К ошибке в объективной стороне не относится ошибка в

Судебные ошибки при квалификации объективной стороны состава преступления

Кашепов В.П., заведующий отделом уголовного, уголовно-процессуального законодательства; судоустройства ИЗиСП, доктор юридических наук, заслуженный деятель науки Российской Федерации.

Анализ судебной деятельности с точки зрения теории и правоприменительной практики квалификации преступлений показывает, что наиболее распространенными ошибками являются судебные ошибки при квалификации в сфере объективной стороны состава преступления и прежде всего ошибки, связанные с определением способа совершения преступления против жизни и собственности граждан.

Наиболее значимым для обеспечения правильной квалификации преступных деяний выступает соблюдение законности в оценке судом в судебном разбирательстве преступной деятельности, т.е. объективной стороны состава преступления.

Объективная сторона преступления — это тот его элемент, который непосредственно обнаруживается при его совершении. Описывая то или иное преступление, законодатель обычно характеризует его внешнюю объективную сторону. Те элементы преступного поведения, которые носят внешний характер и выражаются в определенном воздействии на окружающие предметы и явления, образуют объективную сторону. Ее можно определить как продолжающийся процесс общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые уголовным законом объекты. Здесь можно вести речь о последовательном развитии во внешнем мире тех событий и явлений, которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются наступлением преступных последствий или созданием угрозы их наступления.

Объективная сторона служит важным показателем наличия и степени общественной опасности совершенного преступления. В ней в конечном счете проявляется замысел преступника, воплощаются его преступные намерения или неосмотрительное, небрежное отношение к окружающим. Именно в реализации объективной стороны причиняется вред объекту посягательства, вызываются человеческие жертвы или имущественный ущерб.

Именно содержание объективной стороны состава позволяет разграничить отдельные преступления и правильно определить, какая статья УК РФ предусматривает содеянное. Закон определяет уголовно-правовое содержание преступного деяния в большинстве случаев по признакам, относящимся к объективной стороне состава преступления.

Уголовный закон четко называет основные компоненты объективной стороны преступления. К ним относятся прежде всего действие или бездействие, совершаемое преступником: лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (ст. 5 УК РФ). Закон обобщает этот признак, именуя его деянием и называя его применительно к характеристике принципов уголовной ответственности и признаков преступления: этот термин употребляется в ст. 2 УК РФ, наделяя правом признавать преступлением лишь деяния, указанные в УК РФ; основанием уголовной ответственности признаются лишь деяния, содержащие все признаки состава преступления (ст. 8 УК РФ); преступлением должно считаться лишь виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное под угрозой наказания (ч. 1 ст. 14 УК РФ). Таким образом, в уголовно-правовом смысле под термином деяние понимается конкретное поведение лица, которое осуществляется в определенных условиях, отличается от иных действий своим общественно опасным характером; причиняет вред объекту общественных отношений или содержит угрозу нарушения установленного в обществе и государстве правопорядка.

Преступление, совершенное путем действия или бездействия, приводит к вредным последствиям, которые называются и определяются во многих составах, изложенных в Особенной части УК РФ. Совершенное путем действия или бездействия преступление всегда имеет своим антиобщественным последствием причинение вреда, непосредственно называемого в ряде статей Особенной части УК РФ, в которых определяются его размеры и качественные особенности. Эти последствия и причинная связь между ними также относятся к объективной стороне преступления. Все эти элементы объективной стороны состава имеют решающее значение для правильной квалификации содеянного конкретным лицом или группой лиц.

Существенную характеристику преступного действия представляет способ совершения преступления, т.е. совокупность определенных приемов, используемых преступником при реализации своих намерений. Иногда преступление может быть совершено многообразными способами, и поэтому законодатель не считает нужным описывать детали их конкретного производства.

