Как ошибка в объекте влияет на квалификацию преступления

Влияние ошибки на квалификацию преступления

Принцип
ответственности при наличии вины
(субъективное вменение) тесно связан с
вопросом об ошибках лица, совершающего
деяние, поскольку в содержание вины
входят не только истинные, но и ошибочные
представления лица о характере и
последствиях совершаемого им деяния.
И не каждая ошибка лица может быть
поставлена ему в вину. Ошибка лица
«заключается в его неправильном
представлении о фактических или
юридических признаках совершаемого им
действия или бездействия и его
последствиях». В зависимости от
характера неправильных представлений
человека различаются два вида ошибок:
юридическая ошибка (error juris) и фактическая
(error facti).

Юридическая
ошибка лица – это заблуждение лица,
касающееся определения преступности
(непреступности) и наказуемости его
деяния.

По
общему правилу, уголовная ответственность
лица, имеющего неверное представление
о юридической значимости и последствиях
совершаемого им деяния, не зависит от
его субъективного восприятия, она
наступает в соответствии с предписаниями,
установленными законом. Юридическая
ошибка не имеет значения для квалификации
преступлений (в отличие от фактической).

Фактическая
ошибка – это неверное представление
лица о существенных фактических
обстоятельствах, относящихся к числу
признаков состава преступления. Эта
разновидность ошибки, безусловно,
учитывается при квалификации общественно
опасных деяний, ибо фактическая ошибка
может явиться обстоятельством, исключающем
вину в деянии лица; может изменить форму
вины; может служить основанием для
констатации стадии покушения на
преступление или основанием, исключающим
квалификацию содеянного с учетом
отягчающих наказание обстоятельств. В
теории уголовного права выделяется
несколько видов фактических ошибок,
относящихся к различным элементам и
признакам состава преступления.

1. Ошибка
в объекте.
Это неправильное представление лица о
тех общественных отношениях, благах,
интересах, на которые оно посягает.
Преступник полагает, что посягает на
один объект, фактически же причиняет
вред иному объекту уголовно-правовой
охраны. Например, виновный стремился
совершить убийство лица, осуществляющего
предварительное расследование, но
вследствие ошибки убивает другого
человека, внешне похожего на первого.
В данном примере налицо прямой
конкретизированный умысел, направленный
на причинение вреда интересам
предварительного расследования.
Фактически же пострадал такой объект,
как жизнь человека, охраняемый нормой,
входящей в другую главу Уголовного
кодекса.

Квалификация
содеянного в данном случае должна
осуществляться с учетом проявившейся
ошибки в объекте: по направленности
умысла виновного – как покушение на
тот объект, которому намеревался
причинить вред преступник. В нашем
примере это посягательство на жизнь
лица, осуществляющего предварительное
расследование (ст. 295 УК РФ). Так как под
посягательством применительно к статье
295 УК РФ понимается не только оконченное
убийство, но и покушение на него, то
ссылка при квалификации на статью 30 УК
РФ не требуется.

2. Ошибка
в предмете.
При ошибке в предмете происходит
искаженное, неправильное восприятие,
представление и оценка материально
выраженных характеристик предметов в
рамках тех общественных отношений, на
которые лицо посягало.[101] Если при ошибке
в предмете посягательства ущерб
причиняется намеченному объекту
(например, отношениям собственности),
но преступник завладел по ошибке не тем
предметом, на который был направлен его
умысел, квалификация содеянного от
этого не изменится: налицо оконченное
преступление. Так, в статьях 158, 159, 161,
162 УК РФ речь идет о хищении чужого
имущества. Предмет этих преступлений
назван в общем плане, без указаний
конкретных характеристик. Для квалификации
содеянного по этим статьям необходимо
установить, что было похищено чужое
имущество. От того, из каких конкретно
предметов состоит это имущество и была
или нет ошибка преступника в предмете
хищения, квалификация преступления не
изменится. Исключение образуют те
случаи, когда от определенных свойств
предмета зависит размер причиненного
ущерба, являющийся квалифицирующим
признаком состава хищения. Если, например,
преступник намеревался похитить предмет,
стоимость которого соответствует
крупным размерам хищения, а по ошибке
похитил другой предмет, стоимость
которого значительно ниже, содеянное
следует квалифицировать с учетом
направленности умысла виновного – как
покушение на хищение в крупных размерах
(со ссылкой на ч.3 ст. 30 УК РФ).

Иногда
ошибка в предмете влечет за собой и
ошибку в объекте посягательства. Это
характерно для тех случаев, когда предмет
и его признаки конкретно указаны в
составе преступления: наркотические,
психотропные вещества, радиоактивные
материалы, огнестрельное оружие и др.,
а виновный по ошибке завладевает
предметом, не обладающим указанными в
составе преступления свойствами.
Допустим, преступник с целью хищения
наркотических веществ проник в аптечный
склад, но по ошибке похитил лекарственные
препараты, не относящиеся к группе
наркотических. Хищение наркотических
веществ (ст. 229 УК РФ) относится к
преступлениям против здоровья населения
и общественной нравственности. В нашем
же примере ущерб вследствие ошибки в
предмете был причинен отношениям
собственности. Но, так как умысел
виновного был направлен на завладение
иным предметом, означающим посягательство
и на иной объект, содеянное надлежит
квалифицировать по направленности
умысла ­– как покушение на хищение
наркотических веществ (статьи 30, ч. 3;
229 УК РФ — соответствующая часть и пункт).

3. Ошибка
в потерпевшем и свойствах его личности.
Ошибки в потерпевшем и свойствах его
личности имеют различное уголовно-правовое
значение: одни из них не влияют на
квалификацию преступления и на
ответственность виновного лица, другие
отражаются на квалификации и, следовательно,
на ответственности лица, совершившего
общественно опасное деяние. Например,
желая на почве ревности убить конкретного
человека, виновный по ошибке убивает
его брата. В части 1 статьи 105 УК РФ речь
идет об убийстве, то есть умышленном
причинении смерти другому человеку.
Для данного состава не имеет значения
какие-либо индивидуальные признаки
потерпевшего, в равной мере защищается
жизнь любого человека, поэтому ошибка
в личности потерпевшего в приведенном
примере не изменит квалификацию
преступления: налицо оконченное
умышленное убийство.

