Исправил более 200 ошибок галена кто

В науке есть ряд учёных, в авторитете которых никто не сомневается, классики. В области медицины на протяжении многих веков это были Гиппократ, Гален и Авиценна. Их труды изучали в европейских университетах до 15−16 вв., несмотря на огромное количество неточностей.

Гален и его ошибки

Гален родился в 129 или 131 г. в Пергаме. Хотел стать философом, но по какой-то причине отец отдал его изучать медицину, за что сын впоследствии был ему благодарен. Одним из основных научных трудов врача считается трактат «О назначении частей человеческого тела». В нём Гален объединил все известные ему сведения о строении организма и назначении различных органов. Сегодня сочинение поражает, с одной стороны, разнообразием представленных сведений, а с другой, — наивностью оценок и выводов. Хотя для своего времени это было исчерпывающее описание человеческого тела.

Научная система Галена строилась по тому же принципу, что и Евклидова геометрия — в основу анатомии он положил систему аксиом, которые, как известно, не требуют доказательств. Итак, Гален считал, что человек живёт, если в его организм поступают извне элементы с пищей и мировая пневма (нечто, поддерживающее сознание в теле) с вдыхаемым воздухом. Элементы в теле смешиваются, из них образуются кровь, слизь, чёрная и жёлтая желчь, а уже из них — все органы. Мировая пневма в организме образует жизненную, животную и растительную силу. Каждая из них отвечает за свою область: жизнеспособность органов, их питание и рост, а также формирование ощущений.

Гален. (commons.wikipedia.org)

Были у Галена и «прикладные» описания большинства органов и систем, и в них нередко встречались ошибки. Так, учёный считал, что позвоночник состоит из 24 позвонков (на самом деле 33−34), что зубы являются костями скелета, что сердце — это «мышцеподобный орган» (хотя это мышца), а все вены начинаются в печени. Также он полагал, что артериальная и венозная кровь — это разные жидкости и выполняют разные функции. И наконец, уже почти из области курьёзов, Гален полагал, что у мужчины 32 зуба, а вот у женщин — целых 38.

Эти ошибки были неизбежны, учитывая, что Гален изучал в основном строение тел животных, а не людей. Вскрывать человеческие трупы было запрещено практически повсеместно, хотя Галену в редких случаях удавалось это делать. Поэтому и научные объяснения в его трудах звучат следующим образом: «У человека <…> с каждой стороны растёт только один клык, тогда как львы, волки и собаки с каждой стороны имеют большое их количество. Дело в том, что в этом отношении природа, создавая человека, ясно сознавала, что она творит существо кроткое и общественное, сила которого должна была состоять не в физической мощи, а в разуме».

Многие труды Галена получили распространение в арабской медицине благодаря переводам Ибн Сины (Авиценны). А уже в обратном переводе на латынь они вернулись в Европу и стали каноном в обучении будущих врачей.

В одной из статей, посвящённых античной медицине, есть выражение: «Гален был богом медицины, а Авиценна — его пророком». Но их огромный авторитет чуть не сыграл с будущими врачами злую шутку, на многие столетия сдержав развитие важного раздела естествознания.

Ниспровергатель авторитетов

В 14-м в. появился как бы новый учебник анатомии, написанный итальянским врачом Мондино де Луцци. «Как бы», потому что это было то же изложение теории Галена и Авиценны, но немного модифицированное. Де Луцци делил органы на «животные», «духовные» и «естественные», сравнивал их по значимости и при вскрытии начинал с живота, так как там содержались органы менее благородные, чем в грудной клетке или черепной коробке.

Лейденский анатомический театр. (commons.wikipedia.org)

Мало того, что пособия были устаревшими, — учили будущих врачей схематично: один преподаватель сидел за кафедрой и читал студентам учебник, а второй показывал всё на трупе. Ни иллюстраций, ни самостоятельного препарирования. В этот консервативный и архаичный медицинский мир в 16-м в. ворвался Парацельс.

Сегодня он ассоциируется в основном с тайнами, загадками и алхимией. Мало кто помнит его настоящее имя — Филипп Теофраст фон Гогенгейм. Он родился примерно в 1493 г. в Швейцарии в семье врача, унаследовал фамильное ремесло, учился в Базеле. Потом отправился в десятилетнее путешествие, география которого даже сегодня кажется слишком разнообразной: Франция, Англия, Испания, Португалия, Дания, Швеция, Россия, Индия… Не удивительно, что в итоге фон Гогенгейм овладел не только самыми разными школами врачевания, но и магией, астрологией и алхимией. Некоторые источники на полном серьёзе утверждают, что Парацельс (прозвище означает «близкий к Цельсу» — римскому энциклопедисту, автору большого труда по медицине) стал обладателем философского камня.

Парацельс. (commons.wikipedia.org)

В 1527 г. он начал читать лекции в Базельском университете и поразил всех тем, что, во-первых, читал не на латыни, а на немецком, а во-вторых, отказался от постоянных ссылок на Галена и Гиппократа, рассказывал о собственном опыте. Он же предложил лечить болезни соединениями серы, ртути и сурьмы и добился успеха в терапии многих заболеваний. В частности, лечил слоновость, сифилис, водянку и даже чуму. В знак презрения к традициям старой медицины он публично сжёг перед Базельским университетом книги Гиппократа, Галена и Авиценны.

Крестовый поход Парацельса против традиций не увенчался успехом, он был слишком экстравагантным, слишком отличался от других. Считается, что в итоге кто-то из его врагов нанял бандитов, и те убили учёного.

Искусство анатомии

Но даже без Парацельса становилось понятно, что античные представления о том, как устроен человек, безнадёжно устарели. Уже в 14-м в. запреты на вскрытие тел становятся менее строгими, всё чаще врачи и учёные, кто тайком, а кто и открыто, изучают анатомию человека на человеке. Уже упоминавшийся Мондино де Луцци делал публичные вскрытия с разрешения Ватикана, причём оказался чуть ли не диссидентом — препарировал тело женщины, что было строжайше запрещено. К концу 15-го в. свой вклад в развитие анатомии внёс сам Леонардо да Винчи.

Анатомия Леонардо да Винчи. (commons.wikipedia.org)

Про него часто говорят, что он делал тайные вскрытия, но у него был достаточно влиятельный помощник — Марко Антонио делла Торре, профессор Падуанского университета. Занятия Леонардо анатомией продолжались около 30 лет, с 1484-го по 1515-й. Уникальность исследований художника была в том, что до него человека на анатомических рисунках изображали целиком, а Леонардо подробно зарисовал отдельные органы, составил почти идеальный атлас. К сожалению, эти его работы были опубликованы только несколько веков спустя, так как не относились к художественной части архива.

По этой причине пальму первенства в создании подробного и точного иллюстрированного анатомического справочника отдают Андреасу Везалию.

Слишком много знал

Он родился в 1514 г. в Брюсселе в семье аптекаря. Медицине учился в Бельгии и Франции, где заниматься анатомией было проблематично: препарировать трупы приходилось тайно, воровать тела из могил или снимать с придорожных виселиц. Первый скелет Везалий собирал секретно у себя дома.

Эдуард Хамман. «Андре Везалий вскрывает труп». (commons.wikipedia.org)

В 23 года учёный приезжает в Падую, настоящую Мекку медицинского образования. Если в Оксфорде выпускали одного врача каждые два года, в Кембридже — порядка 2 врачей за 10 лет, то в Падуе примерно каждый десятый выпускник учился на медицинском факультете.

Везалий с большим уважением относился к учению Галена, однако многочисленные выполненные вскрытия привели к простому выводу: античный анатом изучал строение человека на примере обезьян. Отсюда многочисленные ошибки. Считается, что в общей сложности Везалий выявил и исправил около 200 неточностей в галеновой анатомии. Он же сформулировал новый принцип обучения: студенты не должны сидеть и слушать чтение учебника, Везалий предлагал им самим делать вскрытия непосредственно во время занятий.

В 1543 г. вышел его труд «О строении человеческого тела в семи книгах» с иллюстрациями, созданными в мастерской Тициана его учеником Яном Стефаном ван Калькаром. Тела он изобразил в аллегорических позах, и даже сегодня рассматривать их невероятно интересно. Надо сказать, что до этого книги по анатомии не иллюстрировали: считалось, что студенты всё увидят на препаратах в аудитории, и лишние изображения будут отвлекать от учёбы. Первый экземпляр книги автор подарил Карлу V, гравюры в нём были раскрашены вручную. Для широкой публики Везалий сам сделал краткое изложение своего семитомника «Извлечение» (Epitome).