В зависимости от характера объекта посягательства, от условий места и времени, от намерений преступника он избирает способ достижения своих целей действиями различного рода: подлог документов, нанесение телесных повреждений, похищение имущества и др. Эти действия могут быть насильственными и ненасильственными, что всегда характеризует степень общественной опасности преступления.

В большинстве случаев преступления, совершаемые путем действия, могут состоять не из одного движения, а из ряда актов, тесно связанных между собой объективным содержанием и целями субъекта.

Некоторые авторы включают в понятие преступного действия как совокупность актов поведения, так и использование им внешней силы и объективные закономерности действительности <1>.

<1> См.: Дурманов Н.Д. Понятие преступления. М., 1948. С. 54.

В литературе справедливо отмечалось, что последнее слишком расширяет понятие действий человека за счет явлений внешнего мира, которые хотя и связаны с действием и даже вызваны им, но образуют уже дальнейшие звенья причинной связи, идущей от действия к преступному результату.

Очевидно, что подчас преступное действие имеет сложный характер и состоит из нескольких актов поведения. Таким является, например, продолжаемое преступление, которое состоит из ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление.

Из нескольких разнородных действий, направленных на один и тот же объект, образуются составные преступления (например, разбой). В некоторых случаях при этом точнее было бы говорить не о действии, а о деятельности преступника, слагающейся из целого комплекса поступков, взаимно друг с другом связанных. Преступник в ряде случаев не направляет свои действия непосредственно на объект посягательства, а использует промежуточные звенья подготовительной деятельности.

Так, в деле об убийстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, поскольку убийцы действовали совместно, с умыслом, направленным на убийство, и каждый из них непосредственно участвовал в процессе лишения жизни потерпевшего, Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ выявила эти этапы совершенного деяния.

Квалифицируя действия осужденных, Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ установила, что З. и К. на почве конфликта, вызванного их совместной предпринимательской деятельностью с И., решили убить последнего. С этой целью в порядке подготовки к преступным действиям они приобрели ружье, которое переделали в обрез, и обманным путем заманили И. к себе домой. Находясь в указанном доме, К. произвел из обреза выстрел в голову потерпевшего. Полагая, что потерпевший еще жив, З. взял обрез у К. и произвел второй выстрел в голову И. В результате этих совместных действий осужденных наступила смерть потерпевшего И. Затем осужденные закопали труп в заранее приготовленной яме и избавились от обреза. После этого З. неправомерно завладел автомашиной потерпевшего без цели хищения.

Указанные действия осужденного З. квалифицированы судом по п. «ж» ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 166 УК РФ.

В апелляционной жалобе осужденный З. просил изменить приговор, утверждая, что смерть потерпевшего последовала от действий К., а он являлся лишь пособником убийства.

Однако Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ оставила приговор без изменений, мотивируя свое решение следующими соображениями.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта смерть потерпевшего И. наступила в результате множественных (двух) огнестрельных, слепых пулевых ранений головы, которые являются прижизненными и возникли незадолго до наступления смерти от двух воздействий компактно действующего снаряда.

Таким образом, согласованный характер действий осужденных, направленных на подготовку к убийству И., и производство последовательно каждым из них выстрелов в голову потерпевшего свидетельствует о причинении ими смерти потерпевшему совместно. В связи с этим действия осужденных правильно квалифицированы судом по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ как умышленное причинение смерти другому человеку группой лиц по предварительному сговору <1>.

<1> См.: Апелляционное определение ВС РФ от 21 апреля 2016 г. N 53-АПУ16-10 // Бюллетень ВС РФ. 2017. N 3. С. 41.

Ошибочная квалификация преступного деяния всегда представляет неправильное применение уголовного закона, влекущее отмену или изменение вынесенного решения (п. 3 ст. 389.15 УПК РФ). Под неправильным применением уголовного закона понимается нарушение требований Общей части УК РФ и применение не той статьи или не тех пунктов или части статьи Особенной части УК РФ, которые подлежали применению (ч. 1 ст. 389.18 УПК РФ).