Иначе
решается вопрос с квалификацией
содеянного в том случае, когда ошибка
в потерпевшем одновременно означает
наличие ошибки в объекте посягательства.

Если,
допустим, виновный, желая совершить
убийство сотрудника правоохранительного
органа из мести за его профессиональную
деятельность, по ошибке убивает частное
лицо, то в его действиях имеется состав
посягательства на жизнь сотрудника
правоохранительного органа (ст. 317 УК
РФ), основным объектом которого является
порядок управления, а не жизнь человека,
что характерно для состава, предусмотренного
статьей 105 УК РФ.

И
наоборот, если работник правоохранительного
органа ошибочно принят за частное лицо,
то при посягательстве на его жизнь или
здоровье содеянное нужно квалифицировать
как преступление против личности.

Виновный
может ошибаться в таких свойствах
личности потерпевшего, которые положены
законодателем в основу конструирования
квалифицированных составов преступления.
Это может быть возраст потерпевшего,
выполнение им каких-то функций, особенности
физиологического состояния потерпевшего
в момент совершения преступления.[102]
Ошибка относительно наличия определенных
квалифицирующих свойств потерпевшего
сказывается на определении степени
общественной опасности деяния. Если
умысел виновного был направлен на
потерпевшего, обладающего определенными
признаками, то, даже если в действительности
этих признаков у потерпевшего не
оказалось, при квалификации деяния
должно быть отражено социально-психологическое
содержание вины лица, ибо направленность
умысла свидетельствует наряду с другими
факторами о степени общественной
опасности деяния и лица, его совершившего.
Так, например, в составе изнасилования
есть такой квалифицирующий признак,
как изнасилование заведомо несовершеннолетней
(п. «д» ч. 2 ст. 131 УК РФ). Если виновный
полагал, что потерпевшая несовершеннолетняя,
а на самом деле его мнение было ошибочным,
то содеянное надлежит квалифицировать
как покушение на изнасилование
несовершеннолетней (статьи 30, ч. 3; 131, ч.
2, п. «д»). Если же факт несовершеннолетия
потерпевшей не осознавался виновным,
находился вне сферы его психического
отражения (допустим, сама девушка во
время знакомства сказала, что ей
восемнадцать или более лет), то
уголовно-правовая оценка деяния должна
осуществляться без учета данного
квалифицирующего признака.

Другой
пример. Виновный ошибочно полагает, что
совершает убийство женщины, находящейся
в состоянии беременности. По мнению
С.В. Бородина, содеянное следует
квалифицировать как оконченное убийство
беременной женщины, так как потерпевшей
причинена смерть.[103] Иная позиция по
данному вопросу у В.Ф. Кириченко, с точки
зрения которого действия виновного в
подобных случаях должны квалифицироваться
по совокупности преступлений: как
оконченное убийство без отягчающих
обстоятельств и как покушение на убийство
беременной женщины, поскольку такая
квалификация позволяет непосредственно
установить фактически совершенное
виновным лицом.

Третья
же позиция относительно квалификации
содеянного в рассматриваемом случае
сводится к тому, что содеянное должно
квалифицироваться как покушение на
убийство беременной женщины.

Думается,
что по совокупности преступлений
осуществлять квалификацию нельзя.
Умысел виновного был направлен на
совершение убийства при отягчающих
обстоятельствах. Оно, как справедливо
заметил С.В. Бородин, ни в какой стадии
не может быть квалифицировано как
простое убийство. Кроме того, квалификация
содеянного по совокупности дает основание
для утверждения, что виновный совершил
два преступления, хотя в действительности
он совершил одно.

Неверной
представляется квалификация
рассматриваемого случая как оконченного
убийства женщины, находящейся в состоянии
беременности. конечно же, если виновный
ошибочно считает, что потерпевшая
беременна, то посягательство на ее жизнь
по направленности умысла подпадает под
пункт «г» части 2 статьи 105 УК РФ.
Однако убийство с квалифицирующим
признаком в полном объеме не осуществлено.
Поскольку фактически не совершено
убийство женщины, находившейся
в состоянии беременности,
содеянное необходимо квалифицировать
как покушение на убийство при отягчающих
обстоятельствах (ч. 3 ст. 30, п. «г» ч.
2 ст. 105 УК РФ). Такая квалификация
соответствует принципу субъективного
вменения, она показывает направленность
действий виновного и то, что результат,
к достижению которого он стремился, не
наступил по причинам, не зависящим от
воли виновного.

4. Ошибка
в характере совершаемого действия
(бездействия). Эта
ошибка может выражаться в том, что лицо
считает свои действия правомерными, не
сознавая их общественной опасности. В
юридической литературе часто приводится
пример о заблуждении лица, расплачивающегося
за покупки фальшивыми деньгами и
полагающего, что деньги подлинные. В
данном случае заблуждение лица исключает
умысел. А поскольку преступление,
предусмотренное статьей 186 УК РФ
(изготовление или сбыт поддельных денег
или ценных бумаг) предусматривает только
умышленную форму вины, уголовная
ответственность лица в приведенном
примере исключается.

Если
же деяние признается преступным и при
неосторожной форме вины, то, если лицо
не осознает его общественно опасного
характера, уголовная ответственность
за совершение такого рода деяния
наступает при условии, что лицо должно
было и могло сознавать его общественную
опасность. Например, медицинская сестра
по ошибке делает инъекцию больному не
того лекарственного препарата, который
следовало бы ввести, в результате чего
наступает смерть потерпевшего. Налицо
ошибка относительно характера совершаемого
действия. В данном случае присутствует
вина в форме преступной небрежности.
Поскольку же часть 2 статьи 109 УК РФ
предусматривает уголовную ответственность
за причинение смерти по неосторожности
вследствие ненадлежащего исполнения
лицом своих профессиональных обязанностей,
медицинская сестра подлежит уголовной
ответственности по указанной статье.