Титульный лист Анатомии Везалия, подаренной Карлу V. (commons.wikipedia.org)

«Худший образец невежества»

Как ни странно, титанический труд Везалия не встретил понимания у его коллег. Более того, его учитель, известный французский анатом Яков Сильвий, написал памфлет «Опровержение клевет некоего безумца на анатомию Гиппократа и Галена». Понятно, что «некий безумец» — это и есть Везалий. Защищая Галена, Сильвий был готов признать, что за прошедшие с Античности века… изменилась анатомия человека, а значит, Гален был прав. В письме Карлу V Сильвий писал: «Я молю Его Императорское Величество воздать суровое и заслуженное наказание чудовищу, которое он взрастил и выкормил в своём собственном доме, этому худшему образцу невежества, неблагодарности, дерзости и богохульства, сделать так, чтобы он не мог более отравлять остальную Европу своим тлетворным дыханием».

В результате Везалий был вынужден оставить научные занятия, хотя император и сделал его своим придворным врачом. Но в 1558 г. Карл умер, и учёный лишился покровителя. Хотя исследователи говорят, что и наследник Филипп II благоволил ему, инквизиция, видимо, дотянулась до «богохульника». Считается, что учёного осудили за то, что он якобы произвёл вскрытие человека, не умершего, а уснувшего летаргическим сном. По другой версии, церковь ополчилась на Везалия за то, что он опроверг два постулата: о том, что у мужчин 23 ребра, а не 24 (из одного была сделана Ева), а также о том, что в организме есть некая «несгораемая кость», из которой возродится тело после Страшного суда.

Андреас Везалий. (commons.wikipedia.org)

Как бы то ни было, Везалий отправился в паломничество в Иерусалим (не исключено, что с целью замолить «грехи»), а на обратном пути погиб в результате кораблекрушения на острове Закинф. Место его захоронения неизвестно.

Значение его работы для естествознания в целом стало понятно совсем скоро. Не случайно сразу несколько «упоминаний» Везалия есть на одной из самых известных картин, сюжет которой связан с медициной. Групповой портрет «Урок анатомии доктора Тульпа» кисти Рембрандта изображает главу амстердамской гильдии медиков и первого анатома города Николаса Тульпа (1593−1674).

Рембрандт. Урок анатомии доктора Тульпа. (commons.wikipedia.org)

Он проводит вскрытие в присутствии нескольких зрителей, которые смотрят на страницы некоего фолианта. Искусствоведы полагают, что это и есть том «О строении человеческого тела», с которым участники «урока» сравнивают то, что видят перед собой. Более того, Тульп демонстрирует не брюшную полость, что было бы естественно для вскрытия, а препарирует руку. Это тоже является своеобразным «приветом» Везалию: один из самых известных его портретов запечатлел анатома за тем же занятием.

Андреас Везалий (Vesalius, Andreas, 1514-1564) учился в трех университетах: в Лувене (Фландрия) по курсу гуманитарных наук, в Монпелье и Париже, где изучал медицину. В 1537 г. в возрасте 23 лет в Падуе он получил степень доктора медицины и вскоре по приглашению Венецианской республики стал профессором Падуанского университета – передового научного центра того времени.

Везалий хорошо знал труды Галена, к которому относился с большим уважением, переводил его книги и даже подготовил их к изданию. Анатомируя человеческие трупы, Везалий убедился, что взгляды Галена на строение тела человека, господствовавшие в Европе в течение 14 столетий, во многом ошибочны, так как они основаны на изучении анатомии обезьяны и других животных. Везалий исправил более 200 ошибок Галена, правильно описал скелет человека, его мышцы и многие внутренние органы; установил отсутствие в сердечной перегородке отверстий, через которые, согласно учению Галена, кровь должна была проникать из правого желудочка в левый и контактировать с пневмой; описал клапаны сердца и таким образом создал предпосылки для последующего обоснования кругового движения крови.

Свои наблюдения Везалий изложил в «Анатомических таблицах» («Tabulae sex», 1538), включавших шесть гравюр, выполненных талантливым учеником Тициана Иоганом Стефаном ван Калькаром, который иллюстрировал все книги Везалия. Совершенствуя преподавание анатомии, Везалий издал краткий учебник анатомии «Извлечение» («Epitome», 1543) – сокращенную анатомию для обучающихся в анатомическом театре. В этом же году в издании И. Опорина вышел в свет основополагающий труд Везалия «О строении человеческого тела» в семи книгах («De humani corporis fabrica»). В нем не только обобщались достижения в области анатомии за предшествовавшие столетия, – Везалий обогатил науку собственными достоверными данными, полученными в результате многочисленных вскрытий человеческого тела; исправил большое количество ошибок своих предшественников и главное – впервые привел все эти знания в систему, т. е. сделал из анатомии науку.

Первый том его труда посвящен исследованию костей и суставов, второй – анатомии мышц, третий – кровеносным сосудам, четвертый – периферической нервной системе, пятый – органам брюшной полости, шестой – строению сердца и легких, седьмой – анатомии головного мозга и органов чувств. Текст сопровождают 250 рисунков, блистательно исполненных Й. С. ван Калькаром. Фронтиспис (рис. 89) изображает момент анатомирования: в центре группы – А. Везалий, вокруг – выдающиеся ученые и общественные деятели того времени, многочисленные ученики, единомышленники и противники.

Экспериментально обоснованные выводы А. Везалия нанесли мощный удар по средневековой схоластике.

Учитель Везалия в Парижском университете схоласт и галенист Я. Сильвий (Sylvius, Jacobus, 1478-1555) назвал своего ученика безумным (лат. veasanus) и публично выступил против него, опубликовав работу «Опровержение клевет некоего безумца на анатомию Гиппократа и Галена» («Veasani cuiusdam calumniarum in Hippocratis Galenique rem anatomicam.», 1555). Перед лицом неопровержимых фактов он был готов скорее допустить, что за 14 столетий изменилась анатомия человеческого тела, чем признать, что великий Гален мог ошибаться. В 1546 г. Везалий был изгнан из прогрессивного Падуанского университета. Кафедру анатомии занял его преемник Реальдо Коломбо (Colombo, Realdo, 1516-1559), один из творцов «золотого века» анатомии. В то время в Европе полыхали костры инквизиции: церковь физически расправлялась с инакомыслящими. Везалий был обвинен в посягательстве на авторитет канонизированного церковью Галена и осужден на смерть; впоследствии этот приговор был заменен паломничеством в Иерусалим, где, согласно преданию, находится гроб основателя христианской религии (гроб Господний). На обратном пути в результате кораблекрушения Везалий оказался на о. Занте, где и умер в расцвете сил и таланта.

Трудами Везалия открывается «золотой век» в истории анатомии. В 1545 г. Шарль Этьен (Etienne, Charles, 1503-1564) опубликовал прекрасно оформленный учебник анатомии «О рассечении частей тела человека» («De dissectione partium corporis hu-mani») с многочисленными рисунками органов брюшной полости, грудной клетки, головы и конечностей. В 1553 г. испанский философ-богослов и врач Мигель Сервет (Servet, Michael, 1509-1553) впервые в Европе описал малый круг кровообращения в своей книге «Восстановление христианства» («Christianismi restitutio.», 1553). Многие философские и естественнонаучные положения этого труда входили в противоречие с догматами церкви. Для подтверждения своих философских воззрений Сервет использовал современные ему достижения естествознания. Книга была объявлена еретической. По настоянию Кальвина ее автор был предан жестокой смерти: сожжению живым на костре вместе со своей книгой. Ф. Энгельс писал по этому поводу: «исследование природы совершалось тогда в обстановке всеобщей революции. Оно дало своих мучеников для костров и темниц инквизиции. Кальвин сжег Сервета, когда тот вплотную подошел к открытию кровообращения, и при этом заставил жарить его живым два часа.».

