Как не повторить ошибки югославии

Над Балаклеей и Волховом Яром реют украинские флаги. Источники сообщают, что ВСУ меняют тактику, и вместо штурма городов берут их в тактическое окружение, отрезая от источников снабжения. Если Балаклею возьмут окончательно, то целая группировка русской армии, стоящая на Изюмском направлении, может оказаться блокированной.

А еще Борщевка и Вербовка – там тоже, как и в Волхов Яре, и над горсоветом Балаклеи тоже поднимали украинские флаги. Укропаблики сообщают еще и о взятии Синихи, Сенькового, Ивановки, Щурово, Староверовки и чуть ли не Шевченково (на деле за населенный пункт ведутся бои). В случае развития укронаступа под угрозой оказываются Изюм, Купянск, северо-запад ЛНР, юго-запад РФ. А также тысячи местных жителей, что поднимали русские флаги, перекрашивали стелы в названиями своих городов и сел в русские цвета, вели детей в школы, чтобы учить их по-русски, работали в администрациях. И всячески помогали союзным русским армиям: РФ, ДНР и ЛНР.

Я до ранения служил именно на этом направлении. И всякий раз, когда местные говорили мне:

«Мы боимся, потому что не уверены, что будет завтра, что сюда не вернется Украина»,

отвечал:

«Украины здесь уже не будет. Сюда пришла Россия. Навсегда».

Говорил тогда, когда на города и села ежедневно сыпались снаряды, ракеты, мины, а наши разрекламированные ПВО не смогли отбить эти атаки в полной мере. Говорил, когда взрывались штабы армий, госпитали и наши блокпосты, о чем не сообщалось в СМИ. Говорил, когда противник точечными ударами громил наши склады. Я все равно верил, что наша армия – это монолит, которая, если встанет, займет позиции, ее уже ни за что не сдвинуть. Тем более каким-то там хохлам. Мы можем только вперед, а назад – ни за что.

Первые искры сомнения в этом появились тогда, когда я увидел, как количество войск на нашем направлении сократилось в разы, как наступление на Славянск захлебнулось и переросло в бесконечные позиционные бои, как основная тяжесть огневого удара противника легла на тех, кто должен идти не в первом, а во втором эшелоне – добровольцев, ЧВК-ашников, резервистов ЛДНР, а в Балаклее – присланных охранять правопорядок росгвардейцев. И последние, как мы знаем, героически не сдавали город врагу.

Вопрос, где все это время была армейская разведка, которая не могла не видеть, как стягиваются и разворачиваются для удара вражеские войска.? Где были ВКС, контролировавшие небо? Где были РСЗО и артиллерия, которым предстояло нанести первый удар на дальних подступах? «Не дает ответа».

Вместо этого противника, по сути, запустили на полупустую территорию, дав с наскока взять несколько населенных пунктов и закрепиться в самых знаковых, за которые предстояло пободаться.

Если это такой хитрый план, то пусть кто-нибудь объяснит мне его суть. Впрочем, если это «хп» из разряда «жестов добро воли», которые мы наблюдали в Киевской, Черниговской, Сумской областях и на острове Змеиный, то и не нужно объяснять.

Я все-таки склоняюсь к тому, что спустя полгода проведения специальной военной операции серьезно дала о себе знать проблема нехватки личного состава, пехоты, стрелков. Если первое время мы наступали на многократно превосходящего по численности противника, и это прокатывало, то теперь уже нет, в силу естественной убыли бойцов. Резервы нужно пополнять, но если у нас до сих пор войну не признали войной, не перевели экономику на военные рельсы, не прекратили церемониться с инфраструктурой врага, позволяя ему подтягивать на фронт все необходимое и вооружать себя техникой от уважаемых партнеров, не занялись всерьез зачисткой пятой колонны, не объявили хотя бы частичную мобилизацию, то откуда они – эти ресурсы, возьмутся?