5. Ошибка
относительно общественно опасных
последствий деяния.
При совершении общественно опасного
деяния характер предвидения лицом
общественно опасных последствий своего
действия или бездействия может не
соответствовать фактически наступившему
результату. Возможна ошибка как в
качественных, так и в количественных
характеристиках последствий.

Ошибка
относительно качественных характеристик
последствий может заключаться в
непредвидении тех последствий, которые
в действительности наступили. Например,
во время ссоры, протекающей на лестничной
площадке, гражданин А. ударил кулаком
в лицо гражданина Б., полагая, что тем
самым причиняет несущественный вред
его здоровью. Гражданин Б. от удара
падает, ударяется головой о бетонный
пол лестничной площадки и умирает. В
данном случае ошибка относительно
характера наступивших последствий
отразится на форме вины: она исключает
умышленную форму вины по отношению к
фактически наступившим последствиям.
Содеянное должно квалифицироваться
как лишение человека жизни по неосторожности
(ч. 1 ст. 109 УК РФ). Хотя виновный не предвидел
того, что от его удара человек упадет и
получит смертельное повреждение, но
при необходимой внимательности и
предусмотрительности должен был и мог
предвидеть такое развитие событий.

Возможна
другая ситуация, когда виновный предвидит
наступление более тяжких последствий
(именно к ним он и стремится), а фактически
наступают качественно иные последствия
(менее тяжкие). Допустим, виновный
производит несколько выстрелов в
потерпевшего, желая его смерти, и
полагает, что потерпевший убит. Фактически
же причинен вред здоровью потерпевшего,
но потерпевший остается жив. Содеянное
следует квалифицировать по направленности
умысла – как покушение на убийство.

Возможно
заблуждение и относительно количественных
характеристик последствий. Такие ошибки
не всегда влияют на квалификацию
преступления. Так, ошибка «в
количественных характеристиках
последствий, если она имеет место в
рамках «типовых», «средних»
величин, определяемых законодателем,
не влияет на форму вины, квалификацию
и пределы уголовной ответственности.»Например,
для квалификации хищения чужого имущества
по части 1 статьи 158 УК РФ не имеет
значения, похищено имущество на сумму,
составляющую два или три минимальных
размера оплаты труда. Так же для
квалификации хищения как совершенного
в крупных размерах (п. «б» ч. 3 ст.
158 УК РФ) не важно, составляет сумма
похищенного пятьсот, тысячу или больше
минимальных месячных заработных плат.
Если же умысел виновного был направлен
на причинение более крупного ущерба,
отраженного в квалифицированном составе
преступления, а фактически вред причинен
меньший, то такая ошибка влияет на
квалификацию. Например, виновный
намеревался тайно похитить чужое
имущество в крупных размерах, а оказалось,
что стоимость похищенного имущества
менее, чем в пятьсот раз превышает
минимальный размер оплаты труда.
Преступление следует квалифицировать
как покушение на кражу в крупном размере
(ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 158 УК РФ).

6. Ошибка
в развитии причинной связи означает
неправильное представление лица о
действительном развитии причинной
связи между совершенным им действием
(бездействием) и наступившим преступным
результатом.

Теория
уголовного права и правоприменительная
практика исходят из того, что сознанием
виновного должны охватываться лишь
наиболее общие закономерности развития
причинной связи. Но если и эти общие
закономерности неверно осознавались
лицом, то налицо фактическая ошибка,
которая может отразиться на квалификации
содеянного.

Так,
например, если лицо, желая убить другого
человека, стреляет в него из пистолета,
стараясь попасть в голову, но попадает
в сердце потерпевшего, от чего наступает
смерть, то ошибки в развитии причинной
связи нет. Сознанием виновного охватывались
общие характеристики развития причинной
связи в данном случае, а именно, что
смерть потерпевшего наступит от попадания
в него пули. Ошибка же в деталях
происходящего не повлияет ни на форму
вины, ни на ответственность виновного
лица, в действиях которого налицо все
признаки умышленного убийства.

Другая
ситуация. Гражданка М., желая избавиться
от своего трехмесячного ребенка, положила
на него подушку и держала до тех пор,
пока ребенок перестал подавать признаки
жизни. Думая, что ребенок мертв, М. отнесла
его к речке и бросила в воду.
Судебно-медицинская экспертиза показала,
что смерть наступила от попадания воды
в дыхательные пути. Налицо ошибка в
развитии причинной связи, которая
отражается на квалификации содеянного.
В данном случае имеется существенное
отклонение в развитии причинной связи
от того варианта, который охватывался
сознанием и предвидением виновной. М.
должна нести ответственность за покушение
на умышленное убийство (она сделала
все, от нее зависящее, чтобы наступила
смерть ребенка, но результат не наступил
по причинам, не зависящим от ее воли) и
за причинение смерти по неосторожности
(полагая, что ребенок мертв, М. не
предвидела, что он утонет, но должна
была и могла это предвидеть).

Только
такая квалификация в полном объеме
отражает психическое отношение лица к
содеянному и соответствует принципу
субъективного вменения.

Разновидностью
ошибки в развитии причинной связи
является отклонение
действия.
При этой ошибке в силу определенных
обстоятельств вред причиняется не тому,
на кого направлено посягательство, а
иному лицу. Так, например, во время ссоры,
перерастающей в драку, А. замахнулся на
Б. топором, желая убить его. Б. уклонился
и удар пришелся по В., пытавшемуся разнять
ссорящихся, в результате чего был
причинен тяжкий вред здоровью последнего.
В таком случае налицо совокупность двух
преступлений: покушение на убийство Б.
и причинение по неосторожности тяжкого
вреда здоровью В.

Случаи
отклонения действия всегда образуют
совокупность двух преступлений: покушения
на преступление, которое намеревался
совершить виновный и неосторожного
преступления в отношении другого лица
(если есть все признаки легкомыслия или
небрежности).