Так, рассмотрев соответствующее уголовное дело в апелляционном порядке, Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ пришла к выводу об ошибке в применении норм уголовного закона и необходимости отмены приговора в связи с неправильностью квалификации действий Ф., осужденного по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

По приговору Челябинского областного суда, вынесенному с участием присяжных заседателей, Ф. был осужден по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ, а К. осужден по п. «к» ч. 2 ст. 105, ч. 4 ст. 166 УК РФ.

В апелляционном представлении государственный обвинитель просил отменить приговор и направить дело на новое судебное рассмотрение со стадии обсуждения последствий вердикта, указывая, что суд неправильно квалифицировал действия Ф. по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ, так как вердиктом коллегии присяжных заседателей он признан виновным в разбойном нападении на П., совершенном группой лиц по предварительному сговору. Судебная коллегия ВС РФ отменила приговор по следующим основаниям.

Ф. и К. договорились напасть на водителя легкового автомобиля, занимающегося частным извозом, и завладеть его имуществом. Действуя согласно достигнутой договоренности, Ф. и К. остановили автомобиль под управлением ранее незнакомого им П., занимающегося частным извозом, и проехали с ним до населенного пункта Б. После того как по требованию Ф. водитель остановил машину в безлюдном месте, Ф. и К. с целью завладения имуществом напали на него. При этом К., находившийся в машине позади водителя П., приставил к его шее нож, а Ф. потребовал у П. деньги.

Исходя из указанных обстоятельств, суд пришел к выводу о том, что осужденными не оговаривалось применение при нападении какого-либо насилия либо угрозы его применения, использование в качестве оружия каких-либо предметов, и квалифицировал действия Ф. по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ как открытое хищение имущества потерпевшего П. группой лиц по предварительному сговору, а действия К. — по ч. 2 ст. 162 УК РФ как разбойное нападение на П., совершенное с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Вместе с тем из вердикта коллегии присяжных заседателей следует, что между осужденными имелась предварительная договоренность о совершении нападения с применением ножа в отношении водителя автомобиля, и в соответствии с этой договоренностью после остановки автомашины по требованию Ф.К., находившийся в машине позади П., приставил к шее водителя нож, а Ф. потребовал у него деньги. При таких обстоятельствах Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ признала доводы апелляционного представления о неправильной квалификации действий Ф. в части завладения имуществом потерпевшего обоснованными и приговор отменила, а дело направила на новое судебное разбирательство со стадии обсуждения последствий вердикта <1>.

<1> См.: Апелляционное определение ВС РФ от 2 июля 2013 г. N 48-АПУ13-12СП // Бюллетень ВС РФ. 2014. N 6. С. 36.

Неправильная оценка конкретных обстоятельств поведения и мотивов действий подсудимого может иметь своим последствием нарушение права на судебную защиту лица и поставить под сомнение справедливость вынесенного решения.

Ошибочное толкование положений закона о праве лица на противодействие преступному нападению нередко имеет место при разграничении правомерности необходимой обороны и действий обороняющегося лица, квалифицируемых как превышение пределов необходимой обороны.

Необоснованное признание судами кассационной и надзорной инстанций умышленного причинения тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны при фактическом отсутствии в деянии состава преступления установила Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ при осуждении приговором Бокситогорского городского суда Ленинградской области от 22 августа 2012 г. С. за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Ленинградского областного суда от 29 ноября 2012 г. приговор городского суда оставлен без изменения.

Постановлением президиума Ленинградского областного суда от 23 апреля 2013 г. приговор и кассационное определение изменены: действия С. переквалифицированы на ч. 1 ст. 114 УК РФ.

С учетом внесенных в приговор изменений С. признан виновным и осужден за то, что 2 июля 2011 г. в ходе конфликта умышленно причинил тяжкий вред здоровью П., превысив при этом пределы необходимой обороны. От полученных телесных повреждений, опасных для жизни, потерпевший П. скончался в больнице.

Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ приговор отменила по следующим основаниям.

При защите от общественно опасного посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой такого насилия (ч. 1 ст. 37 УК РФ), обороняющееся лицо вправе причинить любой по характеру и объему вред посягающему лицу.

Таким образом, действия обороняющегося могут расцениваться как превышение необходимой обороны лишь в случае, когда по делу будет установлено, что обороняющийся прибегнул к защите от посягательства, указанного в ч. 2 ст. 37 УК РФ, т.е. от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия такими способами и средствами, применение которых явно не вызывалось характером и опасностью посягательства, и без необходимости умышленно причинил посягавшему тяжкий вред здоровью или смерть.

Указанные положения уголовного закона не были учтены судами первой, кассационной или надзорной инстанций при рассмотрении данного дела.

В постановлении президиума Ленинградского областного суда подробно приведены показания осужденного С. и свидетеля О., из которых следует, что конфликт был спровоцирован потерпевшим П., вместе с которым находились М. и С. Чтобы избежать развития конфликта, С. и О. ушли, но их стали преследовать П., М. и С. с палками в руках. О. успел позвонить жене, попросил ее вызвать полицию в связи с тем, что их преследуют и могут убить. П., М. и С. догнали С. и О. и стали наносить им удары палками. В ответ на эти действия, желая отразить удары, С. подобрал палку, которую выронил один из друзей потерпевшего, и стал защищаться ею, нанося удары П.

Совершенное общественно опасное посягательство на С. и О. было расценено президиумом как представляющее опасность для их жизни и здоровья. Как отмечено в постановлении, подвергшиеся нападению С. и О. воспринимали угрозу их жизни и здоровью как реальную.

Таким образом, президиум Ленинградского областного суда фактически признал, что общественно опасное посягательство со стороны П. было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося С., при котором закон (ч. 1 ст. 37 УК РФ) предоставляет обороняющемуся право на причинение посягающему лицу любого вреда.

Однако вопреки этому выводу президиум принял решение о наличии в действиях С. признаков превышения необходимой обороны, указав, что избранный С. способ отражения нападения явно не вызывался характером и опасностью посягательства.

Между тем признанные судом надзорной инстанции достоверные показания осужденного С., которые не опровергнуты исследованными судом доказательствами, свидетельствуют о совершении потерпевшим П. совместно с М. и С. нападения, сопряженного с насилием, опасным для жизни С. и О. Защищаясь от нападения, С. применил в отношении П. такое же оружие, как и потерпевший, а именно в ответ на полученные удары палкой он нанес удары палкой П., прекратив свои действия, когда нападение закончилось.

При таких обстоятельствах вывод президиума о явном несоответствии способа отражения нападения характеру и опасности посягательства, о наличии в действиях С. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 114 УК РФ, нельзя признать обоснованным.

Судебная коллегия ВС РФ пришла к выводу о том, что С. находился в состоянии необходимой обороны, защищаясь от посягательства, опасного для его жизни, а потому причинение им тяжкого вреда здоровью нападавшего П., повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, в силу ст. 37 УК РФ не является преступлением. С учетом изложенного Судебная коллегия приговор и последующие судебные решения в отношении С. отменила, а уголовное дело прекратила за отсутствием в деянии состава преступления на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ <1>.

<1> См.: Определение ВС РФ от 25 ноября 2013 г. N 33-Д13-6 // Бюллетень ВС РФ. 2014. N 6. С. 36, 37.

Таким образом, в изложенном определении Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ констатируется факт судебной ошибки, выразившейся в несоответствии выводов судов установленным в судебном разбирательстве обстоятельствам дела, имевшим своим результатом вынесение несправедливого решения.

Квалифицирующие деяние признаки определены уголовным законом в зависимости от элемента состава, предусмотренного соответствующей нормой Особенной части УК РФ. Эти признаки можно классифицировать как объективные и субъективные.