Неприятно осознавать, что Киев в эти дни добился поставленных целей: как минимум показал своим американским кураторам, что умеет таки воевать и наступать, отменно выполняя роль АнтиРоссии. И на американской базе «Раммштайн»в Европе недавно одобрительно ответили:

«Гуд, Вольдемар, оружие будет тебе!».

И оно – это оружие, уже прет по полям Слобожанщины с крестами Вермахта на бортах, и его будет еще больше, потому как пушечного мяса на Украине хватает, там называть войну войной не стесняются, и следом за панами начинают ставить под ружье и панянок. А дальше, глядишь, вооружат и детей, тем более, что опыт их применения на войне за восемь лет мясорубки в Донбассе у укронацистов появился.

Мне хочется верить, что по произошедшему под Балаклеей в Москве смогут сделать соответствующие выводы. И отыграть ситуацию – хотя потому, что как в свое время очень точно сказал государь Николай Первый: «где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен».

Верить, потому местные жители в свою очередь поверили (в том числе и мне), что на их земли навсегда пришла Россия, и попытались жить по-русски. Сейчас пророссийская администрация Харьковской области объявила эвакуацию гражданских, но перевезти всех, безусловно, не получится, тем более, что укры двигаются достаточно быстро. И обещают фильтрацию всем, кто приветствовал нашу армию у обочин дорог и на порогах собственных домов. Кто помогал русским солдатам и новой администрации. Значит, будут новые Бучи, в которых еще умудрятся обвинить Россию, тем более, что на слобожанских землях русофилов и лояльных в разы больше, чем на Киевщине.

И тут простых добрых русских жителей Слобожанщины (историческое название Харьковской области) отчаянно жалко. Жуть как. Как и наших бойцов, вынужденных в небольшом количестве останавливать превосходящие их по численности вооруженные натовской сброей укро-армады. И виновными в этих жертвах будут не только их непосредственные палачи и заказчики убийств, но и те, кто допустил подобную ситуацию.

Признаюсь, у меня, как балканиста-любителя при виде всего происходящего невольно возникают аналогии с печальным сербским опытом, предшествовавшим распаду Югославии.

Когда в начале 90-х начались известные события в Хорватии, армейское руководство Югославской Народной Армии (ЮНА) тоже отнеслось к происходящему без надлежащей серьезности. И во многом откровенно лениво и спустя рукава. Опять же в командовании югославских войск засели этнические хорваты, которые если не играли напрямую на руку сепаратистскому режиму Загреба (хотя кто знает!), то никак не могли представить, что будут полноценно воевать на некогда родной земле со своими соплеменниками.

В результате ЮНА заходила в Хорватию танками, в которых сидели безоружные срочники, либо солдатики с одним магазином в автомате. Они пытались вставать буфером между бандами хорватских сепаратистов и сербских ополченцев, после чего первые начали блокировать и брать штурмом казармы….

И еще о многом другом можно было напомнить, но, в итоге, руководство Белграда, поддавшись давлению Запада, вывело армию, скинув всю тяжесть противостояния с хорватской военщиной на непризнанную Республику Сербская Краина.

Москва же, напротив, признала ЛДНР, ввела армию, готова признать и иные освобожденные территории, включая Слобожанщину, и, казалось бы развитие ситуации у нас идет в обратной последовательности…. Вот только ошибки мы сейчас совершаем те же, что в свое время совершало командование ЮНА, негативный опыт которой не мешало бы изучить нашим военным деятелям при высоких погонах, дабы не наступать на сербские грабли.

Пришло время работы над ошибками. Горькой, но необходимой работы.

Даром разжечь в прошлом искру надежды наделён лишь историк, проникнувшийся мыслью, что враг, если он одолеет, не пощадит и мёртвых. А побеждать этот враг продолжает непрестанно.

Вальтер Беньямин. Тезисы о философии истории (О понятии истории). Тезис VI

Возможно, обострение напряжённости между Сербией и Косово – просто совпадение. Но это символично. Если Россия не хочет повторить судьбу Югославии и стать второй Сербией, ей нужно приложить максимум усилий, чтобы избежать сербского исхода военных действий. Украина и коллективный Запад хотят навязать ей такой финал в Донбассе и распространить его на всю страну.

