.

 — А что мешает создать такую систему?

— Нет энтузиаста, который бы возглавил движение и создал бы государственную субсидию. Это можно было бы сделать так же, как получилось когда‑то обеспечить квотирование других операций. Но общественное сознание, похоже, пока что к этому не готово. 

«Мы не ошибка природы»: монологи трансгендеров, вынужденных уехать из России

— Трансгендерный переход можно совершитьТрансгендерный человек может принимать гормональную терапию, сделать одну или несколько операций, провести косметические изменения во внешности, сменить имя, документы или гендер в паспорте. и без хирургического вмешательства, однако оно все равно остается желанным для некоторых людей. Почему?

— Операция позволяет трансперсонам максимально приблизиться к гендеру, с которым они себя идентифицируют. Для них очень важно иметь, к примеру, соответствующие половые органы, чтобы жить полноценной жизнью человека того гендера, к которому они причисляют себя. Конечно же, многие операции сегодня несовершенны, далеки от идеала. Мы создаем лишь подобие половых органов, хотя и вполне естественное. 

— Предположим, человек не идентифицирует себя с предписанным по рождению гендером и решается на хирургическое вмешательство. Какой у него должен быть алгоритм действий?

— С начала 2018 года человеку, решившемуся на трансгендерный переход и достигшему совершеннолетия, нужно обратиться в комиссию [по выдаче справок «об изменении пола»]. Она может быть даже при обычном лечебном учреждении — например, как в Новосибирске, при медицинском университете. Там специалисты подтверждают, что гендерная идентичность не совпадает с приписанной при рождении, и выдают справку. Все — с ней можно сменить (документы) паспорт или обратиться к хирургам.

Раньше было сложнее: трансгендерному человеку нужно было пойти в суд, сделать какие‑то операции, и только после этого ему, возможно, разрешили бы сменить паспорт. Важно помнить, что справка действительна лишь год. Если за это время не получилось обратиться к врачу или сменить документы, то придется снова получать ее.

В целом в каждой стране разные требования. За границей, например, можно начинать гормональную терапию с подросткового возраста, и часто это обосновано: чем раньше она начинается, тем легче проходит адаптация. Но, с другой стороны, не все в этом возрасте могут принять адекватное окончательное решение, к какому гендеру они себя причисляют. И если была допущена ошибка, то гормональная терапия может сильно навредить. 

— А как часто трансгендерные люди сталкиваются с агрессией со стороны врачей на комиссии? 

— Как правило, в ее составе находятся квалифицированные специалисты. Если они фиксируют у человека гендерное несоответствие, то выдают адекватное заключение. Но есть риск столкнуться с агрессией до комиссии. Немногие врачи осознают, что существует гендерная дисфория. Они вообще считают, что есть «гомосексуалисты», «трансвеститы», «гермафродиты». 

Такие врачи могут унижать трансперсон, стремиться изменить их психику, склонять к другому мнению. Большая часть людей действительно с этим сталкивается — например, в поликлинике по месту жительства. Часто там могут сказать: «Да вы не выглядите как представитель другого пола».

Раньше, когда поменять документы было сложнее, я выступала в судах на стороне трансперсон, а представители ЗАГСа могли сказать им в лицо: «Вы совершенно не похожи [на мужчину или женщину], куда вы лезете!» Трансперсон всячески дискриминируют — и не только в контексте общения с медицинскими работниками.

«Я много лет изображала достойного сына»: как сменить пол, если живешь в России

— Каким термином корректно обозначать причину, почему человек хочет провести операцию?

— Сейчас правильнее говорить «гендерное несоответствие». Раньше использовали термин «транссексуализм», который был зафиксирован в МКБ-10, но не попал в МКБ-11. Его ввели в практику еще в двадцатые годы прошлого столетия. Это вполне устоявшаяся формулировка: люди привыкли, поэтому до сих пор так говорят.

Проблема в том, что МКБ-11, которая предлагает альтернативу — «гендерное несоответствие» вместо «трансгендерности», — еще не вступила в силу (это произойдет 1 января 2022 года. — Прим. ред.). Это синонимы, но врачи продолжают использовать устаревший термин из‑за привычки и актуальности МКБ-10. Гендерное несоответствие — наиболее адекватный и корректный вариант, хотя и не всегда понятный простому обывателю.

— Как правило, трансгендерный переход подразумевает не одну операцию, а несколько. Какие из них наиболее популярны?

— Есть две группы операций. Первая — трансмаскулинный переход, вторая — трансфеминный. В Новосибирске особенно востребована процедуры второй группы, в которой большинство делают маскулинизирующую маммопластику — то есть уменьшение молочных желез.

Уже совершив такую операцию, человек чувствует себя комфортнее: например, он может появляться на публике с открытым торсом, не пряча тело. Но иногда и этого бывает недостаточно, к тому же есть ограничения: сегодняшние технологии отнюдь не идеальны.