Квалифицирующие признаки, характеризующие объективную сторону деяния, — это те признаки, которые повышают характер и степень общественной опасности деяния в зависимости от особенностей объективных признаков содеянного и установления виновного отношения к ним. Ряд этих признаков указан в перечне обстоятельств, отягчающих наказание (ст. 63 УК РФ): особо активная роль в осуществлении преступления; совершение преступления с особой жестокостью; совершение преступления с использованием оружия и др.

Способ совершения преступления представляет один из основных элементов характеристики признаков объективной стороны состава, а именно использованных средств и совершенных лицом действий для достижения его преступных целей. Ошибочность в правовой оценке этого признака и имеет особое значение для установления правильной квалификации рассматриваемого судом преступного деяния.

Установление способа совершения преступления является одним из компонентов надлежащей квалификации преступного деяния. Одним из спорных вопросов, нередко возникающих в судебной практике, является определение правомерности использования тех или иных предметов в качестве оружия при совершении насилия или угрозы его применения при посягательстве на собственность.

Юридическая оценка общественной опасности деяний подсудимого также имеет существенное значение для вынесения справедливого приговора.

Нарушение этого требования в стадии кассационного производства отметил как судебную ошибку Президиум ВС РФ по делу Л., действия которого были переквалифицированы Судебной коллегией по уголовным делам ВС РФ с п. «в» ч. 2 ст. 158 на ч. 1 ст. 167 УК РФ; исключено осуждение по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 131 и п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Президиум ВС РФ, рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе осужденного, изменил судебные решения, так как допущенные судом кассационной инстанции нарушения в соответствии с ч. 1 ст. 412.9 УПК РФ являются существенными и повлияли на исход дела. В Постановлении Президиум указал на следующие принципиальные соображения, касающиеся правоприменения в данной ситуации.

Из содержания приговора следует, что суд установил наличие в действиях осужденного особо опасного рецидива преступлений, указав, что Л., будучи судимым за совершение тяжкого преступления к лишению свободы условно, в период испытательного срока совершил особо тяжкое преступление, признав данное обстоятельство отягчающим наказание.

Кассационным определением в приговор были внесены изменения с указанием, что особо опасный рецидив признан судом ошибочно и в действиях осужденного содержится опасный рецидив.

Принимая решение о признании в действиях осужденного опасного рецидива преступлений, суд кассационной инстанции, вопреки требованиям ч. 1 ст. 10 УК РФ, оставил без внимания изменения, внесенные в ч. 4 ст. 18 УК РФ Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации». При признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, осуждение за которые признавалось условным, если условное осуждение не отменялось и лицо не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы. Из материалов уголовного дела усматривается, что условное осуждение Л. по приговору от 26 декабря 2001 г. до постановления приговора от 17 сентября 2003 г. не отменялось и в места лишения свободы он не направлялся, что исключает признание в его действиях рецидива преступлений. При таких данных в действиях осужденного отсутствует рецидив преступлений.

На основании изложенного Президиум ВС РФ изменил приговор и кассационное определение и исключил указание о наличии в действиях осужденного рецидива преступления и признании данного обстоятельства отягчающим наказание <1>.

<1> См.: Постановление Президиума ВС РФ N 105П15 // Бюллетень ВС РФ. 2016. N 11. С. 22.

Следует заметить, что наступление вредных последствий само по себе не может служить основанием для привлечения лица к уголовной ответственности. Здесь важное значение имеют характер и размер причиненного вреда (ущерба), а также конкретные обстоятельства.

Так, тайное хищение чужого имущества, стоимость которого не превышает установленный КоАП РФ размер, является административным правонарушением, а не преступлением.