В идеале Россия должна одержать победу в Донбассе, но что это значит по сути? Если смотреть реалистично, это может означать создание демилитаризованной зоны (ДМЗ), как после Корейской войны. Но это ложная надежда, учитывая атаку украинских дронов на российские аэродромы. А второй масштабный пакет помощи Украине, одобренный Конгрессом США, свидетельствует о том, что атаки по целям в РФ могут быть нанесены из-за пределов ДМЗ.

Но давайте вернёмся к тому, насколько судьба Сербии может быть актуальна для современной России. Некоторые вещи очевидны, другие – нет. Начнём с очевидных. Война НАТО против Югославии чётко продемонстрировала, каким Запад хочет видеть мировой порядок после окончания холодной войны. Речь не шла о Советском Союзе или постсоветском пространстве. Югославия никогда не входила в СССР и поэтому не была частью постсоветского пространства. Югославия всегда защищала себя от Советской России, особенно при Сталине. Доктрина обороны в основном была нацелена на сдерживание нападения со стороны России, а не Соединённых Штатов или НАТО. В период холодной войны Югославия не являлась противником США или Запада в целом. Она была одним из ведущих участников Движения неприсоединения. Тем не менее Североатлантический альянс бомбил страну, стремясь стереть её с лица земли.

Сербия помогала союзникам во время Второй мировой. Сербы – христиане, а Босния и Косово – регионы, преимущественно мусульманские в цивилизационном и культурном отношении. Но НАТО помогала Боснии и Косово и бомбила сербов. Те, кто надеется противостоять западному империализму, глядя на мир и своего противника сквозь религиозно-цивилизационную философскую призму, никогда не победят империализм и не смогут эффективно ему сопротивляться.

При разрушении Югославии на кону стоял следующий принцип: в постсоветскую эпоху только Запад во главе с США имеет право и будет решать вопрос легитимности применения силы государством в своих признанных границах или за их пределами. Вот что значит однополярность: вопросы войны и мира решает Запад. Таково было глобальное применение определения, данного Максом Вебером государству, обладающему монополией на легитимное использование силы. После окончания холодной войны Соединённые Штаты стали единственным подобным государством в мире, а все остальные были понижены до статуса «подчинённых государств» или просто «субгосударств».

Таким образом, США и НАТО помешали Югославии применить силу в её границах, признанных ООН, в целях защиты этих границ и своего государства. США и НАТО уничтожили всеми признанную норму, развязав войну на суверенной национальной территории, и при этом продолжали вторгаться и разрушать государства далеко от своих границ, которые не представляли угрозу Соединённым Штатам и их национальным интересам (например, Ирак). Таким стал бы мировой порядок, если бы не активные действия России спустя десять лет с момента уничтожения Югославии. И таким может стать мировой порядок будущего, если Россия потерпит поражение в Донбассе и в Крыму.

Многие российские читатели, соглашавшиеся со мной до этого момента, могут посчитать неприемлемым то, что я собираюсь сказать. Главный урок Югославии в том, что она обрекла себя на поражение, изменив собственное мышление. Похожий сдвиг произошёл и в России. Чтобы избежать югославского исхода и не повторить судьбу Сербии, нужно отыграть назад и не совершить колоссальную, обрекающую на поражение ошибку.

В военном отношении Югославия была неуязвима. Даже Сталин не решался на военные действия против неё, хотя в его распоряжении была Красная армия, победившая во Второй мировой. Причина в военно-политической модели, выстроенной маршалом Иосипом Броз Тито. Это была модель партизанской войны, отработанная в период борьбы с нацистами, когда удавалось сдерживать целые дивизии. Тито трансформировал опыт партизанской борьбы в военную доктрину национальной обороны. Югославская армия превратилась в обычные вооружённые силы, но тем не менее была готова вести длительную партизанскую войну.

