Квалификация при фактической ошибке в объекте

Квалификация деяний, связанных с фактическими ошибками

Ситникова Александра Ивановна, профессор кафедры уголовного права Юго-Западного государственного университета, доктор юридических наук, доцент.

Статья посвящена проблемам квалификации деяний при наличии субъективных ошибок, относящихся к объективным признакам состава преступления: объекту посягательства, его социальным свойствам, предмету преступления, характеру совершаемых действий (бездействия), развитию причинной связи, последствиям, личности потерпевшего.

Ключевые слова: фактическая ошибка, квалификация преступлений, юридическая сущность объекта, ошибка в личности, не связанная с объектом, ошибка в личности, связанная с объектом, ошибка в последствиях, ошибка в характере совершаемых действий, ошибка в развитии причинной связи.

Qualification of Actions related to Actual Errors

A.I. Sitnikova

Sitnikova Aleksandra I., Professor of the Criminal Law Department of the South-West State University, Doctor of Law, Assistant Professor.

The article is devoted to the problems of qualification of acts in the presence of subjective errors related to the objective elements of a crime: the object of infringement, its social properties, the subject of crime, the nature of the committed action (inaction), development of causality, consequences, the personality of the victim.

Key words: actual error, qualification of crimes, legal entity object, an error in the person, not associated with the object, the error in the identity associated with the object, the error in the consequences, the error in the nature of action, mistake in the development of a causal link.

Уголовный кодекс Российской Федерации не содержит нормативных предписаний о квалификации преступлений при наличии фактической ошибки, относящейся к объекту и объективной стороне состава преступления. Вопрос об ошибке решается в уголовно-правовой литературе и правоприменении.

В юридической литературе субъективные ошибки определяются по-разному. Одни авторы определяют ошибки как заблуждение субъекта относительных фактических и юридических признаков содеянного, другие — как неправильное представление субъекта о фактических и юридических свойствах совершенного деяния, третьи — как неверную оценку лицом своего поведения <1>. Г.В. Назаренко дает троякую формулировку субъективной ошибки:

<1> См.: Якушин В.А. Проблемы субъективного вменения в уголовном праве. М., 1998. С. 243 — 244.

• во-первых, ошибка — это интеллектуальный промах субъекта, т.е. частная форма заблуждения, которая определяет характер и содержание интеллектуально-волевых процессов во время совершения деяния;
• во-вторых, ошибка представляет собой заблуждение, которое порождает неправильное представление о содеянном и неверную оценку своего деяния в целом или отдельных его признаков;
• в-третьих, ошибка касается фактических или юридических признаков содеянного <2>.

<2> Назаренко Г.В. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 2010. С. 26 — 27; Назаренко Г.В. История вины и виновного вменения в уголовном праве // Российский следователь. 2011. N 17. С. 37 — 40.

В теории и на практике сложным является вопрос юридической оценки содеянного при наличии фактической ошибки в объекте, средствах, характере совершаемых действий (бездействия), в последствиях и развитии причинной связи.

Ошибка в объекте — это заблуждение лица в отношении социальной и юридической сущности объекта посягательства. При ошибке в юридической сущности объекта умыслом субъекта охватывается один объект, а фактически совершается посягательство на другой неоднородный объект. Например, субъект, ошибочно считая потерпевшую женой судьи, применил к ней неопасное для жизни и здоровья насилие, требуя, чтобы судья вынес оправдательный приговор. Фактически совершенное деяние содержит в себе признаки преступления против личности, предусмотренного ст. 115 УК РФ. Однако умысел субъекта был направлен на причинение вреда другому объекту — интересам правосудия. При данном виде ошибки квалификация осуществляется по направленности умысла и фактически наступившим последствиям, т.е. по совокупности оконченного деяния, причинившего фактический вред объекту, и неоконченного деяния (покушения), учитывающего направленность умысла, — по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 296 и ст. 115 УК РФ.