Инквизиция в Европе существовала с конца XIII в. до начала XIX в. Число ее жертв (по архивам «священного трибунала») исчислялось сотнями тысяч, среди них – десятки тысяч женщин, признанных инквизиторами «ведьмами». В средние века «звание ученого, – писал А. И. Герцен, – скорее вело на костер, нежели в Академию. И они шли, вдохновленные истиной».

К великому сожалению, в системе инквизиции важное место занимали и врачи. Врач-инквизитор по существу был помощником палача. От его «искусства» пытать подсудимого зависели результаты следствия. Одновременно он следил за тем, чтобы обвиняемый не скончался до суда. После пыток врачи залечивали раны – ведь еретика надлежало возводить на костер невредимым. Здесь нельзя не привести слова выдающегося врача эпохи. Возрождения Парацельса: «Врач не смеет быть ни мучителем, ни палачом, ни слугой палача».

После Сервета исследования движения крови неустанно продолжались. Р. Коломбо изучил движение крови в легких и описал свои наблюдения в труде «Об анатомии в 15 книгах» («De re anatomica libri XV», 1559). Иероним Фабриций (Fabricius, Hieronymus, 1533-1619) — ученик Фаллопия и учитель Гарвея, – описал и первым продемонстрировал (1603) венозные клапаны, доказав тем самым одностороннее движение крови по венам – только в направлении к сердцу.

Анатомические исследования в эпоху Возрождения не ограничивались только изучением кровообращения и затронули многие системы организма. Так, Бартоломей Евстахий (Eustachio, Bartolomeo, 1510-1574) в 1563 г. впервые дал подробное описание органа слуха у человека, включая слуховую трубу, названную его именем, а Габриэль Фаллопий (Fallopio, Gabriele, 1523-1562) изучал строение репродуктивных органов, развитие человеческого зародыша и его сосудистой системы, впервые описал строение и функции маточных (фаллопиевых) труб.

Таким образом, усилиями многих ученых – титанов эпохи Возрождения – был заложен фундамент научной анатомии. На ее основе получили свое развитие физиология, терапия, хирургия.

Становление физиологии как науки

Рождение физиологии как науки связано с именем выдающегося английского врача, физиолога и эмбриолога Уильяма Гарвея. (Harvey, Wiliiam, 1578-1657) (рис. 90), которому принадлежит заслуга создания стройной теории кровообращения.

В возрасте 21 года У. Гарвей окончил Кембриджский университет. В 24 года в Падуе стал доктором медицины. Вернувшись на родину, Гарвей стал профессором кафедры анатомии, физиологии и хирургии в Лондоне.

Основываясь на достижениях своих предшественников – Галена, Везалия, Коломбо, Фабриция – Гарвей математически рассчитал и экспериментально обосновал теорию кровообращения, согласно которой кровь возвращается к сердцу по малому, и большому кругам. В связи с тем, что при жизни Гарвея в физиологии еще не применяли микроскопа, он не мог увидеть капилляров, – их открыл Марчелло Мальпиги (Malpighi, Marcello, 1628-1694) через четыре года после смерти Гарвея. По мнению Гарвея, кровь переходила из артерий в вены по анастомозам и через поры тканей.

Становление анатомии как науки

Внимание
к человеку, столь характерное для эпохи
Возрождения, породи­ло
живой интерес к человеческому телу и
его строению. Анатомия увлекала не
только
врачей, но и великих живописцев и
скульпторов. Сохранившиеся до наших
дней анатомические зарисовки Микеланджело
и Рафаэля свидетель­ствуют о том, как
серьезно занимались они анатомическими
исследованиями строения мышц и скелета,
столь необходимыми им для реалистического
изо­бражения
тела человека.

После
изобретения книгопечатания И.Гуттенбергом
(около 1445 г.) в Вене­ции был издан
учебник анатомии Мондино де Луцци (1478
г.). В 1521 г. Берен-гарио
да Капри опубликовал свои комментарии
к этому учебнику, снабжен­ные рисунками,
они стали первым анатомическим пособием
для художников в
Европе.

Все
это не могло не отразиться на деятельности
естествоиспытателей и вра­чей
и становлении анатомии как науки.

Одним
из ее основоположников был гениальный
итальянский ученый и художник
Леонардо
да Винчи (Leonardo
da
Vinci,
1452—1519 гг.). Ему принадле­жат
ценные технические изобретения в области
военно-инженерного дела и гидротехники,
своими открытиями он обогатил физику,
геометрию, механи­ку,
архитектуру, астрономию, геологию,
ботанику, анатомию.

Утверждая
опытный метод в науке, Леонардо да Винчи
одним из первых в Западной
Европе стал вскрывать человеческие
трупы и систематически изу­чать
строение человеческого тела. Он внедрил
новые методы анатомического исследования:
промывание органов проточной водой,
инъецирование воском желудочков
мозга и сосудов, распилы костей и органов.

Леонардо
описал и зарисовал многие мышцы, кости,
нервы и внутренние органы.
Его анатомические зарисовки по своей
точности и мастерству превос­ходят
не только современные ему работы, но и
многие последующие. Приме­ром может
служить зарисовка положения плода в
матке при ягодичном пред-лежании
(рис. 133). «Мои знания, — писал он, — более
чем из чужих слов почерпнуты
опытом, который был наставником тех,
кто хорошо писал; так и я
беру его себе в наставники и во всех
случаях буду на него ссылаться»².

Работы
Леонардо да Винчи на полвека опередили
исследования основопо­ложника
современной научной анатомии Андреаса
Везалия, но остались неиз­вестными
современникам. После смерти Леонардо
все зашифрованные запис­ные книжки
и рукописи объемом около 7 тыс. листов
унаследовал его ученик, друг
и компаньон Франческо Мельци, который
систематизировал только то, что
имело отношение к искусству. Остальное
разными путями попало в част­ные
коллекции и библиотеки Италии и других
стран Западной Европы и дол-

‘

История Средних веков / Под ред С.П.Карпова.
В 2 т. Т. 2: Раннее Новое время — М.: Изд-во
МГУ; ИНФРА-М, 2000. — С. 25-31.

²
Терновский
В. И. Медицина
эпохи Возрождения и ее изучение в
Советском Союзе. — М.: Медгиз,
1954. — С. 4.

270

Рис.
133. Леонардо да Винчи (1452-1519 гг.).

Автопортрет
и анатомическая зарисовка плода в
полости матки.

Виндзорский
замок. Королевская библиотека

гое
время не публиковалось. Со временем
рукописи Леонардо стали собирать,
исследовать
и систематизировать, и во второй половине
XVIII
в. из его записей и рисунков
было составлено 13 томов. Среди них:
«Книга о животных», «О поле­те
птиц», «Анатомические тетради» («Quaderni
d’Anatomia»)
и др. Таким обра­зом,
труды Леонардо да Винчи по анатомии
получили известность только в XVIII
в. (уже после выхода в свет основополагающего
труда А.Везалия), а из­даны
еще позднее (Турин, 1901 г.).

Андреас
Везалий (Andreas
Vesalius,
1514—1564 гг., рис. 134) учился в трех
университетах
— в Лувене (Фландрия) по курсу гуманитарных
наук, в Монпе-лье
и Париже, где изучал медицину. В 1537 г. в
возрасте 23 лет в Падуе он получил степень
доктора медицины и вскоре по приглашению
Венецианской Республики
стал магистром Падуанского университета
— передового научного центра того
времени (см. рис. 124).

Везалий
жил в эпоху, когда важнейшим авторитетом
в области анатомии был
Гален. Его труды Везалий хорошо знал,
относился к нему с большим уважением,
переводил его книги и даже подготовил
их к изданию. Однако анатомируя
человеческие трупы, Везалий убедился,
что взгляды Галена на строение тела
человека во многом ошибочны, так как
они основаны на изуче­нии
анатомии обезьяны и других животных.

Везалий
исправил более 200 ошибок Галена, правильно
описал скелет че­ловека,
его мышцы и многие внутренние органы;
установил отсутствие в сер­дечной
перегородке отверстия, через которое,
согласно учению Галена, кровь должна
была проникать из правого желудочка в
левый и там контактировать с «пневмой»;
описал клапаны сердца и таким образом
создал предпосылки для последующего
обоснования кругового движения крови.