Разумеется, потенциал сдерживания югославской армии существовал не в вакууме. Он был органично интегрирован в предложенную Тито версию социализма (самоуправления) и план восстановления Югославии под руководством Союза коммунистов в форме успешного федеративного многонационального государства.

Когда Тито умер и к власти пришёл Слободан Милошевич как глава Социалистической партии Сербии (Союза коммунистов уже не существовало), произошла смена парадигмы – и сменилась она тем, что вполне знакомо российским читателям. Сербские националисты в гражданском обществе, мелкие националистические партии и даже сами социалисты утверждали, что социализм и федерализм не благоприятствует сербскому большинству. Они намекали, что Тито, этнический хорват и коммунист, по сути, не заботился о сербском народе. И тогда сербы начали демонтировать модель Тито.

Истоки происходящего в Косово и само рождение независимого Косово, которому помогал Запад, нарушивший резолюции Совета Безопасности ООН, прослеживаются с речи Слободана Милошевича, в которой он фактически разорвал в клочья идею Тито о многонациональной Югославии и представил националистическую сербскую версию, продвигаемую ультранационалистами. В той печально известной речи он отметил, что Косово Поле – это место зарождения великой сербской цивилизации.

Спустя несколько лет это место уже принадлежало независимому Косово под защитой НАТО, а не Сербии.

Выдержав бомбардировки НАТО, югославская армия могла навязать альянсу боевые действия с большими потерями, к которым была подготовлена, но не стала этого делать. Потому что доминирующая доктрина Сербии отрицала парадигму Тито, одним из аспектов которой была военная доктрина. Ей на смену пришла посттитовская модель, а она, по сути, была дотитовской – это сербский национализм, который существовал ещё до Второй мировой войны и не помог в борьбе с империализмом. До Второй мировой Югославия была слабой конструкцией. Потребовался опыт Тито и партизанской борьбы, чтобы превратить страну в сильную многонациональную социалистическую федерацию с армией, способной эффективно сдерживать Запад и Восток. Без неё сербский национализм оказался идеологически не вооружён и концептуально не оснащён для противостояния империализму в длительной войне, как это удалось Вьетнаму.

При Ельцине Россия пошла по тому же пути, что и Сербия при Милошевиче. Отказалась ли она от этого пути полностью, начала ли возвращаться на правильный курс?

Империалистическая стратегия в отношении России не менялась с 1917 года. Империализм, по сути, остался прежним, существует последовательность в их длительном конфликте, но Россия изменилась. Россия, которая успешно сопротивлялась этой империалистической стратегии в советский период с помощью Красной армии, уже не та.

Чтобы спасти Россию от стратегии США и НАТО, инструментом которой является Украина, – фактически от стратегии империализма, российская армия должна вновь воевать, как Красная армия, стать ею. Можно ли ожидать этого от армии, если слово «красная» стёрто и заменено идеологией и парадигмой, свержение и борьба с которой стали основой зарождения Красной армии?

Запад подталкивает Россию повторить ошибку Югославии в Донбассе — эксперт

Москву пытаются всеми средствами убедить не вмешиваться в готовящуюся войну Киева с неподконтрольным регионом

Путин вступил в жесткую полемику с Сокуровым о судьбах России на встрече с СПЧ. О чем они спорили

Президент России Владимир Путин на прошедшей 9 декабря онлайн-встрече с членами Совета по развитию гражданского общества и правам человека вступил в жесткую полемику с кинорежиссером Александром Сокуровым, который озвучил огромное количество проблем в стране. Спор касался устройства государства и судьбах России. В опубликованной Кремлем стенограмме этой дискуссии пока нет, но есть видеозапись.

«Пора заняться нам новой Россией»
Свое выступление Александр Сокуров начал с констатации сложной внешнеполитической ситуации и «дорогостоящей внешней политики России». Он отметил, что «на довольствии» страны находятся Белоруссия, Южная Осетия, Абхазия, а еще «нужно помогать Сирии».