При ошибке в социальных свойствах объекта имеет место покушение на так называемый негодный объект или отсутствующий объект. Например, субъект, полагая, что имеет дело со спящим человеком, с целью лишения его жизни фактически стреляет в тулуп, который лежит на постели. В таком случае содеянное квалифицируется как покушение на преступление, которое охватывалось умыслом субъекта, т.е. по ч. 3 ст. 30, ст. 105 УК РФ.

Ошибка в предмете — это заблуждение виновного лица относительно уголовно значимых свойств предмета посягательства. Ошибка в предмете имеет уголовно-правовое значение в двух случаях:

• во-первых, если предмет имеет особые свойства и является обязательным признаком состава преступления, как, например, оружие, взрывчатые вещества, боеприпасы, наркотики и психотропные вещества;
• во-вторых, если предмет в силу своей ценности и социальной значимости является квалифицирующим признаком, как, например, предметы и документы, имеющие особую историческую, культурную, художественную или научную ценность <3>.

<3> См., например: Тяжкова И.М. Субъективная сторона преступления // Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. Учение о преступлении: учебник для вузов / под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М., 1999. С. 353.

При ошибке в предмете квалификация осуществляется по содержанию и направленности умысла как покушение на то преступление, которое охватывалось умыслом виновного лица. Так, в случае кражи из выставочного зала картины, которая не представляла художественной ценности, содеянное квалифицируется как покушение на кражу предмета, представляющего особую ценность, по ч. 3 ст. 30, ст. 164 УК РФ. При этом дополнительная квалификация по ст. 158 УК РФ не требуется, так как в случае совершения кражи чужого имущества без признаков художественной ценности ущерб причиняется чужой собственности, как и при хищении, предусмотренном ст. 164 УК РФ, т.е. объект является однородным.

Если ошибка в предмете связана с ошибкой в объекте преступления, то содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений: как покушение на преступление, которое охватывалось умыслом субъекта, и как оконченное преступление, объектом которого выступают общественные отношения, которым фактически причинен вред. Например, в случае кражи обычных лекарственных препаратов из аптеки вместо наркотиков содеянное надлежит квалифицировать по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 229 и п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ как покушение на хищение наркотиков и кражу с незаконным проникновением в хранилище.

Ошибка в личности потерпевшего — это заблуждение, в результате которого субъект причиняет вред потерпевшему лицу. Различают две разновидности таких ошибок: во-первых, ошибка в личности, не связанная с ошибкой в объекте; во-вторых, ошибка в личности, связанная с ошибкой в объекте <4>. В первом случае ошибка в личности на квалификацию не влияет. Например, субъект, посягая на жизнь беременной женщины, причиняет смерть другой беременной женщине. Во втором случае, когда ошибка в личности связана с ошибкой в объекте, квалификация меняется, например, субъект, желая посягнуть на жизнь сотрудника правоохранительного органа, лишил жизни постороннее лицо, т.е. вместо посягательства на порядок управления (ст. 317 УК) совершил посягательство на жизнь другого человека (ст. 105 УК). Содеянное в таких случаях следует квалифицировать как покушение на преступление, которое охватывалось умыслом, и оконченное преступление, причинившее реальный ущерб объекту уголовно-правовой охраны, т.е. по ч. 3 ст. 30, ст. 317 и ст. 105 УК РФ, поскольку в данном случае посягательство совершено на один объект, а фактически ущерб причинен другому объекту.

<4> См.: Назаренко Г.В. Теоретические основы квалификации преступлений. С. 27 — 30.

Ошибка в свойствах потерпевшего, хотя и не связана с ошибкой в объекте, влияет на квалификацию, так как умысел направлен на причинение вреда лицу, которое имеет особые свойства (беременность либо беспомощность), например, субъект, совершая убийство, ошибочно полагает, что потерпевшая находится в состоянии беременности.