271

Рис.
134. Гравюры Иогана Стефана ван Калькара
к первому изданию труда Андреса Ве-залия
«О строении человеческого тела»: вверху
слева — Андреас Везалий в анатомичес­ком
театре; вверху справа — фронтиспис;
внизу—иллюстрации: строение скелета
и мышц

человека.
Базель, 1543 г. Москва.
Российская государственная библиотека

272

Свои
наблюдения Везалий изложил в анатомических
таблицах («Tabulae
sex»,
1538
г.), включавших шесть гравюр, выполненных
талантливым учеником Ти­циана
Йоганом
Стефаном ван Калъкаром, который
иллюстрировал все книги Везалия.
Совершенствуя преподавание анатомии,
Везалий издал краткий учеб­ник
анатомии «Извлечение» («Epitome»,
1543 г.) — сокращенную анатомию для
обучающихся в анатомическом театре.

В
этом же году в Базеле в издании Иоанна
Опорина вышел в свет основопо­лагающий
труд Везалия «О строении человеческого
тела» в семи книгах («De
humani
corporis
fabrica»,
1543 г.; см. рис. 134). В нем не только обобщались
дости­жения
в области анатомии за предшествовавшие
столетия — Везалий обогатил науку
собственными достоверными данными,
полученными в результате мно­гочисленных
вскрытий человеческого тела, исправил
большое количество ошибок своих
предшественников и, главное, — впервые
привел все эти зна­ния
в систему,
т.
е. сделал
из анатомии науку.

Первый
том его труда посвящен исследованию’костей
и суставов, второй — анатомии мышц,
третий — кровеносным сосудам, четвертый
— периферичес­кой
нервной системе, пятый — органам брюшной
полости, шестой — строе­нию
сердца и легких, седьмой — головного
мозга и органов чувств. Текст со­провождают
250 рисунков, блистательно исполненных
Й.С. ван Калькаром. Фронтиспис
(фр. frontispice
—
иллюстрация титульного листа) изображает
мо­мент
анатомирования: в центре группы — А.
Везалий, вокруг — выдающиеся ученые
и общественные деятели того времени,
многочисленные ученики, еди­номышленники
и противники — всего 48 реальных
исторических персонажей. Среди них —
Реальдо Коломбо (позади Везалия), Мигель
Сервет, Джироламо Фракасторо,
Шарль Этьен, Парацельс, а также короли
(Карл V,
Маргарита де Валуа),
писатели (Франсуа Рабле), священнослужители
(Мартин Лютер) и многие
другие¹.

Экспериментально
обоснованные выводы А. Везалия нанесли
мощный удар по средневековой схоластике.
Учитель Везалия по Парижскому университету,
схоласт
и галенист Якоб Сильвий (Jacobus
Sylvius,
1478 — 1555 гг.) назвал сво­его
ученика «безумным» (лат. veasanus).
По
произношению это слово весьма созвучно
с именем Везалия — Vesalius.
Пользуясь
этим, Сильвий позволил себе заявить:
«Это не Vesalius,
a
veasanus»
и публично выступил против своего
уче­ника,
опубликовав работу «Опровержение клевет
некоего безумца на анато­мию
Гиппократа
и
Галена…»
(«Veasani
cuiusdam calumniarum in Hippocratis Galenique
rem anatomicam…», 1555
г.).
Перед
лицом неопровержимых фактов он был
готов скорее допустить, что за 14 столетий
изменилась (!) анатомия чело­веческого
тела, чем признать, что великий Гален
мог ошибаться. В 1546 г. Веза­лий
был изгнан из прогрессивного Падуанского
университета. Кафедру анато­мии
возглавил его преемник Реальдо
Коломбо (Realdo
Colombo,
1516—1559
гг.), один
из творцов «золотого века» анатомии.

В
то время, когда в Европе полыхали костры
инквизиции и церковь физи­чески
расправлялась с инакомыслящими, Везалий
был обвинен в посягатель­стве
на авторитет канонизированного церковью
Галена. В итоге он должен был совершить
паломничество в Иерусалим. На обратном
пути в результате кораб-

¹
Гончаров
Н. И. Зримые
фрагменты истории. — Волгоград:
Нижне-Волжское книжное изд-во, 1988.-С.
21-38.

18 Сорокина

273

Рис.
135. Многослойные анатомические таблицы
(высота фигур — 24,5 см). Издание
Я.Фрёлиха. Страсбург, 1544 г.

лекрушения Везалий
оказался на острове Занте, где и умер в
расцвете сил и

таланта.

Трудами
Везалия открывается «золотой век» в
истории анатомии. Уже в 1545 г. Шарль
Этьен (Charles
Etienne,
1503 — 1564 гг.) опубликовал прекрасно
офор­мленный
учебник анатомии «О рассечении частей
тела человека» («De
dissectione
partium
corporis
humani»)
с многочисленными рисунками органов
брюшной полости,
грудной клетки, головы и конечностей.

В
1544 г. под редакцией Якоба Фрёлиха в
Страсбурге вышли в свет много­слойные
анатомические таблицы, в каждой из
которых открывалось по пять—

семь
листов с изображением ниже ле­жащих
органов «от кожи до позвоноч­ника»
(рис. 135).

В
1546 г. испанский философ-бого­слов
и врач Мигель
Сереет (Michael
Servet,
1509—1553, рис. 136) впервые в
Западной Европе описал малый
круг кровообращения.
Показав,
что кровь из легких возвращается
к
сердцу, он вос­полнил
недостающее звено (см. с. 179) и сделал
важный шаг на пути к созданию стройной
теории о круговом движении крови,
разработанной почти столетие спустя
У. Гарвеем (см. с. 276).

Рис.
136. Мигель Сервет (1509-1553 гг.) —

испанский
богослов, описавший малый круг

кровообращения

Мигель
Сервет родился в Наварре. В
14 лет получил место секретаря духовни­ка
императора Карла V.
Он был разносто­ронним
человеком, знал право, медици­ну,
теологию, математику, географию.
По­знакомившись
с учением реформаторов, Сервет
заключил, что они остановились на
полпути.
Придя к убеждению, что истин­ное
христианство во всей его первоначаль­ной
чистоте существовало до Никейского
собора
325 г., он выступил против догмата троичности
(Троицы), утверждая, что Хри­стос
— простой человек, в котором вопло­тился
божественный разум, а христиане,
поклоняющиеся
Троице, — трехбожники.

В 1546 г.
Сервет послал Жану Кальвину в Женеву
рукопись своего нового сочинения
«Восстановление
христианства» («Christianismi
restitutio…»),
в котором подробно изло­жил
свое учение. Ереси Сервета возмутили
Кальвина, и он пообещал, что если Сервет
попадет в Женеву, то живым оттуда не
выйдет. Позднее Сервет издал свою книгу
в анонимном варианте. Она вызвала
всеобщее негодование, Сервет был
арестован и при­говорен
венским архиепископом к сожжению, но
бежал, поселился в Неаполе и за­нялся
там медициной. В 1553 г., находясь проездом
в Женеве, он был арестован, вновь предан
суду и приговорен всеми швейцарскими
кантонами к сожжению. Несмотря на
отчаяние,
Сервет не отрекся от своей ереси. Его
казнь была концентрированным выра­жением
жестокости и фанатизма XVI
столетия.

Гибель
Сервета не связана с описанием малого
круга обращения крови — Сервет пострадал
за ереси и убежденное противостояние
Кальвину¹.

После
Сервета исследования движения крови
продолжались. Так, Иероним
Фабриций
(Hieronymus
Fabricius,
1533 — 1619 гг.) — ученик Фаллопия и учи­тель
Гарвея — первым продемонстрировал в
эксперименте (1603 г.) и описал венозные
клапаны, доказав тем самым одностороннее
движение крови по ве­нам — в направлении
к сердцу.

¹
Ян Гус. Мартин Лютер. Жан Кальвин.
Торквемада. Лойола: Биографические
очерки. — М.: Республика,
1995. — С. 241—245.

275

Анатомические
исследования в эпоху Возрождения не
ограничивались только изучением
кровообращения, — они затронули многие
системы организма. Бар­толомей
Евстахий (Bartolomeo
Eustachio,
1510—1574 гг.) в 1563 г. впервые дал подробное
описание органа слуха у человека, включая
слуховую трубу, на­званную
его именем. Габриэль
Фаллопий (Gabriele
Fallopio,
1523 —1562 гг.) изучал
строение репродуктивных органов,
развитие человеческого зародыша и его
сосудистой системы, впервые описал
строение и функции маточных (фал­лопиевых)
труб.