7. Ошибка
в средствах совершения преступления.
Эта ошибка заключается в использовании
иного, чем было запланировано, средства
для совершения преступления. При ошибке
возможен ряд ситуаций.

а).
Для совершения преступления использовано
иное, чем было задумано, но столь же
пригодное средство. Например, преступник
для отравления жертвы по ошибке
использовал иной яд, чем намеревался.
Такая ошибка в средствах не влияет на
квалификацию содеянного.

б).
Для совершения преступления было по
ошибке использовано средство, оказавшееся
непригодным для достижения поставленной
цели. Например, виновный, стремясь убить
потерпевшего, пытался произвести выстрел
из неисправного оружия. Он не знал о
неисправности оружия, сделал все от
него зависящее, для осуществления
убийства, результат же не наступил по
не зависящим от виновного обстоятельствам.
Налицо покушение на убийство. Таким
образом, если преступник ошибочно
считает средство совершения общественно
опасного деяния вполне пригодным, его
действия следует квалифицировать как
покушение на преступление.

в).
Для совершения преступления было
использовано средство, сила действия
которого казалась виновному значительно
меньшей, чем на самом деле. Например,
владелец фруктового сада, огороженного
проволокой, подключил к проволоке
электрический ток, полагая, что сила
тока не представляет угрозы для жизни
человека. Однако случайный прохожий,
дотронувшийся до проволоки, был убит.
Ответственность в данном случае наступает
за неосторожное причинение смерти.

г).
Для совершения преступления используется
средство, которое с позиций уголовного
права рассматривается как вообще для
этого непригодное: гадания, заклинания,
наговоры, которые по своей сути являются
ни чем иным, как обнаружением умысла.
Обнаружение же умысла не является
стадией совершения преступления и не
влечет уголовной ответственности.

Таким
образом, при квалификации действий
виновного при наличии фактической
ошибки особое внимание должно быть
уделено анализу вины. Квалификация
должна осуществляться на основе принципа
субъективного вменения.

Под субъективной
ошибкой в уголовном праве понимается
за­блуждение лишь относительно
фактических обстоятельств, опре­деляющих
характер и степень общественной опасности
совершае­мого деяния, либо относительно
юридической характеристики деяния.

В
зависимости от характера неправильных
представлений субъекта различаются:

• юридическая
  ошибка;

• фактическая
  ошибка.

ЮРИДИЧЕСКАЯ ОШИБКА

Юридическая
ошибка —
это неправильная оценка виновным
юридической сущности или юридических
последствий совершае­мого деяния.
Принято различать следующие виды
юридической ошибки:

• ошибка
  в уголовно-правовом запрете;

• мнимое
  преступление;

• неправильное
  представление лица о юридических
  послед­ствиях совершаемого преступления.

Ошибка
в уголовно-правовом запрете,
т.е. неверная оценка лицом совершаемого
им деяния как уголовно не наказуемого,
то­гда как в действительности оно в
соответствии с законом признается
преступлением. Ошибка подобного рода
не исключает умыш­ленной вины, поскольку
незнание закона не равнозначно
отсутствию сознания общественной
опасности и не может служить оправданием
лица, совершившего деяние, запрещенное
уголовным законом.

Мнимое
преступление —
это ошибочная оценка лицом совершаемого
деяния как преступного, тогда как на
самом деле закон не относит его к
преступ­лениям. В подобных случаях
деяние не обладает свойствами общественной
опасности и противоправности, поэтому
уголовная ответственность исключается.
Например, «похищение» автомобильных
покрышек, вы­брошенных из-за износа,
не является преступным из-за отсутствия
объекта посягательства, поэтому в нем
нет и вины в ее уголов­но-правовом
значении.

Неправильное
представление лица о юридических
послед­ствиях совершаемого преступления:
о его квалификации, виде и размере
наказания, которое может быть назначено
за соверше­ние этого деяния. Такая
ошибка не влияет на форму вины и на
уголовную ответственность.

ФАКТИЧЕСКАЯ ОШИБКА

Фактическая
ошибка —
это неверное представление лица о
фактических обстоятельствах совершаемого
деяния. Практиче­ское значение имеет
лишь существенная фактическая ошибка,
ко­торая касается обстоятельств,
имеющих значение признака соста­ва
преступления.

В
зависимости от содержания неправильных
представлений, т.е. от предмета неверных
восприятий и оценок, принято разли­чать
следующие виды фактической ошибки:

• в
  объекте посягательства;

• в
  характере действия или бездействия;

• в
  тяжести по­следствий;

• в
  развитии причинной связи;

• в
  обстоятельствах, отяг­чающих
  ответственность.

Ошибка
в объекте —
это неправильное представление лица о
социальной и юридической сущности
объекта посягательства. При наличии
такого рода ошибки преступление должно
квалифицироваться в зависимости от
направленности умысла.
Примером подмены объекта является
попытка похищения из аптеки
наркотикосодержащих препаратов, в
результате которой оказываются
похищенными лекарственные средства,
наркотического действия не имеющие.
Квалификация подобных преступлений
связывается с применением юридической
фикции: несмотря на то, что лицо совершило
оконченное преступление (кражу), его
действия расцениваются как неоконченное
посягательство на первоначально
задуманный объект (покушениена
хищение наркотических средств). От
ошибки в объекте необходимо отличать
ошибку в предмете пося­гательства и
в личности потерпевшего. Эти виды ошибки
не влияют ни на форму вины, ни на
квалификацию преступления (если, конечно,
с подменой предмета посягательства или
личности потерпевшего не меняется
объект преступления).

Ошибка
в характере совершаемого действия (или
бездействия) может быть двоякого рода:

1. Лицо
   неправильно оценивает свои действия
   как об­щественно опасные, тогда как
   они не обладают этим свойством. Такая
   ошибка не влияет на форму вины (деяние
   остается умыш­ленным), но ответственность
   наступает не за оконченное преступление,
   а за покушение на него, поскольку
   преступное намерение не было реализовано.
   Например, сбыт иностранной
   валюты,
   которую виновный ошибочно считает
   фальшивой, составляет покушение на
   сбыт поддельных денег (ч. 3 ст. 30 и ст.
   186 УК РФ).