В науке и на практике уголовно-правовая оценка таких действий имеет неоднозначное толкование. В частности, С.В. Бородин квалифицирует содеянное как оконченное убийство с отягчающим признаком по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ <5>, Э.Ф. Побегайло рассматривает содеянное как покушение на жизнь заведомо беременной женщины и убийство <6>, Л.А. Андреева усматривает в деянии оконченное преступление и квалифицирует его по ч. 1 ст. 105 УК РФ <7>, А.Н. Попов оценивает посягательство как покушение на убийство заведомо беременной женщины по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ <8>.

<5> См.: Бородин С.В. Преступления против жизни. СПб., 2003. С. 138.
<6> См.: Уголовное право России: учебник для вузов: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / под ред. А.Н. Игнатова, Ю.А. Красикова. М., 1998. С. 28.
<7> См.: Андреева Л.А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах. СПб., 1998. С. 15.
<8> См.: Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб., 2003. С. 342.

Изучение дел данной категории показывает, что в правоприменительной практике отсутствует единый подход. В свое время Президиум Верховного Суда РФ рекомендовал судам квалифицировать данное преступление по ч. 1 ст. 105 УК РФ и указал, что квалификация действий в качестве покушения на убийство является излишней <9>. При ошибке в свойствах потерпевшей в рамках одного объекта Президиум Верховного Суда РФ учел только фактически наступивший результат — смерть потерпевшей. Такой подход Верховного Суда РФ следует одобрить и поддержать, поскольку он исключает не просто квалификационную фикцию, а двойную квалификационную фикцию, имеющую место в рассмотренных выше доктринальных воззрениях на квалификацию убийства мнимо беременной женщины, которую субъект ошибочно считал беременной.

<9> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 1. С. 21; Ситникова А.И. Правоприменительные фикции при ошибке субъекта в свойствах потерпевшей // Юридический мир. 2007. N 4. С. 29 — 31.

Первая квалификационная (правоприменительная) фикция связана с тем, что совершенное убийство квалифицируется как покушение на жизнь заведомо беременной женщины. В действительности совершается оконченное убийство женщины, а не покушение на убийство. Вторая фикция заключается в том, что в качестве потерпевшей реально выступает небеременная женщина, а в квалификационной записи фигурирует беременная женщина. Следует признать, что сложная (двойная) фикция <10> дает возможность интегрировать направленность умысла и направленность действий при квалификации посягательства, обусловленного наличием ошибки в свойствах потерпевшего в рамках одного объекта.

<10> Сложная (двойная) фикция — это квалификационный прием, который отчуждает правоприменителя от правомерных интересов граждан и создает искусственную правовую среду, не соответствующую действительности.

Однако необходимо отметить, что Верховный Суд РФ во всех редакциях Постановления Пленума от 27 января 1999 г. N 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» в целях правильного применения законодательства не дал судам никаких разъяснений в отношении квалификации убийства женщины при ошибке в свойствах потерпевшей.

Ошибка в характере совершаемых действий (бездействия) — это заблуждение субъекта относительно отсутствия или наличия общественной опасности в совершаемых действиях. При отсутствии общественной опасности в совершаемых действиях уголовная ответственность исключается. При ошибке в характере совершаемых действий содеянное надлежит квалифицировать как покушение на то преступление, которое охватывалось умыслом виновного <11>. Например, лицо ошибочно полагает, что сбывает наркотики, но реально продает лекарственные препараты, которые не отнесены к наркотикам. В таком случае содеянное следует квалифицировать по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ.

<11> См.: Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998. С. 267.

Ошибка в средствах совершения преступления — это заблуждение относительно использованных средств и орудий преступления ввиду их негодности. Посягательство с использованием негодных средств образует покушение <12>. Например, в случае использования с целью убийства безвредного препарата вместо яда содеянное квалифицируется по ч. 3 ст. 30, ст. 105 УК РФ.

<12> См.: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988. С. 78.