Таким
образом, усилиями многих ученых —
титанов эпохи Возрождения — был
заложен фундамент научной анатомии. На
ее основе получили свое разви­тие
физиология, терапия, хирургия.

Становление
физиологии как науки. Ятрофизика

Рождение
физиологии как науки, как правило,
связывают с именем У. Гар-вея,
которому принадлежит заслуга создания
стройной теории кровообраще-

ния.

п..

Уильям
Гарвей (William
Harvey,
1578 — 1657 гг.; рис. 137) — выдающийся английский
врач, физиолог и эмбриолог. В возрасте
21 года он окончил Кемб­риджский
университет. В 24 года в Падуе закончил
факультет медицины и по­лучил степень
доктора медицины. Вернувшись на родину,
Гарвей стал профес­сором
кафедры анатомии, физиологии и хирургии
в Лондоне.

Основываясь
на достижениях своих предшественников
— Галена, Везалия, Коломбо,
Фабриция, — Гарвей математически
рассчитал и
экспериментально
обосновал
теорию кровообращения, согласно
которой кровь движется в одном направлении,
кругообразно по малому и большому
кругам, непременно воз­вращаясь
к сердцу. По мнению Гарвея, на периферии
кровь переходит из арте­рий в вены по
анастомозам и через поры тканей, — при
жизни Гарвея в физио­логии
еще не применяли микроскопической
техники, и он не мог увидеть капилляров.
Их открыл Марчелло
Мальпиги (Marcello
Malpighi,
1628 — 1694 гг.) через
четыре года после смерти Гарвея.

После
многолетней проверки в эксперименте
У. Гарвей изложил свою тео­рию
в фундаментальном сочинении «Анатомическое
исследование о движе­нии
сердца и крови у животных» («Exercitatio
anatomica
de
motu
cordis
et
sangvinis
in
animalibus»,
1628 г.) и сразу же подвергся ожесточенным
нападкам со сто­роны
церкви и многих ученых. Первым теорию
Гарвея признал Р. Декарт, за­тем
Г. Галилей, С. Санторио, А. Борелли и
другие ученые. И. П. Павлов видел в ней
не только «редкой ценности плод» научной
мысли, но отмечал и «подвиг смелости
и самоотвержения» ее автора.

Большое
влияние на развитие естествознания (и
физиологии) в этот пери­од
истории оказала деятельность английского
философа и политического дея­теля
Френсиса
Бэкона (Francis
Bacon,
1561 — 1626 гг.). Не будучи врачом, Бэ­кон
во многом определил пути дальнейшего
развития медицины. Его основной
философский
трактат «Великое восстановление наук»,
посвященный вопро­сам
формирования науки и научного познания,
не был закончен. Однако вто­рая
его часть — «Новый Органон» («Novum
organum
scientiarum»)
— была опуб­ликована
в 1620 г. В этом сочинении Ф.Бэкон, в
частности, сформулировал

276

Рис.
137. Портрет Уильяма Гарвея (1578-1657
гг.); опубликован в 1739 г. Внизу — ри­сунок
из труда У. Гарвея «Анатомическое
ис­следование
о движении сердца и крови у жи­вотных»
(Франкфурт, 1628 г.), иллюстрирую­щий
опыт по определению направления дви­жения
крови в венах предплечья. Москва.
Российская
государственная библиотека

три
основные цели медицины: первая
— сохранение
здоровья, вторая — излече­ние болезней,
третья — продление жиз­ни.
Наука представлялась ему основным
средством
решения социальных проблем общества,
— вот почему он был убежден­ным
сторонником союза науки и власти.

Основными
орудиями познания Ф. Бэ­кон
считал чувства, опыт, эксперимент и
то, что из них вытекает. Гегель писал о
нем:
«Бэкон полностью отверг схолас­тический
способ рассуждения на основе совсем
отвлеченных абстракций, слепо­ту по
отношению ко всему, что мы име­ем
перед глазами»¹.
Прогнозируя разви­тие
наук, Ф. Бэкон заглядывал вперед на
многие
столетия. Так, в области меди­цины он
выдвинул ряд идей, реализа­цией которых
занимались многие пос­ледующие
поколения ученых. К ним от­носятся:
изучение анатомии не только здорового,
но и больного организма; изобретение
методов обезболивания; широкое
использование при лечении болезней
прежде всего природных фак­торов и
развитие бальнеологии. Таким образом,
Ф. Бэкон во многом определил пути
формирования философского мыш­ления
и развитие наук грядущего Ново­го
времени.

Большое
влияние на развитие наук Раннего
Нового времени оказал совре­менник
Френсиса Бэкона, выдающийся французский
ученый, математик и философ
Рене
Декарт (Rene
Descartes,
1596—1650 гг.; рис. 138), который раз­вивал
философское (метафизическое) мышление
в естествознании. По словам Гегеля,
«Декарт направил философию в совершенно
новое направление… Он исходил
из требования, что мысль должна начинать
с самой себя. Все предше-

¹
Гегель.
Соч.
Т. XI.
Лекции по истории философии. — М.: Гос.
изд-во «Соцэкгиз», 1932—1935. — С.
215.

277

Рис.
138. Рене Декарт (1596-1650 гг.) и иллюстрации
из его сочинений «DeHominefiguris…»

(1662
г.)
и
«Tractatus de Homine et formacione foetus» (1667 г.):
вверху
— представление
о

«рефлекторной
дуге», внизу — об оптической системе
глаза и бинокулярном зрении.

Киев.
Национальная научная медицинская
библиотека Украины

ствующее
философствование, в частности то, которое
исходило из авторитета церкви,
было, начиная с этого времени, отвергнуто»¹.
Именно Декарту при­надлежат
знаменитые слова: «Я мыслю, следовательно,
я существую» (лат. Cogito

ergo
sum).

Р.
Декарт явился одним из творцов
ятроматематики
(греч.
iatromathematike;
от
iatros
— врач
и mathematike
—
наука о количественных отношениях) и
ятро-физики
(греч.
iatrophysike;
от
iatros
— врач
и physis
— природа)
— направлений в
естествознании и медицине, которые
рассматривали жизнедеятельность все­го
живого с позиций физики и математики.
Ятрофизика изучала явления приро­ды
в состоянии покоя и отражала метафизическое
направление в
философии XVII—
XVIII
в. По сравнению со схоластическим методом
метафизическое мышление XVII
в. было явлением прогрессивным. Его
корни восходят к философским сочинениям
Аристотеля, помещенным в конце его
трактата «Наука о приро­де»
т.е. после науки о природе (после «физики»;
греч. «Meta
taphysike»),
откуда
и произошло
название метода мышления и целого
философского направления —

¹

Гегель.
Соч.
Т. XI.
— М., 1932. — С. 257.

278

метафизики.
Сочинения Декарта «Рас­суждения
о методе» (1637 г.), «Мета­физические
размышления о первой философии»
(1641 г.) и «Начала фи­лософии» (1644 г.)
принесли ему при­жизненное
признание и славу.

Рис.
139. Ятромеханические представления о
работе суставов и мышц плеча. Таблица
из труда
Джованни Альфонсо Борелли «О дви­жении
животных». Рим, 1680-1681 гг. Москва.
Российская государственная биб­лиотека

Механистические
взгляды Декарта оказали
положительное влияние на дальнейшее
развитие философии и ес­тествознания.
Так, Декарт считал, что жизненные
действия подчиняются ме­ханическим
законам и имеют природу
отражения
(названную
позднее «реф­лекторной»).
Все нервы он разделил на те,
по которым сигналы поступают в мозг
(позднее «центростремительные»), и
те, по которым из мозга сигналы дви­жутся
к органам (позднее «центробеж­ные»),
и, таким образом, в простей­шем
виде разработал схему рефлектор­ной
дуги. Он изучал анатомию человеческого
глаза и разрабатывал основы но­вой
теории света (см. рис. 138) и открыл закон
рефракции.

Однако
наряду с естественно-научным пониманием
мира Декарт в ряде вопросов
придерживался идеалистических воззрений.
Так, например, он счи­тал,
что мышление является способностью
души, а не телесной субстанции.