2. Лицо
   ошибочно считает свои действия
   правомерными, не осознавая их общественной
   опасности (например, лицо убеждено в
   подлинности денег, которыми расплачивается,
   но они оказываются фальшивыми). Такая
   ошибка устраняет умысел, а если деяние
   признается преступным только при
   умышленном его совершении, то исключается
   и уголовная ответственность. Если же
   деяние признается преступным и при
   неосторожной форме вины, то ответственность
   наступает только при условии, что лицо
   должно было и могло осознавать
   общественную опас­ность своего
   деяния, т.е. при виновной ошибке.

Ошибка
относительно общественно опасных
последствий может
касаться либо качественной, либо
количественной характеристики этого
объективного признака. Ошибка относительно
качества, т.е. характера общественно
опасных последствий, может состоять в
предвидении таких последствий, которые
в действительности не наступили, либо
в непредвидении таких последствий,
которые фактически наступили. Такая
ошибка исключает ответственность за
умышленное причинение фактически
наступивших последствий, но может влечь
ответственность за их причинение
по неосторожности,
если таковая предусмотрена законом.
Деяние, повлекшее не те последствия,
которые охватывались умыслом субъекта,
квалифицируется как покушение на
причинение последствий, предвиденных
виновным, и, кроме того, как неосторожное
причинение фактически наступивших
последствий. Ошибка относительно тяжести
общественно опасных последствий означает
заблуждение в их количественной
характеристике. При этом фактически
причиненные последствия могут оказаться
либо более, либо менее тяжкими по
сравнению с предполагаемыми. В тех
случаях, когда уголовная ответственность
зависит от тяжести последствий, лицо,
допускающее ошибку относительно этого
признака, должно нести ответственность
в соответствии с направленностью умысла.

Например,
попытка совершить квартирную кражу в
крупном размере, неудавшаяся из-за
невозможности вскрыть домашний сейф,
должна квалифицироваться по ч. 3 ст. 30 и
п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Наступление
более тяжкого последствия, чем субъект
имел в виду, исключает ответственность
за его умышленное причине­ние.

Ошибка
в развитии причинной связи означает
неправильное понимание виновным
причинно-следственной зависимости
между его деянием и наступлением
общественно опасных последствий.

Если
последствие, охватываемое умыслом, хотя
фактически и наступило, но явилось
результатом не тех действий, которыми
виновный намеревался его причинить, а
других его действий, ошибка в причинной
связи влечет изменение квалификации
деяния.

У.
и Л. с целью кражи проникли в дом, но,
обнаружив там пре­старелого Ю. и
стремясь избавиться от свидетеля,
нанесли ему два ножевых удара в область
сердца. Похитив ценные вещи, они подожгли
дом, где оставался Ю., которого преступники
считали уже мертвым. Но оказалось, Ю.
был лишь тяжело ранен и погиб только
при пожаре. Ошибка У. и Л. относительно
причины смерти Ю. породила совокупность
этих двух преступлений против личности:
покушение на убийство с целью скрыть
другое преступление (ст. 30 и п. «к» ч. 2
ст. 105 УК РФ) и причинение смерти по
неосторожности (ст. 109), помимо
ответственности за хищение.

Ошибка
в обстоятельствах, отягчающих
ответственность,
за­ключается в ошибочном представлении
об отсутствии таких обстоятельств,
когда они имеются, либо о наличии их,
когда факти­чески они отсутствуют. В
этих случаях ответственность определяется
содержанием и направленностью умысла.
Если виновный считает свое деяние
совершенным без отягчающих обстоятельств,
то ответственность должна наступать
за основной состав данного преступления.
И наоборот, если виновный был убежден
в наличии отягчающего обстоятельства,
кото­рое на самом деле отсутствовало,
деяние должно квалифициро­ваться как
покушение на преступление, совершенное
при отяг­чающих обстоятельствах.

С
фактической ошибкой внешне сходно
отклонение дейст­вия, когда по причинам,
не зависящим от воли виновного,
вред причиняется не тому, на кого
направлено посягательство, а дру­гому
лицу.

Например,
А. с целью убийства стреляет из ружья в
Б., но по­падает в В. и убивает его.
Выстрел в Б. образует состав покушения
на убийство независимо от того, попала
ли пуля в В. или в дерево. Однако А.
совершает еще одно преступление —
причинение смерти В. по неосторожности.
Поэтому случай отклонения действия
всегда образует совокупность двух
преступлений — покушения на совершение
намеченного преступления и причинения
по неосторожности вреда другому лицу
(разумеется, при наличии неосто­рожной
вины по отношению к этому последствию).

Субъективная ошибка и ее влияние на квалификацию преступления

Субъективная ошибка и ее влияние на квалификацию преступления

Субъективная ошибка — это неправильное представление лица об объективных свойствах общественно опасного деяния или его противоправности. В зависимости от предмета, относительно которого возникает заблуждение лица, субъективную ошибку принято делить на юридическую или фактическую. Юридическая ошибка, которая представляет собой заблуждение лица относительно юридических свойств и юридических последствий совершаемого деяния, не влияет на квалификацию преступления и вследствие этого не будет являться предметом рассмотрения в данной работе.

Фактическая ошибка — это неверное представление лица относительно фактических обстоятельств, являющихся объективными признаками состава данного преступления и определяющих характер преступления и степень его общественной опасности. В зависимости от содержания неверных представлений лица принято различать различные виды фактических ошибок. Рассмотрим правила квалификации преступлений применительно к каждой из них.