Ошибка в последствиях представляет собой заблуждение субъекта относительно качественной либо количественной характеристики фактически наступивших последствий <13>. Ошибка в качестве наступивших последствий заключается в заблуждении субъекта относительно характера общественно опасных последствий. Например, субъект поджигает чужой дом, чтобы его уничтожить, но в действительности этого результата достичь не удается. Если дом получает повреждения, действия виновного квалифицируются как покушение на уничтожение чужого имущества по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 167 УК РФ. В случае если повреждения отсутствуют, лицо уголовной ответственности не подлежит, так как совершенные им действия являются приготовлением к преступлению небольшой тяжести.

<13> См.: Там же.

Заблуждение субъекта относительно количественной характеристики на квалификацию не влияет, если размер вреда находится в пределах ошибки. Однако если умысел субъекта направлен на хищение в крупном размере, а фактически ущерб оказался меньше, то содеянное следует квалифицировать как покушение на хищение в крупном размере, так как субъекту не удалось реализовать умысел в полном объеме. Например, субъект проник в кассу, вскрыл сейф, из которого рассчитывал изъять около миллиона рублей. Однако в сейфе оказалось 10 тысяч рублей. Для уголовно-правовой оценки содеянного необходимо применить ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Ошибка в развитии причинной связи — это неправильное понимание субъектом причинно-следственной зависимости между совершенным деянием и наступившими последствиями. Например, субъект наносит удар потерпевшему свинчаткой по голове и, считая его мертвым, сбрасывает тело с моста в воду. В действительности смерть наступила не от удара по голове, а в результате утопления. В данном случае последствие в виде смерти потерпевшего является результатом не умышленных, а неосторожных действий.

Действия виновного по направленности умысла могут быть квалифицированы как покушение на убийство и причинение смерти по неосторожности, т.е. по ч. 3 ст. 30, ст. 105 и ст. 109 УК РФ. Однако предпочтительней квалифицировать содеянное по ст. 105 УК РФ. Однозначная уголовно-правовая оценка призвана исключить правоприменительную фикцию, которую в первом варианте фиксирует квалификационная запись (два преступления вместо одного).

Разновидностью ошибки в развитии причинной связи является так называемое отклонение в действии <14>, которое вызывает иные последствия, чем предусматривались умыслом субъекта. Например, виновный совершил выстрел в жертву, но попал в его жену, от чего та скончалась на месте. В данном случае имеет место совокупность преступлений: покушение на убийство одного лица и причинение смерти по неосторожности другому лицу — ч. 3 ст. 30, ст. 105 и ст. 109 УК РФ.

<14> См.: Тяжкова И.М. Указ. раб. С. 356.

Таким образом, ошибочное представление лица о фактических обстоятельствах содеянного не может не учитываться при квалификации его действий. Причем при наличии фактической ошибки правоприменитель обязан соотносить субъективное представление лица о содеянном с объективными признаками совершенных действий. Объективно совершенное деяние и субъективное восприятие лица фактических обстоятельств содеянного имеет важное значение для квалификации любого преступного посягательства.

Литература

1. Андреева Л.А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах. СПб., 1998. С. 15.
2. Бородин С.В. Преступления против жизни. СПб., 2003. С. 138.
3. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 1. С. 21.
4. Назаренко Г.В. История вины и виновного вменения в уголовном праве // Российский следователь. 2011. N 17. С. 37 — 40.
5. Назаренко Г.В. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 2010. С. 26 — 27.
6. Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб., 2003. С. 342.
7. Ситникова А.И. Правоприменительные фикции при ошибке субъекта в свойствах потерпевшей // Юридический мир. 2007. N 4. С. 29 — 31.
8. Тяжкова И.М. Субъективная сторона преступления // Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. Учение о преступлении: учебник для вузов / под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М., 1999. С. 353.
9. Уголовное право России: учебник для вузов: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / под ред. А.Н. Игнатова, Ю.А. Красикова. М., 1998. С. 28.
10. Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988. С. 78.
11. Якушин В.А. Проблемы субъективного вменения в уголовном праве. М., 1998. С. 243 — 244.
12. Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998. С. 267.