Вместе с тем для наступления уголовной ответственности между действием (бездействием) и наступившими вредными последствиями должна быть установлена причинная связь. В теории уголовного права отмечается сложность решения этой задачи. В связи с этим указывается, что исследование наличия причинной связи должно проходить несколько этапов:

1. конкретное действие или бездействие субъекта должно обладать уголовно-правовыми признаками;
2. деяние должно предшествовать по времени наступившему результату;
3. деяние должно быть неправомерным;
4. деяние должно играть роль необходимого условия наступления преступного вреда;
5. деяние должно быть признано не только необходимым условием, но и действительной причиной наступившего последствия <1>.

<1> См.: Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / Науч. ред. и предисл. академика В.Н. Кудрявцева. М., 2007. С. 17 — 20.

Рассмотрение ряда решений вышестоящих судов, имевших своей целью исправление допущенных судами квалификационных ошибок, позволяет сделать вывод о том, что судебная ошибка исключает установление истины при рассмотрении уголовного дела вследствие избрания неадекватных форм деятельности суда при восприятии поступающей в суд информации, ее логической переработки, оценки судебной ситуации и принятии решения в соответствии с требованиями материального и процессуального закона <1>.

<1> См.: Там же. С. 55.

Судебные ошибки допускаются только судьями как единственными носителями судебной власти, которым принадлежит исключительное право отправлять правосудие по уголовным делам.

Многообразие допускаемых судами ошибок в квалификации преступлений позволяет их классифицировать прежде всего по основаниям отмены и изменения уже вынесенных решений.

Система классификации позволяет назвать следующие основания для ее построения. К ним относятся:

1. несоответствие выводов суда установленным в судебном разбирательстве фактическим обстоятельствам совершенного преступления;
2. нарушение процессуального законодательства, ведущее к ограничению и несоблюдению прав граждан;
3. неправильное применение уголовного закона;
4. несправедливость вынесенных решений.

Установление ошибочности квалификации, как правило, влечет за собой необходимость изменения квалификации. Переквалификация преступного деяния может повлечь различные последствия.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ по делу Т. указала на необходимость для квалификации его действий по ст. 174.1 УК РФ доказать, что это лицо совершило финансовые операции с денежными средствами в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными средствами. Действия Т. были квалифицированы по ч. 1 ст. 176 и по ч. 2 ст. 174.1 УК РФ.

В надзорной жалобе адвокат осужденного оспаривал законность и обоснованность приговора, выражал несогласие с осуждением Т. по ч. 1 ст. 174.1 и по ч. 1 ст. 176 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ изменила приговор по следующим основаниям.

По смыслу закона, для решения вопроса о наличии состава преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК РФ, необходимо установить, что лицо совершило указанные финансовые операции и другие сделки с денежными средствами в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными средствами.

Между тем из описательно-мотивировочной части приговора не усматривается, какие именно действия были совершены Т. для придания правомерности владению денежными средствами, приобретенными в результате получения кредитов. Действия Т. свидетельствуют лишь о распоряжении этими деньгами, полученными в результате совершенного им преступления. При таких данных содеянное Т. полностью охватывается ч. 1 ст. 176 УК РФ.

Кроме того, действия осужденного квалифицированы судом как три самостоятельных преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 176 УК РФ. Суд не принял во внимание установленные им же обстоятельства дела, согласно которым Т. обратился в банк с заявлением о предоставлении ему кредита в размере 15 млн руб. Тот факт, что денежные средства были выданы ему частями и в меньшем размере, не может свидетельствовать о том, что умысел на незаконное получение кредитных денежных средств у Т. каждый раз возникал заново.

Действия Т. были переквалифицированы с ч. 1 ст. 176 УК РФ как три самостоятельных преступления на ч. 1 ст. 176 как одно преступление.

Судебная коллегия приговор и последующие судебные решения в части осуждения Т. по ч. 1 ст. 174.1 УК РФ и по ч. 2 ст. 174.1 УК РФ отменила и дело прекратила на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления <1>.

<1> См.: Надзорное определение ВС РФ от 9 октября 2013 г. N 41-Д13-35 // Бюллетень ВС РФ. 2014. N 5. С. 12, 13.