1. Если лицо ошибочно полагает, что посягает на один объект, а фактически причиняет вред другому объекту, содеянное квалифицируется в соответствии с направленностью умысла виновного как покушение на то преступление, которое охватывалось намерением виновного. Так, если лицо намеревалось похитить наркотики, а фактически похитило лекарства, не являющиеся наркотическими средствами, содеянное следует квалифицировать как покушение на похищение наркотиков — ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 229 УК. Эта позиция нашла отражение в ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ. Например, в п. 5 постановления от 27 мая 1998 г. № 9 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами»[151] содержится положение, что покупатели, которые вместо наркотических, психотропных, сильнодействующих или ядовитых веществ приобрели какие-либо иные средства или вещества, «при наличии предусмотренных законом оснований могут нести ответственность за покушение на незаконное приобретение» этих веществ. В п. 13 постановления от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств»[152] указано, что «если лицо похитило непригодные к функциональному использованию огнестрельное оружие, комплектующие детали к нему, боеприпасы, взрывчатые вещества или взрывные устройства, заблуждаясь относительно их качества и полагая, что они исправны, содеянное следует квалифицировать как покушение на хищение» этих предметов.

2. Если лицо ошибочно полагает, что посягает только на один объект, тогда как фактически страдают два и более объекта, охраняемых уголовным законом, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений как оконченное преступление против того объекта, на который были направлены действия (бездействие) виновного и неосторожное преступление, затрагивающее другой объект, если виновный должен был и мог предвидеть возможность причинения вреда другому объекту. Если в таких случаях причинение вреда другому объекту по неосторожности является квалифицирующим признаком рассматриваемого умышленного преступления, квалификация по совокупности не требуется. Так, если виновный хотел из мести поджечь дом своего соседа, в котором от пожара погибли люди, наличие которых в доме виновный не предвидел, но должен был и мог предвидеть, содеянное квалифицируется по ч. 2 ст. 167 УК РФ.

3. Если умысел виновного был направлен на причинение вреда нескольким объектам, а фактически пострадал только один из них, содеянное квалифицируется как оконченное преступление против объекта, которому фактически причинен вред, и покушение на преступление против объекта, которому вред не нанесен, по совокупности. Так, если виновный поджигает дом с целью убийства его жителей, но по независящим от виновного обстоятельствам люди не пострадали, содеянное квалифицируется как умышленное уничтожение имущества путем поджога и покушение на убийство общеопасным способом (ч. 2 ст. 167, ч. 3 ст. 30, п. «е» ч. 2 ст. 105 УК).

4. Неверное представление лица о предмете преступления, которое не сопровождается ошибкой в объекте преступления, не влияет на квалификацию преступления. Так, если виновный хотел украсть имущество у гражданина А, а по ошибке украл имущество гражданина Б, содеянное квалифицируется как оконченное хищение.

Если ошибка в предмете преступления сопровождается ошибкой в объекте преступления, необходима квалификация по направленности умысла как покушение на тот объект, который охватывался намерениями виновного. Так, если виновный, приняв зажигалку за пистолет, похитил его, содеянное подлежит квалификации как покушение на хищение оружия.

5. Ошибка в личности потерпевшего, если она не сопровождается ошибкой в объекте преступления, не влияет на квалификацию. Так, если некто А хотел убить некоего Б, но в темноте перепутал его с другим человеком и убил последнего, содеянное подлежит квалификации как оконченное убийство.

Если же ошибка в личности потерпевшего сопровождается ошибкой в объекте преступления, квалификация производится по направленности умысла виновного. Так, если виновный хотел из мести убить судью, а убил другого человека, содеянное квалифицируется как посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК).

6. Посягательство на «негодный» объект, т. е. объект, не обладающий свойствами, наличие которых предполагает виновный, квалифицируется по направленности умысла как покушение на соответствующее преступление. Так, если виновный стреляет в труп, считая, что стреляет в живого человека с целью его убийства, деяние квалифицируется как покушение на убийство.

7. Если виновный использовал для совершения преступления непригодное в данном случае средство, которое он считал вполне пригодным, квалификация производится в соответствии с направленностью умысла как покушение на преступление. Так, выстрел с целью убийства из ружья, давшего осечку, квалифицируется как покушение на убийство.

8. Если виновный использует для совершения преступления абсолютно негодные средства, которые считал годными в силу своего невежества или суеверия (молитвы, заклинания, колдовство, наведение порчи), содеянное не влечет уголовной ответственности.

9. Если виновный ошибается в способе совершения преступления, который является разграничивающим признаком преступления, содеянное квалифицируется в зависимости от направленности умысла на совершение преступления определенным способом. Так, если виновный собирался совершить преступление путем кражи, но в процессе ее был замечен, однако не осознал это обстоятельство, содеянное подлежит квалификации как кража.

10. Если виновный, намереваясь совершить преступление, уголовная ответственность за которое в законе дифференцируется в зависимости от тяжести причиненных последствий, причинил меньший вред, чем тот, который охватывался его намерением, содеянное подлежит квалификации как покушение на преступление в зависимости от направленности умысла. Так, если виновный собирался совершать хищение в крупном размере, однако по ошибке изъял существенно менее ценное имущество, содеянное подлежит квалификации по направленности умысла как покушение на хищение в крупном размере.

11. Если общественно опасное последствие, охватываемое умыслом виновного, наступило в результате не тех действий, которыми предполагалось причинить это последствие, а иных, квалификация производится как покушение на преступление, охватываемое умыслом виновного, и неосторожное причинение наступивших последствий. Предположим такую ситуацию. А с целью убийства выстрелил в некоего Б. Думая, что Б умер, А поджег его дом, чтобы скрыть труп. После обнаружения трупа в результате проведения судебно-медицинской экспертизы, выяснено, что огнестрельное ранение смертельным не было, смерть наступила от удушения угарным газом при пожаре. В подобной ситуации необходима квалификация как покушение на убийство (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК) и умышленное уничтожение имущества, повлекшее причинение смерти по неосторожности (ч. 2 ст. 167 УК), поскольку смерть наступила не от тех действий, которыми ее намеревался причинить виновный,

12. Если виновный при совершении преступления ошибочно предполагает наличие объективных обстоятельств, усиливающих степень общественной опасности содеянного, деяние подлежит квалификации как покушение на преступление при наличии этих квалифицирующих обстоятельств. Так, если виновный намеревался убить женщину, которую он ошибочно полагал беременной, необходима квалификация как покушение на убийство беременной женщины (ч. 3 ст. 30, п. «г «ч. 2 ст. 105 УК). В связи с этим едва ли можно согласиться с квалификацией, приведенной в постановлении Президиума Верховного Суда по делу Кайсина. Так, Кайсин убил потерпевшую К. После того, как она сообщила ему о своей беременности и потребовала деньги, угрожая в противном случае заявить о том, что он ее изнасиловал. Судебно-медицинской экспертизой было установлено, что в состоянии беременности потерпевшая не находилась. Суд первой инстанции квалифицировал действия Кайсина по ч. 3 ст. 30, п. «г «ч. 2 ст. 105 УК и ч. 1 ст. 105 УК.