Другим
прогрессивным направлением в естествознании
того времени была ятромеханика
(греч.
iatromechanike;
от
теспапе
— орудие,
машина). С позиций ятромехаников
живой организм подобен машине, в которой
все процессы можно объяснить,
применяя законы механики. Основные
положения ятромеханики изложены
в сочинении «О движении животных»
итальянского анатома и фи­зиолога
Джованни
Альфонсо Борелли {Giovanni
Alfonso
Borelli,
1608
— 1679 гг.), одного
из основоположников биомеханики (рис.
139).

Среди
выдающихся достижений эпохи Возрождения,
имевших отношение как
к физике, так и к медицине — изобретение
в конце XVI
в. термометра
(точнее,
воздушного термоскопа). Его автор —
один из титанов эпохи Возрож­дения
итальянский ученый Галилео
Галилей {Galileo
Galilei,
1564—1642
гг.), подтвердивший и развивший
гелиоцентрическую теорию Н. Коперника
(1543 г.). Множество
его драгоценных рукописей было сожжено
инквизицией. Но в тех, что
сохранились, обнаружены рисунки первого
термоскопа, представлявшего небольшой
стеклянный шар, к которому припаивалась
тонкая стеклянная тру­бочка,
ее свободный конец погружался в сосуд
с подкрашенной водой или вином.
В отличие от современного термометра,
в термоскопе Галилея расши­рялся
воздух, а не ртуть: как только шар остывал,
вода поднималась вверх по капилляру.

Почти
одновременно с Галилеем профессор
Падуанского университета С.
Сан-торио
{S.Santorio,
1561
— 1636 гг.), врач, анатом и физиолог, создал
прибор, с помощью которого он измерял
теплоту человеческого тела (рис. 140).
При­бор
Санторио состоял из шара и длинной
извилистой трубки с произвольно

279

нанесенными
на нее делениями; сво­бодный
конец трубки заполнялся под­крашенной
жидкостью. Испытуемый брал шарик в рот
или согревал его руками. Теплота
человеческого тела определялась
в течение десяти пульсо­вых ударов
по изменению уровня жид­кости
в трубке.

Прибор
Санторио был достаточно громоздким;
его установили во дворе его
дома для всеобщего обозрения и испытания.

Санторио
сконструировал также эк­спериментальную
камеру-весы для изу­чения
количественный оценки усвояе­мости
пищи (обмена веществ) путем систематических
взвешиваний себя, пищи
и выделений организма. Резуль­таты
его наблюдений обобщены в тру­де
«О медицине равновесия» («De
statica
medicina»,
1614 г.).

В
начале XVII
в. в Европе было сде­лано
множество оригинальных термо­метров.
Первый термометр, показания которого
не зависели от перепадов ат­мосферного
давления, был создан в 1641
г. при дворе Фердинанда II,
им­ператора
Священной Римской импе­рии,
который был не только покро­вителем
искусств, но и сам принимал участие
в создании ряда физических приборов.

Рис.
140. Изображение термометрических
приборов: вверху — профессора Падуанс-кого
университета Санторио Санториуса
(1561-1636
гг.), внизу — императора Фер­динанда
II
(1578-1637 гг.)

При
его дворе были выполнены забавные
по своей форме термомет­ры,
похожие на маленьких лягушат (см. рис.
140). Они предназначались для из­мерения
теплоты тела человека и лег­ко
прикреплялись к коже пластырем. Полость
«лягушат» заполнялась жид­костью,
в которой плавали цветные

шарики
разной плотности. Когда жидкость
согревалась, объем ее увеличивал­ся,
а плотность уменьшалась, и некоторые
шарики погружались на дно при­бора.
Теплота тела испытуемого определялась
по количеству разноцветных шариков,
оставшихся на поверхности: чем их меньше,
тем выше теплота тела
испытуемого.

Несмотря
на большое количество оригинальных
термометрических прибо­ров,
проникновение термометрии в клинику
стало возможным только в нача­ле
XVIII
в. (см. с. 383).

280

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Хотя на медицинских факультетах многих университетов в XV—XVI вв. изучали анатомию, а анатомические театры получали все большее распространение, противостояние университетских врачей и хирургов продолжалось. В отличие от докторов, знатоков древних языков и ученых книг, хирургов и цирюльников часто называли «шарлатанами», но слово это имело совсем иной смысл, чем в наши дни. Так назывались «медики» и костоправы, которые не входили ни в какие врачебные корпорации и никогда не изучали медицину.

Уровень хирургии был чрезвычайно низок, мало что изменилось со времен Филиппа Красивого, который издал в 1311 г. первый королевский эдикт о хирургах: «Узнав, что люди других наций и чужих государств, убийцы, воры, фальшивомонетчики, шпионы, разбойники, пьяницы, ростовщики занимаются хирургией в нашем городе и парижском графстве, выставляют в своих окнах знаки, присвоенные хирургам, накладывают повязки, посещают больных в церквах и частных домах и этим путем выманивают деньги, …мы повелеваем сим эдиктом никому не заниматься хирургией без предварительного испытания у особых хирургов, назначаемых нашим лейб-хирургом». Исторические хроники сообщают, что когда в 1467 г. король Матфей Корвин был ранен в сражении, не нашлось ни одного хирурга, который был бы в состоянии помочь ему. Король приказал объявить всюду, что он осыплет почестями и дарами того, кто сможет вернуть ему здоровье. Услышав это, к нему пришел хирург из Эльзаса. Он вылечил короля и вернулся на родину обладателем крупного состояния.

В 1515 г. университет стал во главе хирургов и цирюльников. Более высокий статус имели хирурги, перед ними открылись двери университетов. Цирюльников приняло братство св. Косьмы, которое было преобразовано в хирургический коллегиум, и преподаватели хирургии в нем стали называться профессорами.

Исторические параллели:

«Свободные искусства» тривиума и квадривиума, основа университетского образования, были «свободными» прежде всего от физического труда, от работы руками. Именно этим они отличались от искусств «механических», к которым относились, в частности, архитектура, живопись и медицина. Это традиционное разделение послужило причиной того, что и после формального окончания споров между врачами и хирургами в обществе еще долгое время сохранялось не только пренебрежительное отношение к врачам, работающим руками, но и слово «шарлатаны» по отношению к ним, хотя в эпоху Возрождения они уже имели возможность получить медицинское образование. Так, например, Г.Пичем в «Трактате о совершенном джентльмене» ( XVI в.) рассуждает о различных занятиях с точки зрения их соответствия достоинству джентльмена. К джентльменам он относит адвокатов и врачей, за исключением «хирургов, акушерок и шарлатанов». Еще в XIX веке в Англии не принимали в обществе хирургов и дантистов из-за того, что они работали руками». В случае с дантистами дело осложнялось еще и тем, что в эпоху средневековья зубы иногда удаляли преступникам по приговору суда. Это сближало в глазах широкой публики профессию дантиста с профессией палача.

Вот фрагменты текста, с которым странствующий шарлатан второй половины XV в. обращается к жителям города: «Доводим до сведения, что приехал врач, производящий всякого рода операции на всем теле, начиная с головы и кончая ногами.

1) Во-первых, оперирует грыжу с Божьей помощью… Хирург делает ампуацию под присмотром дипломированного врача

4) Также вырезает камни…

9) Также удаляет бельма с глаза и исправляет всякие недостатки зрения…

12) Лечит свежие раны и переломы костей. ..

18) Он не занимается исследованием мочи и назначением внутренних лекарств, которые составляют специальность лейб-медиков или докторов…»

Обратим внимание на последнюю фразу. В том случае, если болезнь требовала назначения лекарств или серьезной операции, возле больного находились два врача: доктор и хирург.

Одним из инструментов анатомических исследований в эпоху Возрождения было искусство рисования и живописи. Поскольку до начала XVI в. развитие анатомии тормозилось запретом на вскрытие трупов, распространилось тайное анатомирование. Известна легенда о том, что молодой Микельанджело изваял прекрасное распятие для одного из флорентийских монастырей, и настоятель в знак благодарности разрешил ему проводить анатомические исследования в монастырском подвале. Художник мог приобрести необходимые знания о строении человеческого тела только в результате практических занятий. В медицинских сочинениях и энциклопедиях того времени не было точных рисунков и анатомических описаний.