Например, если мы делаем неофаллос для трансмужчины, то получаем лишь подобие настоящего: это такая «трубочка», в которой нет элементов и деталей полового члена, он далек от «оригинала». Эрекция с неофаллосом невозможна.

Впрочем, у нас есть методика, которая позволяет ее имитировать: например, если мы формируем неофаллос из прямой мышцы живота, то она создает подобие кавернозных тел, благодаря которым формируется относительная эрекция. Также можно прибегнуть к иннервации (снабжение органов и тканей нервами. — Прим. ред.) полового члена или использованию фаллопротезов.

Даже если мы делаем половой член из клитора, а не мышц живота, мы все равно ограничены — например, его размерами. У некоторых людей под воздействием гормональной терапии клитор увеличивается на несколько сантиметров, и во время операции мы его удлиняем. Половой член может иметь головку, но все равно останется небольшим.

Если же мы говорим об операциях, которые делают трансженщины, то в первую очередь это вагинопластика. Часто это пенальная инверсия: половой член удаляется, а кожа остается на месте и выворачивается внутрь.

В отличие от фаллопластики, в вагинопластике мы можем создать настоящее, неотличимое подобие влагалища и половых губ. Но внутренней стенкой влагалища будет кожа, которая не выделяет секрета, поэтому трансженщине нужно будет использовать лубрикант. Однако и это не такая большая проблема, как чувствительность. Она в любом случае уменьшается, но это может компенсироваться эмоциональным компонентом.

Впрочем, люди, совершающие трансфеминный переход, могут чувствовать себя комфортно и без операций. К примеру, возможно достигнуть «эффекта» соответствия при помощи одежды. Кому‑то достаточно хирургического увеличения молочной железы — но и это необязательно: иногда она растет без хирургического вмешательства, лишь за счет гормональной терапии. Фигура, голос, лицо — очень многое в теле меняется уже благодаря ей.

— Есть ли риск осложнений после подобных операций?

— Они такие же, как и после других хирургических вмешательств. Рубцовые деформации, кровотечения — все это может быть. Больше осложнений, на самом деле, дает гормональная терапия. Из‑за нее возможны проблемы с печенью, углеводным и минеральным обменом — есть риск массы сложностей. Терапию, как правило, назначает эндокринолог, и важно, чтобы она была подобрана индивидуально для каждого пациента и учитывала его особенности.

Операции же имеют чисто хирургические осложнения. Риск выше, если у хирурга мало опыта: например, если это специалист общего профиля, который в какой‑то момент соглашается сделать трансмужчине неофаллос. Неэстетичность, рубцы — лишь малая часть проблем, которую в итоге получит человек.

Операции я стараюсь делать малотравматичными, с минимальным риском любых осложнений. Мы с коллегами, например, разработали метод этапной маскулинизирующей маммопластики — когда из большой женской груди в несколько этапов делается мужская. При этом рубцов практически не остается — лишь по краю околососкового кружка.

— Могут ли трансперсоны иметь детей?

— У меня были истории, когда трансмужчины замораживали свои яйцеклетки (до трансгендерного перехода) и в дальнейшем имплантировали их донорам. Некоторые трансмужчины могут временно остановить гормональную терапию. Во время перерыва происходит зачатие, а после рождения ребенка человек вновь возвращается к терапии.

Трансженщины могут лишь заморозить (до трансгендерного перехода) сперматозоиды. Но думаю, что это направление будет развиваться — уже сейчас встречаются новости о попытках пересадки матки или полового члена.

— А совершить обратный переход?

— Я не сталкивалась с этим, но знаю, что такие случаи бывают. Иногда это возможно, но зависит от множества факторов. Например, обратный переход может быть проблематичен, если человеку сделали гистерэктомию (удаление матки. — Прим. ред.) или удалили тестикулы. 

 — Нужна ли человеку, совершившему трансгендерный переход, психологическая помощь для адаптации в социуме?

— Конечно. Несколько лет назад я пыталась организовать такое общество поддержки, ведь у людей возникает множество проблем — психологических, юридических, медицинских. Но делать это одной сложно: вопросом создания единой системы помощи трансперсонам должно заниматься либо частное лицо, которое стало бы лидером, либо сами законодательные институты. Мне говорили: «Тебя же камнями закидают, если ты назовешься „Фондом трансгендеров“!» В России до сих пор есть трансфобия, и активизм помогает с ней бороться, но это все равно какие‑то отдельные группы.

Люди подвергаются гонениям, вынуждены скрывать свою половую идентификацию — и нам нужно им помогать, чтобы они чувствовали себя лучше. Мы должны развивать направление помощи трансгендерным людям, если хотим стать частью цивилизованного общества. 

История женщины, которая 10 лет была трансгендерным парнем, но совершила обратный переход