Заместитель Генерального прокурора РФ в надзорном представлении просил изменить судебные решения, исключить из осуждения Кайсина ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК. Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил надзорное представление прокурора, указав, что умысел Кайсина на лишение жизни потерпевшей был полностью реализован и в результате его действий наступила смерть потерпевшей[153]. Вместе с тем умысел виновного был направлен на лишение жизни женщины, заведомо для него находившейся в состоянии беременности, что не нашло отражения в приведенной квалификации.

13. Если виновный при совершении преступления не осознает наличия объективны/обстоятельств, усиливающих степень общественной опасности содеянного, деяние должно квалифицироваться как совершенное без отягчающих обстоятельств. Так, если виновный убил беременную женщину, однако не знал о ее беременности, содеянное не может быть квалифицировано с использованием квалифицирующего признака, указанного в п. «г» ч. 2 ст. 105 УК.

14. Распространенным видом ошибки является так называемая мнимая оборона. При этом лицо может ошибаться в общественной опасности совершаемых действий. Так, А, шедший по темной улице, услышал за собой шаги, думал, что его догоняет лицо, намеревающееся совершить на него посягательство. А наносит догоняющему удар. Впоследствии оказалось, что прохожий хотел спросить у А дорогу. При мнимой обороне возможна ошибка в личности посягающего, если обороняющийся в толпе по ошибке нанес удар не тому лицу, которое осуществляло на него посягательство. Ошибка может состоять в неправильном представлении о моменте окончания посягательства. Однако в последнем случае следует учитывать положение п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств»[154] о том, что для обороняющегося может быть не ясен момент окончания посягательств.

Квалификация действий, совершенных при мнимой обороне, производится по правилам фактической ошибки:

а) если лицо не предвидело, не должно было и не могло предвидеть отсутствие реального общественно-опасного посягательства и не превысило пределы необходимой обороны применительно к условиям соответствующего реального посягательства, причинение вреда при мнимой обороне не влечет уголовную ответственность;

б) если лицо не предвидело, но исходя из обстановки происшествия должно было и могло предвидеть, что реальное общественноопасное посягательство отсутствует, причинение вреда при мнимой обороне влечет уголовную ответственность за неосторожное преступление;

в) если лицо совершило действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства применительно к условиям соответствующего реального посягательства, причинение вреда при мнимой обороне влечет уголовную ответственность за превышение пределов необходимо обороны.

15. От фактической ошибки следует отличать так называемое отклонение действия, при котором отсутствует неправильное представление лица относительно фактических обстоятельств, являющихся объективными признаками состава преступления и определяющих характер преступления и степень его общественной опасности, а по причинам, не зависящим от воли виновного, вред причиняется не тому лицу, на которое было направлено посягательство. Так, если А, намеревавшийся убить Б, промахнулся и убил В, случайного прохожего, необходима квалификация как покушение на убийство (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК) и неосторожное причинение смерти (ст. 109 УК), в случаях, если А должен был и мог предвидеть возможность гибели другого человека от выстрела.

Под субъективной ошибкой в уголовном праве понимается за­блуждение лишь относительно фактических обстоятельств, опре­деляющих характер и степень общественной опасности совершае­мого деяния, либо относительно юридической характеристики деяния.

В зависимости от характера неправильных представлений субъекта различаются:

• юридическая ошибка;
• фактическая ошибка.

Юридическая ошибка

Юридическая ошибка — это неправильная оценка виновным юридической сущности или юридических последствий совершае­мого деяния. Принято различать следующие виды юридической ошибки:

• ошибка в уголовно-правовом запрете;
• мнимое преступление;
• неправильное представление лица о юридических послед­ствиях совершаемого преступления.

Ошибка в уголовно-правовом запрете, т.е. неверная оценка лицом совершаемого им деяния как уголовно не наказуемого, то­гда как в действительности оно в соответствии с законом признает­ся преступлением. Ошибка подобного рода не исключает умыш­ленной вины, поскольку незнание закона не равнозначно отсут­ствию сознания общественной опасности и не может служить оправданием лица, совершившего деяние, запрещенное уголов­ным законом.

Мнимое преступление — это ошибочная оценка лицом совершаемого деяния как пре­ступного, тогда как на самом деле закон не относит его к преступ­лениям. В подобных случа­ях деяние не обладает свойствами общественной опасности и противоправности, поэтому уголовная ответственность исклю­чается. Например, «похищение» автомобильных покрышек, вы­брошенных из-за износа, не является преступным из-за отсутст­вия объекта посягательства, поэтому в нем нет и вины в ее уголов­но-правовом значении.

Неправильное представление лица о юридических послед­ствиях совершаемого преступления: о его квалификации, виде и размере наказания, которое может быть назначено за соверше­ние этого деяния. Такая ошибка не влияет на форму вины и на уголовную ответственность.

Фактическая ошибка

Фактическая ошибка — это неверное представление лица о фактических обстоятельствах совершаемого деяния. Практиче­ское значение имеет лишь существенная фактическая ошибка, ко­торая касается обстоятельств, имеющих значение признака соста­ва преступления.