Исторические параллели: Присутствие врача-анатома при вскрытии считалось обязательным даже в том случае, когда художник не ставил перед собой цели иллюстрировать анатомическими рисунками медицинское сочинение. Наблюдение за выполнением этого правила возлагались на врачей и представителей церкви.

Анатомические рисунки Леонардо да Винчи

Большой интерес к анатомическим исследованиям проявлял Леонардо да Винчи (1452-1519) — великий художник и инженер эпохи Возрождения. Живопись побудила его уже в юношеские годы ученичества углубленно изучать анатомию. Он посещал мастерскую, где производились вскрытия трупов с целью изучения строения мускулов и суставов. В 1487-1495 гг. Леонардо серьезно занимался анатомическими исследованиями в Милане и продолжил их во Флоренции, уделяя при этом особое внимание функциям внутренних органов, скелета и мускулов. Он работал с врачом из Павии Марком Антонио, поскольку изучение анатомии требовало сотрудничества врачей с художниками. По свидетельству самого Леонардо, он заполнил анатомическими рисунками 120 альбомов. До нашего времени дошло несколько сотен этих изображений, главным образом костей и мускульной системы. Они отражают интерес Леонардо к механике движения тела, сгибанию и выпрямлению конечностей, особенностям походки и осанки человека. Леонардо рассматривал функции организма с точки зрения механики, строил модели для опытов. Так, например, он пишет о стеклянной модели, позволяющей наблюдать движение крови в сердце.

Изучение его рукописей, большей частью зашифрованных (прочесть их можно было только в зеркальном отражении), началось лишь в конце XVIII в. Превращение анатомии в научную систему связано прежде всего с именем великого Андрея Везалия.

А.Везалий (1515-1564)

Андрей Везалий родился в Брюсселе, отец его был аптекарем при дворе Карла V. В 1533-1536 гг. __ молодой Везалий изучал медицину в Париже, в ;.;€ Падуе, где получил звание бакалавра, а затем док-v | тора медицины. Работой Везалия на звание бакалавра был «Парафраз» (от греч. «paraphrasis» — пересказ, сокращенное изложение) одного из медицинских сочинений Разеса. После того, как в 1537 г. он публично продемонстрировал вскрытие, Сенат Венецианской республики назначил его профессором хирургии с обязательством преподавать анатомию. В то время Везалию исполнилось 23 года.

В середине XVI в. важнейшим авторитетом в области анатомии был Гален. Его труды Везалий хорошо знал, относился к нему с большим уважением, переводил и готовил к изданию его книги. Одна ко, анатомируя человеческие трупы, он убедился в том, что взгляды Галена во многом ошибочны, так как они основаны на изучении анатомии обезьян и других животных. Он исправил более 200 ошибок Галена, правильно описал скелет человека, его мышцы и многие другие органы, установил отсутствие в сердечной перегородке отверстия, через которое, согласно учению Галена, кровь должна была проникать из правого желудочка в левый, описал клапаны сердца, и таким образом создал предпосылки для обоснования кругового движения крови и открытия системы кровообращения В.Гарвеем (1578— 1657).

Свои наблюдения Везалий изложил в анатомических таблицах (1538 ), которые были иллюстрированы рисунками Йогана Стефана ван Калькара, талантливого ученика Тициана. В 1543 г. Везалий создал краткий учебник «Эпитоме» (лат. «Извлечение»), снабженный анатомическими таблицами. Они знакомили читателя со строением тела человека, его скелета, мышц, нервов, вен и артерий. В том же году в Базеле вышел в свет его главный труд «О строении человеческого тела» в семи книгах. Он обобщил достижения анатомии предыдущих столетий и содержал собственные данные, полученные в результате многочисленных вскрытий. Текст сопровождали 250 блестяще выполненных Й.С. ван Каль-каром рисунков. Монументальный труд Везалия был посвящен Карлу V, а «Эпитоме» — его сыну, принцу Филиппу. Во вступлении к «Эпитоме» Везалий писал: «Анатомия — основа и начало всего искусства врачевания… Я сделал это «Извлечение» как пешеходную тропинку рядом с широкой дорогой — моей большой книгой».

Труд Везалия не случайно вышел именно в Базеле: здесь было издано много прославленных сочинений того времени. Известный издатель И.Опорин (1507-1568) был профессором греческого языка, знал латынь, учился медицине у Парацельса. Его издания славились тем, что не имели опечаток и были всегда превосходно оформлены. И.Опорин преподавал в университете древние языки, а затем открыл собственное издательство. Он был выдающимся печатником эпохи Возрождения, другом Мартина Лютера, издателем богословских и медицинских сочинений.

Исторические параллели:

В том же 1543 г., когда в Базеле вышло первое издание труда Везалия «О строении частей человеческого тела», в Нюрнберге было издано знаменитое сочинение Н.Коперника «О вращении небесных сфер», в котором содержалось изложение гелиоцентрической модели Вселенной.

Везалий хорошо знал медицинские труды античных писателей и даже указывая на ошибки Галена, всегда стремился сохранить его авторитет. В своем большом труде «О строении человеческого тела» Везалий цитирует Галена чаще, чем кого-либо из других авторов. Он неоднократно ссылается на работы великих анатомов Александрийской школы Герофила и Эразистрата, цитирует Аристотеля и Авиценну, Разеса и Цельса, упоминает Плиния Старшего, Орибазия и многих других.

Когда император Карл V предложил ему занять пост придворного врача, Везалий дал свое согласие и покинул университет. В 1555 г. ему удалось выпустить второе издание своего капитального труда. Однако, после этого в жизни великого анатома наступил тяжелый период. Росло число его недоброжелателей, а главное — он окончательно разошелся со своим учителем Я.Сильвием (1478-1555), догматическим последователем Галена. В сочинении Сильвия «Опровержение клевет некоего безумца на анатомию Гиппократа и Галена» Везалий был назван безумным (лат. «veasanus»). Созвучие этого слова с именем Везалия (Vesalius) породило оскорбительные насмешки. Как и другие противники Везалия, Сильвий утверждал, что ошибки Галена могут быть вызваны тем, что за тринадцать веков строение тела человека могло измениться.

Кроме того, когда двор переехал в Мадрид, Везалий был вынужден следовать за королевской семьей. Исследование скальпелем трупа человека считалось в Испании кощунством. «Я не мог прикоснуться рукой даже к сухому черепу и тем менее возможности я имел производить вскрытия», — вспоминал он. Испанские врачи воспринимали его как чужестранца и часто завидовали его успехам в медицине и при дворе: Карл V назначил Везалию пожизненную пенсию, после отречения императора от престола в пользу его сына Филиппа II Везалий остался придворным врачом.

В это время анатомы университета в Падуе, бывшие соратники Везалия, продолжали анатомические исследования. В 1561 г. в Венеции было издано сочинение Габриэля Фаллопия (1523-1562) «Анатомические наблюдения». После отъезда Везалия из Падуи Фаллопий занимал его кафедру в университете и продолжал анатомические исследования по его методу. Он писал: «Везалий стал учеником Галена, не слушая его лекций, но изучая его труды, он не был подавлен авторитетом своего предшественника, но добавил к его учению многое, что тот не заметил, то же самое произошло и со мной в отношении учения Везалия». Указывая на некоторые ошибки в анатомических сочинениях Везалия, Фаллопий всегда признавал превосходство этого «божественного князя анатомов», «восхитительного врача». Первое издание своих «Анатомических наблюдений» он послал в Мадрид Везалию, который, по его собственным словам, «отложив все в сторону, …немедленно всецело отдался жадному чтению этих страниц». Только через три года он узнал, что его комментарии к труду Фаллопия, отосланные в Падую, не застали автора в живых.

Везалий просил Филиппа II отпустить его на родину, где он мог бы продолжить занятия анатомическими исследованиями, но получил отказ. Когда он вторично обратился к королю с просьбой об отъезде, то при этом дал обещание совершить паломничество в Палестину. Существует предположение о том, что он по ошибке вскрыл тело живого человека (при публичной демонстрации вскрытия ассистент якобы заметил сокращение сердечной мышцы) и должен был искупить грех паломничеством. В 1564 г. по дороге в Иерусалим Везалий остановился в Венеции. Сохранились свидетельства современников о том, что Венецианский Сенат предложил ему после возвращения из паломничества занять свою прежнюю кафедру в университете Падуи, которая освободилась после смерти Фаллопия. Однако на обратном пути из Иерусалима Везалий внезапно заболел и умер.