Нынешнее устройство России режиссер назвал плодом политики большевиков. По мнению Сокурова, мы «пребываем в конституционном кризисе». Он указал, что некоторые республики в составе России носят «национальный характер», у них есть свои «армии» и даже «появился падишах», при этом эти же регионы являются дотационными.

«Есть президент, федерация, а куда делась Россия? Нам важно говорить об этом» — заявил Сокуров

Далее он обратил внимание на сложную политическую, социальную и культурную ситуацию на Северном Кавказе, где «почти нет русских, вся власть в руках коренных жителей». Режиссер отметил, что там «нет свободного развития молодых людей», стагнирует экономика, а к культурно-национальному укладу есть вопросы.

Сокуров напомнил о протестах в Ингушетии из-за передачи Чечне части территории республики: местные жители «обязаны были собрать этот сход и обсудить ситуацию», но Москве это не понравилось, активных ингушей решили арестовать, «их держали в тюрьмах в нарушении процессуальных норм и теперь бог знает за что будут судить». После этого режиссер зачитал имена арестованных лидеров протеста и призвал освободить их.

Сокуров также высказал мысль, что в федерации «русских многие начинают не любить».

«С нами хотят расстаться многие, не хотят быть в одной компании. Многие молодые люди на Кавказе мне говорили: «вы, русские, не очень заслуживаете уважения». <…> Давайте отпустим всех, кто больше не хочет жить с нами в одном государстве?» — сказал режиссер

Переходя от частного к общему, Сокуров упрекнул президента в том, что в стране «страшная политизация жизни и силовых структур». Он заявил, что не следует преследовать молодежь за активную гражданскую позицию, России нужна «активная сильная оппозиция», кроме того, следует прекратить преследование некоммерческих организаций и снизить давление на СМИ. Режиссер напомнил Путину про самоубийство журналистки Ирины Славиной, про уголовное преследование петрозаводского историка Юрия Дмитриева, исследовавшего Большой террор, и находящегося под следствием политика Максима Резника.

«Надо запретить цензуру, прекратить преследования. Пора заняться нам новой Россией» — подытожил Сокуров и извинился за свое эмоциональное выступление

«О некоторых вещах лучше промолчать»
Путин был раздражен.

«Есть за что извиниться, потому что у вас не выступление, а манифест, набор проблем и страхов, которые есть у какой-то части наших граждан. Всегда так бывает. Какие-то из них относятся к вещам, лежащим на поверхности, какие-то выбраны очень странным образом, и мне совсем не понятны» — начал он свой ответ

По словам президента, сепаратизма в России никто не хочет, и это «показало голосование по поправкам в Конституцию». Он подверг критике слова Сокурова о том, что «с нами кто-то хочет расстаться».

«Вы говорите о многообразии. Дагестан — это многонациональная республика. Что вы предлагаете? Разделить Дагестан? Или Карачаево-Черкессию? Там много вопросов, я знаю. У нас две тысячи территориальных претензий по стране. Дорогой Александр Николаевич, вы хотите повторения Югославии на нашей территории? <…> Разве русский народ заинтересован в распаде Российской Федерации? Вы хотите нас превратить в Московию? Так в НАТО хотят сделать» — рассуждал глава государства

Режиссер ответил, что предлагает думать о судьбах России и устройстве государства. На это Путин заявил, что не все эти проблемы следует обсуждать публично, и упрекнул Сокурова в том, что он поднял тему межнациональных отношений.

«Это непозволительно даже вам. Это опасные игрушки. Не буди лихо, как у нас говорят! — заявил президент. — Прежде чем сказать, надо было подумать. <…> Я к вам отношусь с большим уважением, но выражаетесь вы не всегда точно. А к этому нужно серьезно относиться и так на всю страну говорить!»

Президент не согласился и с тем, что Белоруссия находится на содержании у России. По его словам, без «уважения к партнерам» ничего не добиться.

«Некоторые вещи лучше сказать прямо, а о некоторых лучше вообще промолчать. Потому что это тонкие вещи, чувствительные. Мы с вами давно не виделись. Позвоните и приходите ко мне, все обсудим» — резюмировал Путин