В зависимости от содержания неправильных представлений, т.е. от предмета неверных восприятий и оценок, принято разли­чать следующие виды фактической ошибки:

• в объекте посяга­тельства;
• в характере действия или бездействия;
• в тяжести по­следствий;
• в развитии причинной связи;
• в обстоятельствах, отяг­чающих ответственность.

Ошибка в объекте — это неправильное представление лица о социальной и юридической сущности объекта посягательства. При наличии такого рода ошибки преступление должно квали­фицироваться в зависимости от направленности умысла. Примером подмены объекта является попытка похищения из аптеки наркотикосодержащих препаратов, в результате которой оказываются похищенными лекарственные средства, наркотического действия не имеющие. Квалификация подобных преступлений связывается с применением юридической фикции: несмотря на то, что лицо совершило оконченное преступление (кражу), его действия расцениваются как неоконченное посягательство на первоначально задуманный объект (покушение на хищение наркотических средств). От ошибки в объекте необходимо отличать ошибку в предмете пося­гательства и в личности потерпевшего. Эти виды ошибки не влия­ют ни на форму вины, ни на квалификацию преступления (если, конечно, с подменой предмета посягательства или личности по­терпевшего не меняется объект преступления).

Ошибка в характере совершаемого действия (или бездействия) может быть двоякого рода:

1. Лицо неправильно оценивает свои действия как об­щественно опасные, тогда как они не обладают этим свойством. Такая ошибка не влияет на форму вины (деяние остается умыш­ленным), но ответственность наступает не за оконченное преступ­ление, а за покушение на него, поскольку преступное намерение не было реализовано. Например, сбыт иностранной валюты, кото­рую виновный ошибочно считает фальшивой, составляет покуше­ние на сбыт поддельных денег (ч. 3 ст. 30 и ст. 186 УК РФ).
2. Лицо ошибочно считает свои действия правомер­ными, не осознавая их общественной опасности (например, лицо убеждено в подлинности денег, которыми расплачивается, но они оказываются фальшивыми). Такая ошибка устраняет умысел, а если деяние признается преступным только при умышленном его совершении, то исключается и уголовная ответственность. Если же деяние признается преступным и при неосторожной форме вины, то ответственность наступает только при условии, что лицо должно было и могло осознавать общественную опас­ность своего деяния, т.е. при виновной ошибке.

Ошибка относительно общественно опасных последствий может касаться либо качественной, либо количественной характеристи­ки этого объективного признака. Ошибка относительно качества, т.е. характера общественно опасных последствий, может состоять в предвидении таких по­следствий, которые в действительности не наступили, либо в не­предвидении таких последствий, которые фактически наступили. Такая ошибка исключает ответственность за умышленное причи­нение фактически наступивших последствий, но может влечь от­ветственность за их причинение по неосторожности, если таковая предусмотрена законом. Деяние, повлекшее не те последствия, которые охватывались умыслом субъекта, квалифицируется как покушение на причинение последствий, предвиденных винов­ным, и, кроме того, как неосторожное причинение фактически наступивших последствий. Ошибка относительно тяжести общественно опасных последст­вий означает заблуждение в их количественной характеристике. При этом фактически причиненные последствия могут оказаться либо более, либо менее тяжкими по сравнению с предполагаемыми. В тех случаях, когда уголовная ответственность зависит от тя­жести последствий, лицо, допускающее ошибку относительно этого признака, должно нести ответственность в соответствии с направленностью умысла.
Например, попытка совершить квартирную кражу в крупном размере, неудавшаяся из-за невозможности вскрыть домашний сейф, должна квалифицироваться по ч. 3 ст. 30 и п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Наступление более тяжкого последствия, чем субъект имел в виду, исключает ответственность за его умышленное причине­ние.

Ошибка в развитии причинной связи означает неправильное понимание виновным причинно-следственной зависимости ме­жду его деянием и наступлением общественно опасных послед­ствий.
Если последствие, охватываемое умыслом, хотя фактически и наступило, но явилось результатом не тех действий, которыми ви­новный намеревался его причинить, а других его действий, ошибка в причинной связи влечет изменение квалификации деяния.
У. и Л. с целью кражи проникли в дом, но, обнаружив там пре­старелого Ю. и стремясь избавиться от свидетеля, нанесли ему два ножевых удара в область сердца. Похитив ценные вещи, они подожгли дом, где оставался Ю., которого преступники считали уже мертвым. Но оказалось, Ю. был лишь тяжело ранен и погиб только при пожаре. Ошибка У. и Л. относительно причины смер­ти Ю. породила совокупность этих двух преступлений против личности: покушение на убийство с целью скрыть другое престу­пление (ст. 30 и п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ) и причинение смерти по неосторожности (ст. 109), помимо ответственности за хищение.

Ошибка в обстоятельствах, отягчающих ответственность, за­ключается в ошибочном представлении об отсутствии таких об­стоятельств, когда они имеются, либо о наличии их, когда факти­чески они отсутствуют. В этих случаях ответственность определя­ется содержанием и направленностью умысла. Если виновный считает свое деяние совершенным без отягчающих обстоятельств, то ответственность должна наступать за основной состав данного преступления. И наоборот, если винов­ный был убежден в наличии отягчающего обстоятельства, кото­рое на самом деле отсутствовало, деяние должно квалифициро­ваться как покушение на преступление, совершенное при отяг­чающих обстоятельствах.

С фактической ошибкой внешне сходно отклонение дейст­вия, когда по причинам, не зависящим от воли виновного, вред причиняется не тому, на кого направлено посягательство, а дру­гому лицу.
Например, А. с целью убийства стреляет из ружья в Б., но по­падает в В. и убивает его. Выстрел в Б. образует состав покушения на убийство независимо от того, попала ли пуля в В. или в дерево. Однако А. совершает еще одно преступление — причинение смер­ти В. по неосторожности. Поэтому случай отклонения действия всегда образует совокупность двух преступлений — покушения на совершение намеченного преступления и причинения по неосто­рожности вреда другому лицу (разумеется, при наличии неосто­рожной вины по отношению к этому последствию).