Друзей и почитателей, ожидавших его возвращения в Венецию, потрясло известие об этой скорой и неожиданной смерти. «Но что мог}’ я сказать о великом Везалий, таком необычном и блестящем для нашего времени? — писал один из них. — Не показал ли он ясно нам своей смертью, что большое горе и необычные случайности нависают над жизнью человека? Большая печаль и несчастье для каждого, кто знал его или читал его труды, благодаря которым, несмотря на жестокую судьбу его и смерть, он будет жить в вечной славе». Плеяда анатомов Падуанского университета во главе с Везалием заложила фундамент научной анатомии. Вскрытия человеческого тела производили и их предшественники, однако обычно анатомирование лишь наглядно иллюстрировало тексты Галена, а не служило самостоятельным методом исследований. Именно это имел в виду Ги де Шолиак, когда писал в 1363 г. о том, что в анатомии «все следуют друг за другом как журавли, один не говоря больше другого».

Исторические параллели: Анатомические рисунки Леонардо да Винчи, которые отличались удивительной точностью и иногда опережали в этом отношении иллюстрации к выдающимся медицинским трактатам его времени, остались, в отличие от иллюстраций к работам А.Везалия, практически неизвестными для современников: он не публиковал своих произведений.

Во второй половине XVI столетия было создано множество хвалебных эпиграмм, посвященных А.Везалию. Вот одна из них:

Кто бы ни делал, вскрывая, сечение органов тела,

Выше Везалия быть в этом никто не сумел:

Изображеньями он и искусство само возвеличил

Прежде, чем сам отошел по сокровенным путям.

Исторические параллели:

Имя Везалия стало известно на Руси в XVII в. благодаря деятельности братства ученых монахов, основанного при патриархе Никоне боярином Ртищевым, одним из самых просвещенных русских людей того времени. Его заинтересовал трактат Везалия, который сразу после выхода получил широкую известность в ученом мире Западной Европы. Он поручил Епифанию Сла-винецкому перевести «Эпитоме». Этот рукописный перевод хранился в патриаршей библиотеке, где и погиб во время пожара.

Во второй половине XVI в. появилось множество трудов по анатомии. Среди наиболее известных авторов, которых называют обычно «творцами золотого века анатомии» — Р.Коломбо (1516-1559), возглавивший кафедру анатомии в Падуе после смерти А.Везалия; французский анатом Ш.Этьенн (1503-1564), автор знаменитого учебника анатомии «О рассечении частей тела человека»; римский профессор Б.Евстахий (1500-1570); И.Фабриций (1533-1619), который впервые описал и продемонстрировал работу венозных клапанов, доказав таким образом одностороннее движение крови по венам в направлении сердца. Он был учеником Г.Фаллопия и учителем В.Гарвея, автора знаменитого трактата «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» (1615 г.), содержащего учение о кровообращении. Пересмотр многих устоявшихся представлений в хирургии, особенно в лечении огнестрельных ран, связан с именем французского хирурга Амбруаза Паре.

Амбруаз Паре (ок. 1517-1590)

А. Паре происходил из сословия цирюльников и обучал ся хирургии в парижской больнице. В 1536 г. он начал службу в армии в качестве цирюльника-хирурга. Первый его труд по военной хирургии «Способ лечить огнестрельные раны, а также раны, нанесенные стрелами, копьями и др.» вышел в свет в 1545 г. на французском языке. В 1554 г. Паре был принят в медицинскую коллегию университета в Париже.

Один из известнейших врачей своего времени, Паре был первым хирургом и акушером при дворе королей Генриха II, Франциска II, Генриха III и Карла IX. Заслуги Паре в развитии хирургии XVI столетия очень велики. Многие проблемы медицины того времени были связаны с появлением в Европе огнестрельного оружия. Характер ранений сильно изменился: увеличилась их поверхность и глубина, участились случаи нагноений и осложнений. Это связывали с проникновением «порохового яда» в организм. Лучишм способом борьбы с ним и предотвращения его распространения по всему организму считали прижигание раны раскаленным железом или кипящим маслом. Такое лечение часто доставляло больше мучений, чем само ранение.

Паре доказал неядовитость огнестрельных ран и ошибочность их лечения раскаленным железом или кипящим маслом. В 1536 г. молодому армейскому цирюльнику Амбруазу Паре не хватило горячего масла для прижигания ран. Не имея под рукой ничего другого, он приложил к ранам мазь, содержащую яичный желток и розовое масло, и наложил сверху чистую повязку. «Всю ночь я не мог уснуть, — записал Паре в своем дневнике, — я опасался застать своих раненых, которых я не прижег, умершими от отравления. К своему изумлению, я застал этих раненых рано утром бодрыми и хорошо выспавшимися, с ранами невоспаленными и неприпухшими. В то же время других, раны которых были залиты кипящим маслом, я нашел лихорадящими, с сильными болями и с припухшими краями ран. Тогда я решил никогда больше так жестоко не прижигать несчастных раненых.»

Исторические параллели: А.Паре в 1544 г., во время войны Франции с войсками Карла V, был военным хирургом на стороне французов. В войске Карла Vв это время находился в качестве хирурга А.Везалий. Паре хорошо знал трактат Везалия «О строении частей человеческого тела» и сделал извлечения из него для своих трудов по хирургии. Везалий также пользовался трудами Паре. Оба великих врача в 1559 г. были вызваны в Париж для лечения смертельно больного Генриха II (1519—1559), тяжело раненного на турнире.

В 1550 г. А.Паре выпустил анатомическое руководство, в 1561 г. — книгу о лечении ран, в 1564 и 1572 г. — два больших хирургических труда, которые и принесли ему славу. Его перу принадлежит также «Трактат об уродах и чудовищах», содержащий, как и зоологические сочинения его современников, множество сведений о фантастических человекоподобных существах. Одной из заслуг Паре было усовершенствование методов ампутации конечностей. Он сконструировал ряд новых хирургических инструментов и ортопедических приборов, включая искусственные конечности и суставы, а также — искусственные зубы, которые делали из слоновой или бычьей кости и укрепляли на соседних зубах с помощью золотой проволоки.

Исторические параллели:

Искусство изготовления зубных протезов было известно этрускам, финикийцам и грекам. Вставные зубы делали обычно из костей животных. В античности и в эпоху средневековья удаление зуба считалось весьма серьезной операцией из-за сильной потери крови. Большое значение в лечении зубов придавалось

различным амулетам: зуб лошади, льва или другого животного вешали на шею больному. Пломбирование зубов золотом появилось в Италии в XV в. В это время в европейских странах еще были в ходу зубное протезы из дерева, а протезы из слоновой кости могли в любой момент выпасть изо рта, поскольку не имели фиксирующих пружин из проволок и спиралей. Их изобрел в XVIIIстолетии П. Фошар (1678—1761), цирюльник из французского городка Анже, ставший позже прославленный парижским дантистом. В 1728 г. он изобрел бормашину, а за пять лет до этого опубликовал сочинение «Хирург-дантист», в котором описывал не только болезни зубов и ротовой полости, но и множество приспособлений для протезирования. Среди удивительных изобретений Фошара, пациентами которого были Людовик XV и маркиза Помпадур, были прообразы современной металлокерамики ( он надевал золотой колпачок на зуб из слоновой кости и покрывал золото слоем обожженной эмали из фарфора) и зубов на штифтах (золотой штифт вставлялся в отверстие, сделанное в челюстных костях).

Деятельность Паре во многом способствовала становлению хирургии как науки и превращению ремесленника-кровопускателя во врача-специалиста. Связанное с его именем развитие хирургии было продолжено многочисленными последователями в разных странах мира. «Немецким Паре» называли выдающегося хирурга из Кельна Вильгельма фон Гильдена (1560-1634), который значительно обогатил хирургический инструментарий и предложил для перетягивания конечностей при ампутации использовать жгут, снабженный зажимом. Ему также приписывают первую операцию по извлечению из глаза осколка железа с помощью магнита. В Италии традиции Паре продолжил Цезарь Магати (1579—1648). Он прославился своими простыми и рациональными приемами лечения огнестрельных ран. Это способствовало окончательному отказу от представлений о «пороховом яде», который якобы проникал в организм при ранении.